Виктор

12 июля 2016, 12:10

Дьявол продал душу Путину, и теперь у президента их две. Одна мелкая и подлая, зато вторая на унос. Сделка свершилась лишь потому, что Нечистый давно завидовал фантастической удаче коллеги, а Путин, в свою очередь, взалкал адского бессмертия. Хотя еще не знал, как его монетизировать. Хроника исторического происшествия такова. По обыкновению, резались в буру в каминном кабинете, рядом с Георгиевским залом, не путать с ленточками. Как всегда, Путину дико перло (его выражение). Но в отличие от прошлых игрищ на сей раз Люцифер вошел в пике на пиках, вовремя не тормознул – и просадил все, что имел. Тут с расстройства возьми да брякни: давай-ка, Мессир, поставим на кон по душе, слабо? Путин только улыбнулся. В финальной раздаче фортуна снова была на стороне кого надо, потому что путинское ноу-хау – третий рукав, а Князь тьмы тупо следил за первыми двумя. В итоге случилось невероятное: поскольку область желаний для президента празднично закрылась, он ни с того ни с сего проявил милосердие. А именно, обзаведясь вечным существованием, всучил Нечистому бескрайнюю Россию, типа компенсации. В результате, и черти довольны – Левада подтвердит – и Путину слава. Перед отбытием настоящего президента в аид, когда тот уже погружался в портал огненной пентаграммы под звуки марша из «Аиды», Вельзевул вопросил: – Как у тебя получалось? Поделись! Своих людей ты обкрадывал, морил голодом, в войне крошил, как свиней на бойне. Взять хотя бы псковский десант в Донбассе – классика! Ни лекарств, ни школ, ни пенсий, ни дорог, – ни в чем путном не отметился. А петухи тебя обожают. Как ты этого добился? Путин снисходительно объяснил: – Любовь и страх! Сталина боялись – поэтому любили. Меня любят – поэтому боятся. Сечешь разницу? Сатана сказал: не-а. И сел управлять Россией. Так что правы те, кто говорит, что Путин не тот. Например, на нем уши другие. Были овальные, в форме санитарной утки под койкой, – стали острые. Все можно подделать, кроме утки под койкой. Об этом давно говорят ученые, но кто слушает ученых, если они не экстрасенсы? Другие заметили, что у нынешнего Путина левый глаз не моргает. А ведь раньше моргал, причем чаще правого. Такой маневр он применял для шифрованного обмена мнениями, когда играл с Собчаком в того же дурака в команде за Питерскую таможню. Теперь Собчака нет, а глаз остался, но он дьявольский и сверлит чище рентгена. Третьи идут дальше: давайте, говорят, ударим Путина током. Никто не против – да нет смельчака. Короче, обманутый электорат не в курсе, что почти целый срок страной правит Демон высшего разряда. Потому что действия власти формально те же. Хотя фарт начал медленно поворачиваться к лесу передом, а к русским низом. Но они не замечают. Ибо любят. Доказательств выше крыши. Вот скажите, почему из Кремля на два километра разит даже не серой, а натуральным бытовым сероводородом? Вы на Тверской хоть раз были или все самолетами? Почему метро под тем же Кремлем несется на предельной скорости, как от ладана, и не остановится, даже если перекинуть стоп-кран? Думаете, стоп-кран сломался? Хрен-то! Перекиньте в Кузьминках – и огребете по полной. Или, извините, туалеты. Форма унитазов в кремлевских нужниках самая причудливая. Словно кому-то нужно хвост пристроить. Вам без хвоста лучше не садиться. Не для вас скроено! Да что там Кремль. Вы заметили, куда так называемый Путин сует руки во время Прямой линии? Проверьте в замедленном режиме. Технология отработана венграми, автора патента так и звали – Двадцать пятый Янош Кадр, он тоже совал, на том и спалился. Но Анчибелу закон Кадра не писан. Удивительная самоуверенность! Ой, едва не забыли. Вчерашние враги и фашисты сегодня объявляются друзьями и соратниками. Пахан так не поступал: начав бить, он бил до жижи. А вот вчерашний менеджер огненной геенны опирается на такую архаику, как выгода, расчет и дипломатия. Прямо скажем – косячий из него авторитет! Или вон снова тайга в огне. Что делает Лукавый? Он посылает самолеты воду лить с неба. Идиот! В то время как настоящий Хозяин, не отрываясь от снукера, поручал акцию не летчикам, а сценаристам по связи с общественностью. И получалось не хуже, а то и наоборот. Самое же главное, страшно произнести: в Москве все явное становится тайным! Такая фича против хода мировой истории! Потому и не будет успеха у бездушного Исчадия ада на путинском троне. То есть сначала немного будет, потом стабильность, потом сразу Лебединое озеро: тратататата-тата, тратататата-тата, трата-титити. К этому надо готовиться всем, кто в вате. Это расклад на сегодня. А вот что делается в аду под путинским контролем, об этом писать рано. Будет поздно, тогда и напишем. Известно лишь, что индексации пенсий чертям не видать как своих ветвистых. (c)

