«Страну надо подготовить к свободному плавающему валютному курсу», — Полунеев

МФ: За время президентства Виктора Федоровича вам предлагали какие-то должности в исполнительной ветви власти?

Ю.П.: Нет. Не предлагали.

МФ: Вообще? А вВы бы хотели занять какую-то должность?  

Ю.П.: Не буду распространяться на эту тему. В моей профессиональной карьере накоплен достаточно интересный опыт, как мне кажется, для любой страны. Это опыт экономического исследователя-аналитика, опыт консультанта, который работал с крупными международными организациями. Опыт банкира, который девять лет проработал на высокой должности в финансовом центре в Лондоне, принимая непосредственное участие в управлении крупнейшей международной финансовой организации на уровне совета директоров. Это опыт человека, который возглавлял Международный институт менеджмента и разбирается в теории и практике управления компаний. То есть имеющийся опыт может быть применим в такой стране, как Украина. Наверное с пользой.

Об этом опыте, по всей видимости, знают и во фракции ПР. Поэтому для меня вопрос стоял и стоит так: если этот опыт и накопленные знания кому-то нужны  — значит, они будут востребованы. Если они не нужны, то востребованными они не будут. А набиваться я не буду. В жизни руководствуюсь принципом Булгакова: «никогда ничего ни у кого не просите. Сами придут и предложат». А если не предложат, значит так и должно быть.

МФ: Ну, это хороший принцип.

Ю.П.: Поэтому я исхожу из того, если ты не востребован, значит либо ты делал что-то не так, либо недостаточно делал. Либо это не та среда, в которой ты востребован. Вот и все.

МФ: По сути, вам интереснее быть представителем в госструктурах, которые регулируют финансовые рынки, и, скажем так, консультировать Главу государства и Верховную Раду, формировать определенное виденье политики в сфере финансовых услуг, на фондовом рынке, рынке банковских услуг. Правильно?

Ю.П.: Скажем так: я знаком со многими влиятельными финансистами и профессионалами на Западе. Со многими длительные и доверительные отношения.

При желании этим можно было бы воспользоваться хотя бы для того, чтобы тоньше почувствовать настроение европейских элит по отношению к Украине. Наладить какие-то мосты взаимопонимания, подсказать относительно того, как себя лучше вести в той или иной ситуации. Почему? Потому что между мировоззрением и взглядами западноевропейских элит и нашей молодой политической элитой очень большой разрыв в ценностях и мировосприятии. Знаю это, поскольку прожил 12 лет в Европе и долго приспосабливался, пока мне удалось, наконец, понять, как мыслят европейцы и как они воспринимают окружающих.

Конечно же, можно было бы и с Международным валютным фондом иначе выстроить отношения, и с европейскими банками. Многие влиятельные люди в мире хорошо относятся к Украине и сожалеют, что потенциал страны во многом не реализован.

Мнение таких людей формирует в целом мнение о стране в международных кругах. Причем мнение не на страницах аналитических изданий, а мнение среди тех, кто принимают решения.

Очень часто работает так называемая «аналитика личных знакомств». Когда основное мнение о стране формируется в результате личных знакомств с людьми, которым доверяют. Поэтому думаю, что многое можно было бы сделать в плане улучшения общего восприятия страны среди инвесторов и финансовых кругов.

О проблемах взаимоотношений МВФ как кредитора и Украины как заемщика

МФ: Кстати, многие считают, что если МВФ согласится выдать Украине очередной транш, то это будет знак для международных инвесторов, что с Украиной можно продолжать работать дальше.

Ю.П.: В целом, это верно. Потому что МВФ — это международная организация, отвечающая, в первую очередь, за валютную и финансовую стабильность в мире. Валютная и финансовая стабильность — это в первую очередь способность стран обслуживать свои долги, поддерживать свободный валютный курс, то есть такой валютный режим, который обеспечивает инвесторам возможность получения своих доходов. Обеспечивают, условно говоря, свободу движения капитала в мире. Политика МВФ призвана обеспечить свободу движения капиталов и предотвращать кризисы, которые этой свободе угрожают. В этом плане дефолт любой страны — это уже нарушение общего баланса и всей системы взаимоотношений.

Поэтому к мнению МВФ несомненно прислушиваются, поскольку кроме того факта, что это мощнейшая аналитическая организация, аккумулирующая в себе сотни лучших экспертов по макроэкономике, по бюджетной политике, по долговой политике, это еще и кумулятивная воля правительств развитых и развивающихся стран, представленных в совете директоров. Поэтому для таких стран как Украина позиция МВФ — важный международный фактор.

