Об этом банкиры, представители НБУ и экономисты рассказывали во время дискуссионной панели по теме инфляционного таргетирования на совместной конференции VOX Ukraine и Киевской школы экономики. На мероприятии выступали преимущественно единомышленники руководства НБУ.
«Минфин» публикует самое примечательное.
Дмитрий Сологуб, замглавы НБУ
Ни у меня, ни у моих коллег из центрального банка нет никаких иллюзий по поводу того, что job is done. Мы не будем останавливаться на достигнутом, у нас еще очень много работы. Наша задача заключается в том, чтобы макроэкономическая ситуация в стране стала настолько стабильной, чтобы все те препятствия для бизнеса, которые действуют у нас сейчас были устранены.
Мы не испытываем никакого удовольствия от вынужденных админограничений. Но наши приоритеты достаточно четко определены законом: это понятие о ценовой стабильности прежде всего. Затем – финансовая стабильность. И в третью очередь создание условий для экономического роста, если это не противоречит первым двум пунктам.
Я рад, что у нас в стране началась такая идеологическая дискуссия. Нас в Нацбанке обзывают монетаристами. Но на самом деле инфляционное таргетирование – это не монетаристская политика. Это политика взвешивания между инфляционными целями и целями экономического роста. Обычно центробанки устанавливают свои процентные ставки согласно правилу Тейлора, то есть грубо, это баланс между инфляцией и разрывом ВВП.
Действительно, инфляция – это наша главная цель. В этом году мы ее достигли. Но мы знаем, что сравнительно недавно в Украине была нулевая инфляция, была быстрая дезинфляция. Единственное, чего у нас не было никогда – это длительный период стабильных инфляционных показателей. Мы, как центробанк, хотим показать, что именно так должна выглядеть макроэкономическая стабильность. Чтобы инфляция была якорем всех макроэкономических показателей.
Раньше процентная ставка центрального банка не являлась вообще никаким ориентиром для рынка. Сейчас мы добиваемся того, чтобы в экономике была связь между ключевой ставкой и ставками по кредитам. При ключевой ставке 14% в банковской системе мы видим ставки в 15-16% для первоклассных клиентов.
Даже внутри НБУ идет дискуссия по поводу наших целей: сначала 12, потом 8, потом 5 – мы спорим, правильная ли цель по инфляции в 5%? Может нужен какой-то другой показатель? Но при этом фундаментальных возражений тому, что именно инфляция должна быть главным макроэкономическим якорем мы не видим.
Ценовая стабильность не существует в вакууме, где ничего не живет и ничего не производится. Соответственно мы должны обращать внимание и на другие цели. Поэтому вопрос макроэкономической стабильности является неким фундаментов, надстройка к нему – возобновление роста экономики. Да, мы видим, что ВВП у нас сейчас растет. Но это произошло после огромного падения, произошедшего по объективным причинам. Структура нашей экономики изменилась физически. Часть активов были просто уничтожены. Чисто монетарными методами поменять экономическую структуру очень сложно. Опыт других стран, особенно в Восточной Европе показывает, что на это уходит очень много времени. Поэтому вопрос макроэкономической стабильности здесь играет ключевую роль.
Главное условия для этого – эффективная работа банковской системы, как финансового посредника. Без этого механизм финансовой трансмиссии, когда действия центробанка влияют на экономику целиком, не имеет никакого смысла. Тот факт, что ставки Нацбанка начинают прямо влиять на рынок, уже говорит о том, что трансмиссия работает и банковский сектор постепенно выходит из кризисной фазы. Теперь нам нужно построить систему эффективного надзора за банками в отдельности и всей системой целиком.
Роман Шпек, глава совета Независимой ассоциации украинских банков
В речах Нацбанка очень много правильных вещей, но я задаю себе вопрос: а слышу ли я то, что я хотел бы от них услышать? Нет. Потому что в моем понимании Национальный банк не отвечает за проценты. Он не управляет процентами инфляции или ставками. Монетарная политика должна быть направлена не на управление процентами, а на управление ожиданиями. Бизнес и общество ждут. Им нужно знать, что у нас есть цель, что мы идем правильным путем, что наши темпы соответствуют заявленным целям.
Из-за этого все эти таргеты более важны не как цель, а как прогноз. В условиях 50-процентной инфляции ставить цель в 12 – это смелость. И да, эта цель будет выполнена (по нашим подсчетам год закончится с инфляцией 13,1%). Но чтобы граждане слушали прагматичных участников рынка и не шли за популистами, им нужно дать уверенность, что все эти цели, какими бы смелыми они ни были, можно достичь. Что это реально.
Инфляционное таргетирование при здоровой, а иногда жесткой фискальной политике создает базу, которая позволяет нам ставить перед собой следующую задачу: формирование здоровой макроэкономической политики. С правильным ценообразованием не только в смысле товаров, но и в деньгах. С тем, чтобы банкиры не только оценивали риски, но и принимали их. И тогда появится кредитование.