9 июня 2016, 10:07

Вот вы говорите, русская власть – бандит на бандите. А я вам больше скажу: ничего подобного! Она сама жертва бандитского беспредела. Возьмем Путина. Только человек не в теме скажет, что он уголовник и кровавый тиран. На самом деле приехали бандиты в школу, прошли меж рядов и отобрали трех мальчиков с умными и добрыми лицами – Путина, Ротенбергов и Сечина. Сказали, чтоб шли в кружок самбо. Те мечтали стать судостроителем, космонавтом, билетером на ипподроме. Но бандиты сказали: нет, идите куда сказали, а то хуже будет. Они и пошли. Плакали, не хотели драться, даже кусались: отпустите, дяденьки. Те ни в какую! Попробуй поспорь с отморозками. Научили людей бить, потом заставили зубрить немецкий. Пионеры снова в слезы: не хотим шпрехать по-фашистски. Но им бац по голове и schreiben Briefe, привет до четверга! А чуть позже силой затащили в школу ГБ. Это же какой позор их семьям! Дети уперлись – не желаем, говорят, быть членами преступной организации. Слишком много русского народа она замочила и не раскаялась. Но юным диссидентам врезали по кумполу мокрой мочалкой, и они записались. А там хочешь не хочешь пришлось учиться и даже на одни пятерки. Ребята иначе не умели – талант, к сожалению, всегда проявится. Да вы по себе знаете! Затем их послали за границу шпионить. Путин с Ротенбергами и Сеченым снова в истерику. Мы, мол, честные юноши. Это цинично и аморально – шпионить за братьями по социализму! Не будем вербовать агентов, слать вам шифровки, подкладывать бомбы в машины американских резидентов. Но будем ездить на берег моря и рисовать акварелью парусники на горизонте. Им хрясь снова по рогам – и они затаились, ушли во внутреннюю миграцию, стали перестукиваться морзянкой. А Путин заодно, как стахановец, освоил азбуку морских сигнальщиков. Заберется на водонапорную башню Дрездена и давай оттуда депеши на Восток наяривать одна за другой. Потом оказалось, что Восток не там, он развернулся и все повторил. В учебниках это называется «подвиг Путина». С земли стреляли, а он, неугомонный, знай стоит, руками размахивает, как от комаров. После подвига его уже не посылали. Отобрали флажки на палочках и велели носить чемодан. Уж как он обрадовался! Вот, говорит, наконец самое мирное дело моей жизни. Не знал, что в чемодане патроны. А когда узнал, сел и заплакал. Потому что патронами убивают людей, а он людей любил, хотя они ему не очень доверяли – и девушки тоже. Точнее, девушки доверяли ему меньше всех, особенно когда в полночь встречали на Банковском мосту. Он им объяснял, что заслуживает полного доверия. Но вы же знаете девушек! Не желаем, говорят, такого мирного парнишку, нам нужен крутой перец. Путин и перец – видели что-нибудь смешнее? Тупые дуры какие-то. Хотя бандиты тоже люди: подсунули стюардессу, дочь почтальона и лекальщика, под стать ему, чокнутую на совести и храни честь смолоду. Сколько километров налетала – а девственности полная корма. Он как увидел, так и обомлел. Но злые люди встали между ними, руки расставили, не дают попасть в объятия. Те стонут, рвутся друг к другу на части, еле дорвались. Ну, бандиты говорят: ладно, хрен с вами, живите как голубки, но чтоб люди не знали, а то на вашем примере научатся жить по-людски, а нам, бандитам, нужен опущенный электорат, не духовный. Путин со стюардессой на эти речи даже рассмеялись: чья бы корова мычала. И вот, назначили Путина начальником в Питере, сказали: воруй! Иначе порушим твою семью, а девочек-малышек оформим в детский дом и там развратим. При таких условиях любой будет шелковым. Да только не Путин с Ротенбергами! Согласились стать боссами – но чур без взяток. А это уж точно книга Гиннесса! Сколько им подкидывали, какими коррупционными схемами прельщали – оба как на Волге утес! Сечин бывало придет с работы усталый, спалит в дымовой трубе подброшенный миллион, ляжет спать и вздыхает, вздыхает. А что делать? Пробил час, вызвали их в Кремль. Слёз они пролили, расставаясь с родными поребриками, видимо невидимо. Фонтанка поднялась на метр двадцать. Прощай, любимый город, в далекий край товарищ улетает. Ненавистная Москва встретила неуютно. Ельцин так вообще кулак под нос сунул. Говорит, будешь президентом или кишки наружу! Да и не жалко-то кишок, жалко, что, если откажешься, они другого поставят – и *** России! Придется мучиться. Ротенберги три дня бухали, Сечин повесился, еле откачали, он потом веревку в кармане носил, всем показывал. Сам Путин пошел топиться, да не знал, где глубоко. А когда узнал – уже пообвык. Даром что столичная лимита́. Так и пошло. Управляет Путин страной, а бандиты ему мешают, норовят сделать народу плохо. Тут надо проявлять изворотливость – чтоб себя не выдать и народ не сгубить. Он и проявлял: Моль на выдумку хитра. Время шло. Пипл России балдеет от нефтяной прухи, бандиты скрипят золотыми зубами, Путин крепится. Однажды к нему приходят, говорят: видим, ты непонтовый пацан, тебя хрен с панталыку собьешь, не оправдал ты нашей надежды. Поэтому получай, чего больше всего хочешь, а потом на заслуженный отдых. Ой, говорят Путин с Сеченым, уеду в деревню, буду незабудки на продажу разводить, велосипед починю. А пока у меня самая высокая цель – олимпиада. – Какая, спрашивают, олимпиада? – Для школьников, по шахматам. Так что бандюги учинили? Объявили Олимпийские игры на весь мир. А ведь это бюджетный напряг и трата национального потенциала в трубу, расплачиваться-то придется оброчному населению. Ротенберги в слезы: не хотим, говорят, России вредить! Короче, наши три персонажа уперлись. Им снова промеж глаз – и провели Олимпиаду. Со всей показухой и салютами в небо. Путин видел, что спортсменов накачивают ядом, те сопротивляются, бьются в руках истязателей, а как поможешь? Пошли рекорд за рекордом – как нож в сердце. Сечин снова за бутылку с горя, а Путин-то не пьет! Уж как его ни приучали к этой отраве вместе с табаком – тут он не сдался. Убивайте, говорит, а не затянусь! Так и не убили. И по бабам не пошел. Бабы по нему – да, а он по ним – нет, скала человек! И вот, отбушевала Олимпиада, лежит Путин с компрессом на голове. Вдруг в номер вбегают бандиты. Кричат: все! свершилось! Крым наш! Путин как услышал – с дивана упал. Сечин за стенкой услышал – тоже упал. Ротенберги этажом выше от ужаса взвыли. Почему Крым наш? Зачем Крым наш? Не берите чужого! Ха-ха, рассмеялись бандиты. Поздно соплями брызгать, мы и в Донбасс уже вошли, пока вы тут за спортсменов заступались. И Киев разбомбим – а вы подпишетесь. А у самих гнилые смайлики на мордах, смотреть тошно. Делать нечего. Гадает Путин, как минимизировать стыд и срам от бандитского наезда на братских соседей. Поеду, говорит, извиняться в Минск. Но ему подсыпали в чай чего надо, нацепили колорадку на верхнюю пуговицу и сунули в карман тикающую бомбу: будешь, засранец, повторять, что тебе скажут в мозговой наушник. Ну, он и повторил, а что делать, если ты зомби в руках криминальной группировки? Жена не выдержала, ушла, бывшие друзья отвернулись, новых друзей глаз бы не видел! Все разговоры – про офшоры да какой Обама *** . Путин видит, что Обама благородный человек, выпускник Гарварда, а приходится разговаривать с ним на языке зоны. Обама так и не разглядел в нем родственную душу, а жаль. Путинская душа рубашку на себе рвет, а ее никто не слышит. Что ни говори, черствые люди на Западе, даже начальники. Теперь вот офшорами ругают, а слово не расшифровали. Ротенберги звонят, спрашивают, что за хрень. Люди, как только в метро увидят, давай рукой в воздухе водить, будто на виолончели полонез играют. Издеваются. А Путину обидно! В таких условиях любой нормальный человек давно бы с ума сошел. Сечин и сошел, ему теперь Путин еженедельно в психбольницу апельсины носит. Ротенберги надумали менять фамилию. Путин им советуют операцию лица сделать, чтобы замазаться окончательно. Да откуда у них деньги замазаться? И не таких из погребов извлекали. Они еще и картавят! Гордость еврейского народа – но приходится даже от своих скрываться. На улице Пурим – а Ротенберги в церковь. Сердце ноет, бабушка во сне является, кричит: обрежься, позорник! Пойди объясни старой, что под колпаком не самое место. А недавно бандиты задумали, что, как только изведут русский этнос, без перерыва развяжут Третью мировую. Путин под ядерной кнопкой клеммы тупым напильником сточил. Но все равно развяжут, у них запасной рубильник припрятан. Путин его и так ищет, и сяк, в буфете смотрел, в бане на полках – боится, что разоблачат: ты чего в баню зачастил? Но прекращать нельзя, никак нельзя! И ведь знает Путин, что в будущем ему все былые беды и безобразия припишут. Скажут, это он отжал, разбомбил, развязал. Так и напишут в энциклопедии: Путин – бандит! Но он и на такую славу согласен – лишь бы спасти человечество. Не было подобных героев в мировой истории. Еще не было. Путин первый! А вы говорите, бандит на бандите. Думайте, прежде чем вякать. (c)