Вы можете спросить, можно ли в принципе не прислушиваться к мнению МВФ? В принципе, конечно, можно. Для этого надо иметь соответствующий запас финансовой силы и внутренние ресурсы. Будучи самодостаточным, можно с МВФ упрямо отстаивать свою позицию, не принимать те или иные рекомендации. Но тогда вопрос, скажем, защиты валютного курса страны от спекулятивных атак и поддержки финансовой стабильности будет находиться исключительно в руках правительства и центробанка этой страны. Выбор есть: либо за счет крупных ЗВ резервов в случае резкого изменения ситуации поддерживать курс своей валюты, либо обращаться за помощью к МВФ и (или) другим кредиторам.

МФ: Украина не попадает под категорию самодостаточной страны.

Ю.П.: В этом контексте нет. Как она может попадать под эту категорию, когда у страны, скажем так, золотовалютные резервы достаточны, но они не являются в полном смысле этого слова стратегическим резервом (фондом) будущих поколений.

МФ: Это более $30 млрд, по-моему, такая мизерная сумма по сравнению с теми суммами, которые вообще крутятся в мире.

Ю.П.: Нас спасает, как ни парадоксально, то, что, не реализовав стратегический потенциал, мы не стали в мировой экономике системно значимой страной. По большому счету для мировых финансов Украина собой ничего не представляет. Ни с точки зрения объема капиталов, которые крутятся в этой стране, ни с точки зрения ее влияния на мировые финансы.

МФ: Возникает такое ощущение, что МВФ очень заинтересован помочь Украине.

Ю.П.: МВФ нейтрален. МВФ выполняет свою статутную функцию. Если страна к нему обращается за помощью, Фонд при выполнении выставленных рекомендаций помогает.

МФ: То есть, как кредитор.

Ю.П.: Как кредитор. В данном случае это кредитор последней инстанции. И как кредитор выставляет свои условия. И ты можешь с этими условиями спорить, ты можешь в принципе включать различного рода лоббистские и политические силы, чтобы укрепить свои позиции в переговорах с МВФ. Ведь МВФ это не только чисто финансовая аналитика, МВФ это еще и политика.

Политика на уровне совета директоров, политика диалогов между тобой и теми, кто тебя поддерживает, и теми, у кого иные интересы. Не последнее значение имеет то, сколько стран-акционеров МВФ находится в группе твоей поддержки. Имея сильную группу поддержки, можно в определенных пределах менять условия предоставления кредитов МВФ. Это очень сложная кропотливая работа, требующая, скажем так, знания всех тонкостей международной экономической и финансовой политики. Поэтому если такая работа стране удается и она имеет группу поддержки, условия можно менять.

МФ: Даже по тарифам?

Ю.П.: Можно было бы добиться того, чтобы эти условия были частично смягчены, чтобы был некий компромисс. Мой умеренный оптимизм в этом вопросе основывается на знании того, как работают международные финансовые институты.

МФ: А почему все-таки не получилось смягчить?

Ю.П.: Этим вопросом, вопросом системного построения взаимоотношений с международными финансовыми организациями и их ключевыми акционерами, никто системно не занимался.

МФ: По сути, проблема в том, что нет такого организованного про-украинского лобби в МВФ.

Ю.П: Это часть проблемы. И лобби такого нет. Нет у нас и центра или аналитической группы, которая объединила бы действительно все возможности в этом вопросе. Подход к вопросу чисто в формальной плоскости. Поехали туда, провели переговоры, получили рекомендации, вернулись назад, сказали — это нам не подходит, будем ждать дальше. Вот и в принципе все.

О возможности реализовать рекомендации МВФ

МФ: Смотрите, вот есть две дороги на данный момент: или мы выполняем требование МВФ, повышаем энергетические тарифы и делаем курс гривны более гибким. Или эти требования не выполняем. Какие сценарии развития несут больше позитива?

Ю.П.: Если говорить чисто с точки зрения объективной необходимости, то в требованиях МВФ относительно поднятия тарифов есть экономическая целесообразность. Она состоит в том, что сегодня в бюджете есть несколько черных дыр, которые постоянно отсасывают публичный ресурс, в результате этого в бюджете страны, который формируется и так достаточно с серьезными проблемами, поскольку страна зависит от экономической конъюнктуры на своих основных товарных рынках, формируется постоянный дефицит. Эти черные дыры необходимо прикрыть.

