Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц в своем ежегодном прогнозе постарался предсказать поведение новоизбранного президента и его последствия для экономики. «Минфин» перевел и сократил.
Неизведанные воды
В последние годы я правильно спрогнозировал, что в отсутствие сильных фискальных стимулов восстановление от кризиса 2008 года будет медленным. Предсказывая это, я опирался на анализ основных экономических факторов, а не на сложные эконометрические модели.
К примеру, в начале 2016 года было очевидно, что недостаток глобального совокупного спроса, который сохранялся в течение последних нескольких лет, вряд ли кардинально изменится. Потому я не разделял мнения других экономистов, предсказывающих более быстрое восстановление после кризиса 2008 года. Большинство моих прогнозов сбылось.
Но с политическими событиями в 2016 году все по-другому. На протяжении многих лет я утверждал, что рост неравенства в США и других странах, будет иметь политические последствия. Неравенство продолжило усугубляться.
Последние данные показывают, что средняя ожидаемая продолжительность жизни сокращается в США. Прошлогоднее исследование подтвердило, что ожидаемая продолжительность жизни сокращается среди широких слоев населения, включая рабочий класс Rust Belt («Ржавый Пояс» — географическое название крупнейшего промышленного региона США – ред. «Минфин»).
Если учесть, что доходы 90% беднейшего населения продолжают стагнировать на протяжении трети столетия, данные здравоохранения просто подтверждают мысль о том, что у большей части населения не все так хорошо.
Было вполне очевидно, что это принесет политические последствия, но их форма и время проявления были менее понятны. Почему негативная реакция последовала именно тогда, когда экономика США начала восстанавливаться, а не раньше? Почему она вылилась в приход к власти Республиканцев? Ведь именно они заблокировали помощь потерявшим рабочие места из-за глобализации, которую сами же Республиканцы усердно и продвигали. Именно Республиканцы отказались расширять в 26 штатах программу здравоохранения Medicaid, обеспечивающую медицинской страховкой самые бедные слои населения. И почему победил тот, кто живет за счет других, открыто признавая неуплату налогов, и делая из этого предмет гордости?
Дональд Трамп правильно распознал дух времени – все было не слишком хорошо, и многие избиратели хотели перемен. Теперь они получили то, что хотели: дела больше не будут вестись по-прежнему. Это привносит неопределенность. Пока неизвестно, какую политику будет проводить Трамп, следовательно, непонятно будет ли она успешной и к чему приведет.
Трамп кажется одержимым торговыми войнами с Китаем и Мексикой. Но как эти страны ответят? Трамп должен понимать, что его предложения нарушают правила Всемирной торговой ассоциации, но он также знает, что ВТО понадобится много времени, чтобы ответить. И к тому времени торговый баланс США может восстановить равновесие.
С другой стороны, Китай также может предпринять подобные действия, хотя его реакция, вероятно, будет более хитрой. Что случится, если вспыхнет торговая война?
У Трампа есть причины считать, что США победят в ней. В конце концов, Китай более зависим от экспорта в США, чем наоборот. Это дает США преимущество. Но торговая война – это не игра с нулевым исходом. США в любом случае понесет ущерб. Китай вполне может эффективно ответить и нанести США политический урон.
Можно только догадываться, кто легче перенесет удары в этой войне. Будет ли это США, где среднестатистический житель и так страдал очень долго, или Китай, который, несмотря на тяжелые времена, сумел добиться экономического роста выше 6%?
В более широком смысле планы Трампа и Республиканской партии, включая идею сокращения налогов, принесут больше пользы богачам. Они основаны на идее «просачивания» благосостояния – продолжения экономики предложения, которая культивировалась в эпоху Рейгана. Она так и не сработала. Риторика Трампа и полуночные твитты могут успокоить гнев тех, кто остался позади из-за революции Рейгана, по крайней мере, ненадолго. Но сколько это продлится? И что случится потом?
Трамп может хотеть отменить основные законы экономики, продвигая свою версию экономики вуду (экономическая модель времен Рейгана, ассоциирующаяся с экономической теорией предложения, — ред. «Минфина»). Но он не может. Тем не менее, было бы безрассудно для простого смертного пытаться что-то спрогнозировать, в то время как самая большая в мире экономика держит путь в неизведанные политические воды в 2017 году и в дальнейшем. Но можно констатировать очевидное: воды будут неспокойными, и многие, если не большинство, кораблей с экономическими «экспертами»потонут в течение этого длинного пути.