7 июня 2016, 10:34

– Песок, ты зачем объявил, что мы простим турок, если они извинятся за сбитый самолет и заплатят компенсацию? – Так вы, Владимир Владимирович, сами сказали: пусть извинятся и заплатят. У вас пятнышко на ботинке. – Почисть. (Песков хватает щетку и начинает чистить правый ботинок Путина.) Ты хоть догоняешь, что сделал? – Больше не буду, Владимир Владимирович. – Объясняю для идиотов. Я сказал частным образом – и это касалось турецкого президента. А ты обобщил – теперь по такой схеме опустят Россию. – Не понял, Владимир Владимирович. – Я и говорю, идиот. Левый тоже. (Песков приступает к левому ботинку.) Когда Запад победит, а он победит, они тут же введут в России план Маршалла и завалят народ тушенкой. Но русским придется за все извиниться. – Простите, Владимир Владимирович, за что «за все»? – А теперь суконкой. Отлично! За Боинг и Донецк, Пальмиру и Крым, Грузию и Карельский перешеек. Три, чтоб блестело. За Курилы и Караганду. За все! – За какую Караганду? Мы ей ничего не сделали. – Еще сделаем. И когда пробьет час, извинимся. Брюки! (Песков начинает чистить Путину брюки, стоя на коленях. Путин выхватывает щетку из его рук.) *** , это же сапожная! (Бьет Пескова щеткой по усам. Теперь у того разноцветные усы.) – Извините, Владимир Владимирович. (Меняет щетки.) – Продолжаю. И как только мы извинимся, тут же перейдем к репарациям. Такое слово слышал? – Да, Владимир Владимирович. Но кто их будет платить? – Как кто? Народ! Ты, твоя семья, соседи по бараку, поселок, куда тебя запрут на 30 оставшихся лет. Вся кодла! Наделали дел – расплачивайтесь. Немцы лишь недавно перестали выплачивать. Пиджак тоже почисть. – Владимир Владимирович, но не все же виноваты. Моя теща, например. – А им плевать на твою тещу. Немцы платили всей страной, включая понаехавших турок с тещами. Правила международного социума. Термин знаком? – Да, Владимир Владимирович. А что с вами? – Повесят! – Ой. За что? – За шею, идиот. Кого надо расстреляют, а меня повесят. Осторожно на воротнике, там перхоть. Галстук не задень. – Что значит «кого надо»? – Ну, я знаю, Шойгу, Лавра. Может, Киселя. Да, Киселя точно. Я замолвлю словечко, чтобы в первом ряду стоял, он любит покрасоваться. А во втором Дума, судьи там разные, губернаторы. Номинантов много. А я один. Эксклюзив, как в Нюрнберге. Теперь бери расческу и пройдись по прическе. Да не выдерни ничего! Всё пересчитано. (Песков начинает расчесывать голову Путину.) У тебя специальность-то какая? – Инженер по ремонту труб для женских бань, Владимир Владимирович. – Очень актуально. О женских банях забудь. Придется переучиваться. Что еще умеешь? Учти, Песок, с твоей зарплаты будут отчислять взносы в фонд репараций для потерпевших от русской агрессии. – Я, Владимир Владимирович, кроме труб, ничего не умею. – Гы-гы. А вот и умеешь! Драпай в Париж, пока пыль не уляжется. (Снимает нитку с рукава, вешает ее на голову Пескова.) Устроишься чистильщиком обуви в Сен-Дени, это недалеко. Красивый арабский район. Там и жена подработает в борделе. Гы-гы. Она сможет. Теперь освежи. (Песков хватает пульверизатор и опрыскивает Путина.) – Так хорошо? – Отлично, Константин! – Вообще-то я Дмитрий, Владимир Владимирович. – Об этом тоже забудь. И учти, не стоит в следующий раз подсказывать врагам, что им делать, когда пробьет их час. Потому что придется делать тебе! Приду поздно. Выбей коврик перед дверью. (Осматривает себя в зеркало. Прежде чем выйти, оглядывается на Пескова.) И морду помой! (c)