И поэтому МВФ сказал, если вы хотите, чтобы мы вам помогли, вы должны в первую очередь помочь себе сами. Они уже не говорили о таких вещах, как возврате беглого капитала из оффшорных зон или закрытии схем по уклонению от налогов со стороны ФПГ. Говорили приблизительно так: вот есть у вас в бюджете дыры, сначала закройте их. Когда закроете — вы существенно укрепите свою финансовую стабильность. Уменьшите, так сказать, непроизводительные траты бюджета, сэкономленные средства направьте на усиление поддержки социально наименее защищенных слоев, увеличьте прозрачность и подотчетность государственных расходов и государственных инвестиций, сделайте инвестиционный климат лучше. И тогда мы готовы вас прокредитовать. Оказать дальнейшую поддержку для финансовой стабилизации для укрепления золотовалютных резервов страны, что будет запасом прочности, если усилятся внешние шоки и угрозы.

Но рекомендация состоит также и в том, что и курс удерживать искусственно — тоже по большому счету нецелесообразно. В конце концов, за это также расплачивается бюджет. Курс должен быть, как говорят эксперты, в режиме управляемого плавания. Курс определяется рынком, а интервенции проводятся только в том случае, когда существует угроза резких скачков, поскольку эти резкие скачки могут дестабилизировать ситуацию.

МФ: Получается, что, по сути, рекомендации МВФ больше несут в себе позитива для экономики Украины?

Ю.П.: В долгосрочной перспективе — да. Концептуально с ними никто не спорит. Почему проблематично их выполнение сейчас? Потому что как всегда вмешивается политический фактор. Осуществлению властью сегодня непопулярной реформы в энергосекторе, которая приведет цены в соответствие с себестоимостью энергоресурсов, приведет к негативным социальным последствиям. Подорожают коммунальные услуги, подорожают транспортные, подорожает много, что напрямую касается населения.

МФ: Можно же все-таки найти какой-то компромисс между интересами людей и рекомендациями МВФ?

Ю.П.: Для того, чтобы такой компромисс был возможен, власть должна культивировать социальный капитал. То есть, доверие. Что такое социальный капитал? Это — не вымысел. Это абсолютно  четкий,  и четко определяемый фактор экономической политики. Это уровень доверия между различными членами и группами в обществе, в том числе к власти. Достаточно высокая степень социального капитала дает власти то, без чего невозможно осуществлять такие болезненные реформы. А именно — некий маневр или кредит доверия: условно, «мы идем на эти жесткие непопулярные реформы, потому что дальше развитие и движение невозможно, а промедление смерти подобно».

Но тут есть одно «НО». Говоря так, власть должна, в первую очередь, начинать с себя. Она должна продемонстрировать обществу то, что НЕ живет по двойным стандартам. Что призывая население завтра затянуть потуже пояса, сегодня она сама затягивает свой пояс. Призывая всех к экономии и определенным лишениям, власть первой пересаживается на велосипеды, если этого требует ситуация. В Западной Европе такие примеры есть. Лишь тогда у людей появляется определенная степень доверия и возможность терпеть вместе со страной сложные аспекты реформ.

МФ: Мне кажется, это будет сложно применить у нас в Украине.

Ю.П.: Я говорю о классике современной политической этики и политического стиля. Если власти люди не доверяют, они выйдут на улицу — там, где они способны к этому. Мы видели, что происходит в Греции — яркий пример. Греция нуждается в радикальных реформах. Почему? Страна не конкурентоспособна. Она не в состоянии сегодня самостоятельно справиться со своими финансовыми проблемами. Долг этот никогда не будет погашен, пока не заработает реальная экономика. Экономика заработает тогда, когда будут проведены колоссальные реформы, которые коснутся жизненных интересов миллионов людей.

Греки жили не по средствам, платились зарплаты, социальные выплаты и пенсии, которые не соответствовали экономическому потенциалу. Сейчас нужно резать по живому. Кто добровольно согласится на это сокращение? Конечно же, никто. И вот сейчас вопрос будет состоять в том, появится ли у греков доверие к новой власти, что даст ей возможность начать и проводить необходимые реформы. 

Греки сами говорят о том, что должны очень больно затянуть пояса. Теперь представим, что во главе греческого правительства стоят чиновники, которые, призывая население терпеть и отказаться от излишеств, сами будут разъезжать на роскошных «Бентли» или «Роллсройсах», содержать многочисленную охрану, кутить в роскошных ресторанах и отдыхать семьями в Каннах… Завтра же такие чиновники станут предметом всеобщего негодования, а послезавтра, они уйдут в отставку.

МФ: Это вопрос такой глубокий и очень сложный. Но если вернуться в Украину

Ю.П: К стратегическим вопросам?

Продолжение интервью: о плавающем курсе гривны и возможной девальвации.

Беседовал Петр Шевченко