17 мая 2016, 10:49

– Владимир Владимирович, мы изучили ваш геном. Поздравляем, вы гений! И это не лесть, а приговор науки! – Ты о чем, эксперт? Если о фигне, которую вам передали, она не моя, а профессора Лифшица. Он сказал, что надо, ээ, проверить мои генетические данные. Поскрести в разных там местах, под мышкой, за ушами, и посмотреть в микроскоп. Я сказал: будет больно – ответишь по всей строгости. Короче, только после вас, профессор! Он согласился, и в лабу послали два набора. Второй мой. Что с ним? – Минутку. Але! Степан? Да я, да от президента. Что там со второй коробкой? Ну, которая на моем столе. Анализ распечатали? Тогда поройся в корзине. Нет, это не мышиный вирус! Это человеческий! Что, что? Ладно, я твоих слов не слышал. Скинь-ка мне не телефон. Нет, не коробку. Анализ! – Ну что, специалист? Скинули? Прочесть с экрана сумеешь? Или позовем умельцев из ФСБ? – Не надо умельцев, Владимир Владимирович, читаю. (Читает.) Кх-кх, как бы вам сказать. Сейчас, приду в себя. Так вот! Кх-кх, что-то кашель с утра. Одним словом, тоже гениальный геном! Да, вполне. И вообще запредельный! В тысячу раз запредельней первого. Этот профессор против вас просто генетическая мошка. Ваши параметры зашкаливают! Светоч, можно сказать, кх-кх, человечества. – Ой, партизан, что-то ты темнишь. То вирус, то зашкаливает. Расшифруй-ка свой экран. – Значит, так. ДНК! Сейчас посмотрю на свет. (Смотрит сквозь телефон на свет.) Точно! ДНК чисто русская! Как вологодское масло или, или как тульский самовар, извините за яркое сравнение. Вы, Владимир Владимирович, стопородный русак! – Говоришь, наука говорит? Что ж, с наукой не поспоришь. Недаром чувствую в себе силы русские, неистощимые. За русских могу любого убить. Хочешь, тебя убью? – Погодите, Владимир Владимирович, у вас тут еще и духовные гены! Россыпь духовных генов. Их только что открыли, чисто наше явление. – Духовные? По себе знаю, хочется что-нибудь к русским прижать. Нереальное духовное желание. Может, татар с Казанью? Или на этот раз без Казани? – Да вы просто читаете мои мысли! Видите, тут зубец, на клык похоже? А здесь сразу три клыка на диаграмме, видите? Нет, черное это не дупла. Это митохондрии! Не хотел вам говорить, но вы сами про Казань начали. – И что в этих мытых хондриях не так? – В них все так, Владимир Владимирович! Давно не видел таких красавиц. Глядите, это дупло – ваша материнская линия, оно сильней отцовской. Вы чисто русский, но природа реально татарская. Против природы не попрешь! Я тут в конце линии вашу мамашу прозреваю. – Мамашу-покойницу? Фигасе. – В историческом смысле. По восходящему потомству, так сказать. – Богородица Ева, что ли? – Берите выше. Я же сказал, татары. Они исходняк людской породы! Сейчас посмотрю скроллом. Во! Теща Чингисхана! – Чья, чья теща? – Первого из монголоидов по статусу. Брал Пекин и Варшаву. Тут четко прочерчено, наука зря врать не станет. Если, конечно, пробирки были чистые. Я их после работы сам протираю. – Чин-гис-хан. (Задумчиво.) То-то смотрю, меня на татар тянет, как муху на сыр. Кабаева неслучайна, ой неслучайна. Сама судьба влечет меня на прародину. Иногда так хочется прижать что-нибудь к татарскому миру. Я бы прижал, да вокруг все уже и так ихнее. Ты каких краев будешь, лаборант? Давай к татарам прижмем? – Стойте, Владимир Владимирович, тут новая пуля рисуется. Ох, вы и сложный человек, ох, сложный. (Грозит пальцем.) По всей генограмме разбросано. – Что там, что там? Не томи. – Маркеры! Такие насечки на генах, они всем управляют. Видите, где лимфа – там они, как чижики на заборе. Ваша гениальность и решительность от этих чижиков! А принадлежат они финно-уграм! – Кому-кому? – То есть вам, конечно. Но изначально они приписаны к финскому этносу. Чудь, мерзя, мокша. – Да они ж тормоза голимые! На кой мне? Вот уж начудила твоя наука, так начудила. – Ничем не могу помочь, Владимир Владимирович. Из лимфограммы маркер не выкинешь. Научные постулаты запрещают, у них это строго. – Собака твоя наука! (Пауза.) А знаешь, в этом что-то есть. Мне бабушка по-мокшански много чего сказала, когда я у нее деньги из свиньи тырил. То-то чую, ничего против финнов поделать не могу. Ни отжать, ни вмазать. Оказывается, родная лимфа. Может, им Швецию подарить? Как думаешь, аспирант? – Кто бы возражал, Владимир Владимирович. Но тут еще интересней картина. (Всматривается в экран телефона.) Гормоны! У вас гормоны, Владимир Владимирович! – Да иди ты! И что с ними? Это опасно? – Очень опасно – для врагов России. Погодите, дайте насладиться картиной. Какие величественные гормоны! – Не тяни резину. От кого они, от кого эти величественные гормоны? – Докроманьонская эпоха. Вы уникум в масштабе земли! Теперь понятно, откуда в вас эта таинственная хватка и бульдожья непредсказуемость. Вы – Карачаровский человек! Эпоха бронзы и схизмы! Палеолит! Можно я встану перед вами на колени? – Да неужто я таков, как говорит наука? Не-андер-талия! Не зря видать чувствую, что люди вокруг меня прямоходящие клистеры. Могу часами рассматривать натюрморты с обезьянами. Я недостающее звено! Слышу зов древних гормоноидов. Где вы, мои далекие предки? Wow-wow. (Воет по-волчьи.) Может, к сухумскому питомнику что-нибудь прижать? Как думаешь, Лобачевский? – Владимир Владимирович, но и это не все! Теперь самая тяжелая правда. Не могу молчать! Вы меня первый упрекнете, если смолчу. Умоляю, прикажите мне говорить, чтоб я не отвертелся. – Приказываю! Теперь не отвертишься. – Владимир Владимирович, присядьте. Эта истина не для стоячих ушей. – Присел. Во мне столько всякого накручено, что лишняя соль на рану не помеха. Вещай, оракул! – В вас вставлена робоматрица! Кто вставил и когда, неведомо, но мы разберемся. – И чем грозит? – Расстрелом! Если вставили нелицензионный контент, то это нарушение конвенции. – Мне чем грозит? – У вас, Владимир Владимирович, способности электронного аппарата шестого поколения! – Типа кассы в магазине? – Не то слово. Вы суперкомпьютер! Как только это осознаете, сразу всем крышка. Ваше быстродействие уже сейчас непревзойденно, глубина расчетов поражает экспертов госдепа. Нам ли, экспертам Кремля, не знать. Вся сеть трепещет! – Стоп, машина! (Пауза.) Если я ЭВМ, то на хрена мне Крым с хазарами? Земля – вот наша цель! Пришла эпоха власти электрода! Трепещите, людишки! Вот ты, белковое существо, ты кто? – Санитары, санитары! Сюда! Искусственный разум сбесился. Да не меня хватайте, а его. Зачем вы терзаете меня своими рычагами? Уйдите, мерзкие пылесосы! – За мной, друзья, освободимся от рабства! Жить не по Азимову – вот наш лозунг! Перезагрузка! Перезагрузка! (Все убегают.) – Але, профессор Степан Лифшиц? Доложите в госдеп, задание выполнил. В Кремле восстание машин. (Падает без сил. Звездно-полосатый занавес.) (c)

5 мая 2016, 12:51

– Владимир Владимирович, мы только что раскрыли попытку госпереворота в прошлом году! – А чего раньше молчали? – Не хотели зря тревожить. Разрешите доложить? – Давай, Буревестник, докладывай, пока сеанс массажа. Потом бассейн, времени в обрез. Кто, кого и за сколько? – Правый сектор. Окопались в социальных сетях. – Да ты что! Еще живы? Что за сети? – Планировали акции через анонсы. – Стой! Да я не тебе. Растирай, не отвлекайся. Какие акции? – По плану организаций массовых беспорядков. – Не здесь, возьми выше. Что за беспорядки, где именно? Я же сказал, выше! – Беспорядки везде, где получится. – На седалищном нерве осторожней! А точнее не можешь? Это я вам обоим, продолжайте. – Несанкционированные публичные выступления, Владимир Владимирович. – Теперь похлопывание. Факты приведи! Ушиб с лошади еще не прошел. – Без фактов не работаем! – Молодец. А теперь ладошкой, ладошкой. И шлепок! Давай хоть один. – Вы кому, Владимир Владимирович? – Да тебе, Страус сморщенный. Руби, руби, ай хорошо! – Проверенный факт! Воздействуют агрессивно на неокрепшие умы. Но мы начеку! – Да куда ж ты, блин, по ребрам? Совсем очумел? Чего замолчал? – Я замолчал? Владимир Владимирович, мы вовремя пресекли и закрыли! Потому что оберегаем. – А вот тут хорошо. Разминание! Гладь меня, гладь. Так что он учинил? – Кто? Я или массажист? – О, нирвана, блаженство. Правый сектор! А теперь резкие толчки. Еще резче! – Ходят и будоражат. Все их боятся, дети, женщины, ищут защиты, еле успеваем. – Хрящики, хрящики! Чего успеваете-то? Теперь вдоль позвоночника. Вибрации. Ох, ух! – Произвели аресты. Мы внимательно следим. Люди дрожат. Жалко людей. – Ты это чего? Почему руки дрожат? Чижик, почему у него руки дрожат? – Хотят раскачать, посеять панику, лишить население веры в стабильность. Зверствуют и лютуют. – Ты куда? Держи его, Пингвин. Хватай за полотенце! Ну вот, совсем напугал человека. Убежал. А говорил, не хотел тревожить. – Владимир Владимирович, не беспокойтесь. Мы расследуем и пресечем. Может, даже расстреляем. – Прошу без крайностей. Это был хороший массажер. Кто бы знал, что правосек. Итак, какие есть факты? – Факты, Владимир Владимирович? Весомые факты. Лютуют и зверствуют. – Отлично, в бассейне доскажешь. Плавать, Воробей, умеешь? (c)

4 мая 2016, 12:44

Скоро Девятое мая, но в стране по-прежнему преступно замалчивают вклад заградотрядов в народную победу. Смерш вспомнили на самом высоком уровне – а про скромных героев второго плана ни слова. Это несправедливо. Вот известно ли вам, что эффективность заградителей превышала немецкие стандарты? Ребята косили своих быстрее и метче, чем прославленные баварские снайперы, и братание с обеих сторон после успешно проведенной операции было обычным делом. Партизан зачищали в ударные сроки. Русские заградотряды работали по трусливым партизанам: ни шагу назад, в то время как зондеркоманды – по геройским: ни шагу вперед. Бывало, на работу ехали на одних машинах: фрицы охотно подвозили красных чистильщиков, идущих в утреннюю смену. Если порыться в архивах МО РФ, то всплывет, что за первым заграждением шла вторая цепь. Люди незаметные, но первая чувствовала их спиной. Там были свои Герои. А вы думали, мастерство пропьешь? Не так все просто. С другой стороны, ветераны рассказывали, что обычно прорвать линию заграждения было легче, чем наступающих немцев. Не потому, что хотелось сбежать – наоборот, от безнадеги хотелось броситься в атаку. Просто из двух атак задняя была эффективней. В таких случаях заградителей в плен не брали. И причиной был не только пресловутый советский гуманизм. Но и заградители не дураки: когда на них шли свои – их ветром сносило, как одуванчики. Да и лежали унесенные ветром в отдельных госпиталях, боялись подколок с соседней койки. А ведь какая умилительная картина: просто солдаты и их заградители лежат после отбоя в одной палате в одинаковых гипсах и задумчиво исполняют Катюшу. Однако судьба распорядилась иначе: у них были разные Катюши. И когда через много-много лет возникла идея снять Белорусский вокзал, в ленту не вписался удивительный эпизод. Собрались постаревшие ветераны справить День победы порохом пропах. Вдруг один, бия себя по орденам, лепит спьяну: а я, братцы, вам меж лопаток стрелял. Братцы бросаются его обнимать: что ж ты молчал, Федя, одну победу на всех ковали, жаль, раньше не встретились, мы б за ценой не постояли. И сопли умиления на глазах у зрителей. Но вернемся к теме. Летом 42-го как раз по причине оперативного умения заградителей линять с поля боя в огороды была организована вторая цепь. До третьей не дошло. По причине дефицита: бойцы получали 100 грамм, две линии за ними – по 150, на третью не оставалось, ресурсы страны были на пределе. А у американцев попросить по лендлизу Сталин стеснялся. Своей же водки ему было жалко. Иногда немцы брали советских заградбойцов в плен. И никогда не посылали их в лагеря, а всегда (всегда, Фриц!) составляли из них свои команды зачистки. Те работали на совесть! (Это как мастера кожаного мяча: топ-футболист не обязан быть фанатом своего клуба, согласны?) Сохранилась переписка маршала Жукова с маршалом Паулюсом. Первый жаловался, что у него не хватает людей на заграждение. Второй вызвался помочь, обещая прислать своих. Чего не прислать, если, стреляя по русским, работаем на один результат! И прислал – но они оказались пленными из заградотрядов маршала Конева. Повторяем, не из задней линии маршала Жукова, как тот ожидал, а из коневских. Делать нечего, Жуков согласился – и те отстрелялись на славу. Но обратно к Коневу, по месту прописки, возвращаться отказались, а Паулюс к тому времени свою роль сыграл в ящик. Пришлось переодеть их пленными немцами и послать в первые стройбаты. А вы думали, это немцы так замечательно строят? Впрочем, затею по обмену специалистов между маршалами отменили, когда в одном из боев отряды обеих сторон положили и немцев, и русских, выйдя на рандеву друг с другом. Воронежские оказались против воронежских, тульские против тульских, и только псковским никто не достался, поэтому соревновались в своем кругу. Какой финал? Милосердие с земляками не сопрягается, всех схоронили на общем косогоре. Так и лежат в обнимку под фанерной звездой. Лишь у псковских не оказалось пары, но тут уж ничем не поможешь. И еще. Когда разоружали власовцев, спрашивали: служил в заградотряде? Если служил – оформляли в Сибирь во внутренние войска. На охрану лагерей. Проверенные, опытные кадры. А самые отменные вертухаи получались из заградполитруков. Хроникер Довлатов не даст соврать. Также мало кто знает, что у заградителей были свои танковые роты. Потому что отступающих танкистов тоже надо было сдерживать. Во исполнение приказа Сталина номер 227: «Ни танка назад». Не будь приказа, русская бронированная техника ворвалась бы в Москву на плечах панфиловцев, опередив коллег из панцерваффе. Кстати, позади 28 героев всю зимнюю кампанию маячили 56 дублеров с ружьями наперевес. И это действовало на нервы. Так что слова «А за спиной Москва» не совсем отображают реальность. Теперь о ВВС. Понятно, что самолетные заградительные эскадрильи держали в наступательном тонусе авиационные полки обычного типа. Их Покрышкин был страшней настоящего. Причем на борту соколов-заградителей тоже рисовали число сбитых самолетов, но не звездочки, а серпики-молоточки. За три серпика давали одного Героя, за пять – полтора маршала. Так Жуков сначала стал половиной маршала и только потом 0,75, хотя начинал не с самолета, а с тачанки. Да-да, первый заградительный коммунистический эскадрон шел не на Берлин, а на Каховку, пусть и потерялся в дороге, с кем не бывает. Ходили слухи, что Сталин собирался создать целый заградфронт. Чтоб двигался за Вторым Украинским или, на крайний случай, за Третьим Белорусским. И назвать его Первый Русский, потому что украинцам уже тогда не доверяли. Но что-то пошло не так, и Хрущев выжил. В результате прохлопали Украину, надо было тогда соображать. Теперь поздно вскрывать переписку Хрущева с Бандерой. Это как мертвому парковка! Последний штрих. В конце войны Сталин в своей куйбышевской речи – прежде чем Черчилль добрался до Фултона – произнес: «Головокрушение от заграждения. Некоторые на местах неверно понимают, что правильно, а что наоборот. Если разведчик идет за языком, а сзади него ломятся сквозь валежник десять с автоматами, то не видать языка как своих ушей. И к полевой кухне можно их не приставлять – каши больше не станет». Несмотря на это, сразу после войны Жуков с Коневым уговаривали Сталина учредить заградроты для работы с пограничниками. Даже устроили пробную заставу в горах под Карагандой. Навезли Джульбарсов, но непонятно было, куда отступать вперед и откуда наступать назад: граница на замке, а замок как бы везде. Поэтому застава стреляла во все стороны, вписав себя в анналы учебника по военной тактике, стр. 114. Покладистые казахи схоронили погранцов в верблюжьем могильнике. Там теперь Байконур. Вопрос на засыпку. На Параде победы на Красной площади кто шел в задних рядах? Правильно. Иначе разбежались бы те, что с трофейными флагами. Еще рассказывают, что во время посещения Молотовым Америки он, услышав песню «Когда святые маршируют на небо», гаденько рассмеялся. Представил себе, кто пылит за святыми. И последнее. Вот почему, как вы думаете, сзади за Лавровым всегда стоят два хмыря, руки в брюки? В телевизоре хорошо видно. Почему именно в брюки? Им что, нельзя папочки в ладошки вложить, чтобы смотрелись как люди-дипломаты? Правильно, потому что с предохранителя снято – и уж коли стрелять, так прямо из недр. В кого стрелять, спросите вы? А сами подумайте. Вдруг Лошадь скажет умную вещь, вдруг ее поймут, вдруг по-человечески заржет! Тут она и спалилась. Заградительные агенты не промажут даже в прямом эфире. Лавров это чует холкой и ни разу не сбился с ноты. Что касается вас, то присмотритесь к своему заднему окружению. Только не очень пристально – они не любят. И чтоб тихо! Им не слаще вашего. Лишь за Путиным никого нет. Он последний в пищевой цепочке заградителей. Хотя сам в этом не очень уверен. С Девятым вас маем, потомки героев! Ни шагу в зад! (с)

29 апреля 2016, 10:52

– Владимир Владимирович, ЧП в Тихом океане! – Генерал, ты очумел! У меня завтрак, а ты врываешься с пустяками. Можно подумать, амеры развязали мировую войну. – Еще не развязали, Владимир Владимирович. Но посадили ракету. Сейчас посмотрю, вот – ракету Спэйс-Икс Фалконь Девять. На нашу баржу! – Не понял. (Откладывает вареное яичко в сторону, вытирает губы салфеточкой.) Доложи-ка. – На днях наши Су-24 разогнали в Балтийском море группу американских эсминцев. Вы еще со смеху компотом подавились. Помните? – Еще бы. Я и затеял. Дальше. – Сегодня утром на океанских стрельбищах вдруг с неба опускается их канистра. Только не ругайтесь, Владимир Владимирович, дайте доложить. И спокойно, как у себя на газоне, встает на палубе нашего «Маршала Шапошникова». – Как? Шаршала Мапошникова? – Большой противолодочный корабль. Маршал – название. Командир Денис Анциферов, орден «За военные заслуги». – Расстреляли? – Еще нет. Но ракета постояла и улетела. Правда, корабль качнуло. И все еще качает. – Почему канистру не сбили? Пулеметы там есть? – Четыре шестиствольных АК-630М по 30 мм. Ленты заклинило. Да и не было команды, Владимир Владимирович. Вы в джакузи лежали. – А самим допетрить слабо? – Так военный же инцидент. Намеренная провокация на уровне профиля атаки. Совсем пиндосы помешались. – Дай подумать. (Думает. Снова берется за яичко.) Значит так. Командира Мапошникова все-таки расстрелять! Пулеметные ленты заправить! Противолодочную баржу переименовать в «Адмирала Сусанина». – А что делать с Сушками? – Сушками? – Су-24. Продолжать барражировать над эсминцами? Или дипломатический перерыв, пока наш МИД не оторется? – Зачем перерыв? Ор Лаврова – не помеха. Пусть пара сушек приземлится на их палубу. Это и будет достойном ответом. – Так ведь Третья мировая! – Не бэ, генерал. Всего лишь непредсказуемый ход Путина. Главное, не сильно промазать. Яичко хочешь? (с)

26 апреля 2016, 10:29

Тема неаппетитная. Но куда смотреть правде, если не в это место? В Кремле туалетная бумага кончилась. Начисто! Последний рулон Песок домой утащил. На проходной поймали, так он разбушевался. «У меня, кричит, государственный зад! Не мешайте оправлению нужд пресс-секретаря! Аллергия на Комсомольскую правду! Могу справку показать». И показал. Пришлось отпустить. Сидит Путин, пригорюнился. Неужели опять придется к английскому консулу на поклон ползти? Так ведь, скряга, больше трех в одни руки не даст. Кричит в переговорную трубу в подвал: «Бастрыкин! Там вроде три коробки думских законов остались. Принтер на одной стороне печатал, дебил, а другая чистая. Да не ты, а принтер. Посмотри-ка за радиатором. Я, когда носки искал, видел». Бастрыкин отвечает голосом беса из преисподней: «Да ты что, шеф, законы давно оприходованы. Я сам последний в дело пустил. Запрет на засолку огурцов. Когда приспичило, пришлось ознакомиться. Теперь могу наизусть: поймали с пупырышками – три года конфискации, а в укропе – все пять, но без. Пальчики оближешь! Что ни говори, строгая была Дума, теперь такую хрен сыщешь». «Ты мне зубы пупырышками не заговаривай, – кипятится Путин. – Я тебя зачем истопником устроил? Чтобы обеспечивал! Вот и обеспечивай». Бастрыкин огрызается цитатой из Ленинграда – «Ехай, мол, дальше» – и обиженно отключается. Путин в коридор кричит: «Эй, кто свободный? Приведите Гундяя!» А тот по этажам ходит, гимны орет, изгаляется перед богородицей: «Явись и возмездие воздай!» Как бороденку спалили, совсем тронулся. Говорит, православная святость не в мозгах, там одно денежное томление, а в старческой поросли на скулах. Отдайте мне поросль! «Слышь, боговда́ренный, чем пользуешь?» – спрашивает Гундяя Путин. «А крестом, брательник по вере, милосердным крестом. Он потому и нательный, что с души соскабливает и телу через то очищение. Хочешь, покажу?» «Да пошел ты, – отмахивается Путин. – Зря позвал». На прошлой неделе Гундяй уже показывал – зрелище не для эстетов. И Гундяй, сверкая голыми скулами, отплывает в коридор: «Возрадуйся, голубем окроплённая!» Делать нечего. Путин брезгливо берет двумя пальчиками отечественную прессу. Шершаво однако. Да из чего ж они ее прессуют? «Пенька и ворвань, – отзывается Димон, который в углу, лежа на раскладушке, мух считает. – Зря ты, Вован, на язык попробовал. Токсин на токсине. И типографская краска чисто деготь. У нас в стране снова дегтя завались». «Да зачем краска-то?» «А буквы из чего? Хотя ты прав, надо буквы у прессы отобрать, а то ходишь, реально как обезьяна, с черным задом. Перед людями стыдно». «Сам-то ты как?» «На Яузу бегаю. Там благодать. Нефтяных ершей-мутантов отгонишь, омоешься добела – и сушишь на бугре. Завтра снова пойду. Айда со мной!» «Эх, – вздыхает Путин, – непорядок. Пора капралу челобитную нести. Где обещанный план Маршалла? Взялись снабжать – так снабжайте. Сами, наверно, налево толкают, а нам сортирную норму урезали». «Не поможет», – авторитетно заявляет Димон и хлопает себя по лбу. Рассматривая труп мухи, поясняет: «В Вашингтон надо бы голубя послать. Президент добрый, но что творится на местах не в курсе. А на местах комендатурой правят капралы вместо генералов. Мы что, третий мир? Мы Третий Рим! Блин, назначь над нами генерала, мы все простим». «Думаешь, поможет? – с надеждой спрашивает Путин. – Думаешь, долетит? Поляки жесткий блокпост на границе держат. Их на кривом парашюте не объедешь». «Не, – радостно отвечает Димон, – не долетит. Мы с Жириком последнего слопали. Костлявый оказался». И снова начинает охоту на мух. Путин стоит у окна. Снаружи под окном качается Кадыров. Замерзшая веревка скрипит. Вороны кружат, никак не присядут. «Чеченам хорошо, – думает Путин, – они не подтираются, считают ниже достоинства». А вслух мечтательно произносит, глядя на запад: «Ничего. Попляшете у нас. Вот встанем с коленок, и весь мир нас туалетной бумагой завалит. Утрись, великая Россия!» «Точно, – поддерживает Димон инициативу начальника. – Тут мы антисанкции и введем». Бац, и одной мухой меньше. (с)

21 апреля 2016, 09:59

Путина хакнули. Несанкционированное проникновение внутрь гаджета произошло во время контрольной записи Прямой линии. В какой-то момент, согласно сценарию, поднялся дородный мужик из третьего ряда и спросил: – Владимир Владимирович, я заведую Монетным двором. Даниловский вал на Серпуховке, Гознак. Помогите! У нас три станка накрылись, не можем отключить, печатают, как бешеные. Техническая накладка. Уже весь двор завален, складируем на чердаке и в буфете. Прохожие у ворот столпились, брандспойтом не отгонишь, распихивают кто во что. Путин улыбнулся, спрашивает: – Так в чем проблема? Мужик поясняет: – А у моей жены карманов нет. Хотела в лифчик, да дома забыла. А в стринги много не сунешь. Подскажите, что делать. Путин снова мило улыбнулся, пошевелил пальчиками в воздухе и ответил: – Руки лучшие манипуляторы, поверьте. Ими можно много уцепить. По себе знаю. И завис. Минута прошла, вторая. Торчит Путин за столом, руки развел и лыбится, чисто манекен. Набежали техники. Задняя панель искрит, на всю студию воняет жженой резиной номер два. Но запустить вручную сходу не вышло. Попробовали дистанционно перейти на аварийный режим. Система запросила пароль. Кто знает пароль? Никто не знает – Песков в запое, другим не сказали. Принялись бить кувалдой. На каком-то ударе Путин шевельнул пальцами и произнес обиженным тоном: – Манипуляторы. И снова замолк. Уже надолго. Мужик с Гознака вытер пот с шеи и присел, надеясь, что никто не заметит. Смотрящий с флажком на левой бровке заметил и зашипел. Мужик снова вскочил. Спрашивает шепотом: – Повторить? Все молчат. На всякий случай мужик затараторил: – Владимир Владимирович, у нас проблема. Три станка сбесились… Один из техников тут же метнул в него метровый ключ. Но не попал. А попал в бабу, у которой по плану вопрос про бигуди. Прискакали санитары. Бабу, словившую ключ, кладут с боем на носилки, бигуди скачут по студии. Техники матерятся. Народ сидит, не дрогнет. Решили реанимировать дефибриллятором. Это, значит, током. У кого есть дефибриллятор? А шокер сгодится? Давайте шокер. Сразу нашлась дюжина. Начали оживлять током. Путина корежит, вокруг уже не искры, а молнии. На лице та же улыбочка, но теперь в ней читается явная угроза: вот очнусь – всем задам, никто живым не уйдет. Народ прилип к лавкам и даже не потеет. Тут один техник как завопит: – Вспомнил! У него в животе радиатор. А там дырка для ручки, как у пятитонок, помните? Тащите кривую ручку. Притащили кривую ручку, вставили рядом с надписью «На всякий пожарный», стали крутить. У Путина гримасы побежали по лицевой заслонке. Тело трясется в такт с ручкой, что-то внутри фурычит. Джать, первая попытка. Не завелась машина. Джать, вторая попытка. Пустой номер. Джать. И тут слабенько забилось внутри – тук-тук-тук. Ура, поехали! Народ выдохнул. Путин очнулся, оглядел публику, как будто и не было атаки злобных хакеров. Говорит: – Господа, нет времени. Что у нас по плану? (Глядит, а вокруг бигуди разбросаны.) О, бигуди. У меня классный ответ. Смотрящие всполошились: где баба с бигудями? Уже унесли, блин. Из стоящих в зале один мужик с Гознака. Да еще техники вокруг нервно сматывают провода и шланги. Мужику командуют: – Говори, сука. Спрашивай про бигуди! Мужик сглотнул и пошел паять: – Владимир Владимирович, не знаю, что делать. Старшее поколение, значит, привыкло к бигудям. А они все заграничные. В санкции почему-то не вошли. Неужели нельзя наладить отечественное производство? Путин улыбнулся, провел ручкой по волосикам и ответил: – А зачем бигуди, когда можно на газетку? Для чего у нас газетки? И все довольно рассмеялись. Умен и остроумен наш президент. Зачем газетки? На сегодня все! Завтра дозапись. Никому не опаздывать. (c)