К сожалению, когда Нацбанк начинал свои реформы, правительство тоже заявляло о структурном реформировании, но так и не начало их. НБУ ушел вперед, Кабмин свою работу не выполнил. Поэтому требования 351 постановления (новые правила оценки кредитных рисков банков – «Минфин») опережают время. НБУ как бы выехал на целину и хочет построить мегаполис в чистом поле. Но заемщики не изменились, их корпоративная структура не поменялась. Требования НБУ должны соответствовать состоянию развития экономики Украины. Если ваши партнеры не сделали что-то в плане реформ, то и вы должны несколько корректировать свои темпы.
Владимир Лавренчук, предправления Райффайзен банка Аваль
С начал кризиса прошло 18 месяцев. И как участник рынка могу сказать, что сейчас я со всей очевидностью осознаю: я доверяю Национальному банку и его таргетам по инфляции, его тактическим целям. Я ориентируюсь на них, мы снижаем свои ставки вслед за снижением ставок НБУ. По кредитам – за год на 5 процентных пунктов, за квартал – на 3 п.п. Я подтверждаю, что короткие ставки для большинства клиентов – 15-16%, более длинные кредиты – 18%.
К чему я веду? Нацбанк смог возобновить доверия к участникам рынка. Не ко всем, это правда. Это показывает пример Михайловского. Поэтому я, как участник рынка, против того, чтобы у нас существовали банки, которые транслируют маяки НБУ или в непрофессиональном или в уголовном виде. Я заинтересован, чтобы все банки работали по общим правилам и профессионально поддерживали ожидания рынка. Поведение вкладчиков сегодня сформировано как раз непрофессиональными действиями отдельных банков.
Мы находимся в переходном периоде. Большую часть пути мы прошли. Рынок сейчас в процессе снижения процентных ставок, он ищет новых клиентов и хочет кредитовать больше. 2017 год – завершение этого процесса.
Я рад тем изменениям, которые происходят. Ведь что больше всего ударило по банкам в прошлые кризисы? Это валютная ипотека в 2008 году и большие корпорации сейчас. Это патология, которую мы уже не повторим. Даже если придет какое-то супер-дешевое финансирование от правительства или от НБУ, no way, мы уже туда не пойдем. Потому что нельзя дважды наступать на те же грабли. Все большие кредиты должны быть замещены мелким и средним бизнесом. Но это требует времени. И не ищите сейчас банкиров, которые согласятся залить рынок кредитами, вернувшись к правила 13-14 года. Вы их не найдете. Меняется культура и качество нашего бизнеса. И меняется к лучшему.
Что еще не сделано? Мы на своей Таврии выехали на автобан. И нам приходится ехать с соответствующей скоростью. Но как это сделать, если у нас нет единой платформы, общего плана действий? У Минюста своя платформа, у налоговой своя, у реестров – своя. Для бедной страны это слишком дорого. Нужна гармонизация действий. Темп и направление правильные. Но нужно усилить коммуникацию между разными ведомствами. И главное – ни в коем случае не останавливаться. Иначе нас просто снесет на обочину.
Василий Фурман, член совета НБУ
С момента, когда Совет НБУ начал свою работу, у нас началось активное обсуждение основ денежно-кредитной политики. Здесь есть ряд дискуссионных моментов. Никто не возражает, что Национальный банк должен заниматься инфляционным таргетированием и что это правильно. Большая часть Совета поддерживает и таргеты по инфляции, установленные правлением НБУ.
И я много разговаривал с учеными и участниками рынка – все они говорят, что Украина должна сформировать новую экономическую политику. Какой бы классной ни была денежно-кредитная политика, без общеэкономической программы, которую своими действиями должен поддерживать Нацбанк, все это будет бессмысленным.
За экономику отвечает правительство. За условия – парламент. Банковскому рынку нужны новые законы. Сейчас на рассмотрении в Верховной Раде находится больше 20 законов, еще 40 – в комитете по банковской деятельности. Возобновить доверие к банкам без новых правил игры невозможно.
Виктор Козюк
Для начала хотелось бы напомнить одну вещь: мандат Национального банка согласно его уставу, утвержденному Верховной Радой Украинской ССР в 91 году. Звучал он так: обеспечение приоритетных отраслей народного хозяйства деньгами.
Это очень важный момент в том смысле, что инфляционное таргетирование должно иметь сильную инстутициональную поддержку. Реформа НБУ 2015 года – один из очень серьезных шагов на пути переосмысления того, чем же все-таки должен заниматься Национальный банк. Благодаря этому Национальный банк получил некую защиту в виде закона от обвинений в том, что он не занимается вещами, которыми в принципе заниматься не должен.
Учитывая, что в обществе есть, можно сказать, политический запрос на определенные стимулирующие меры для экономики, конкретизация мандата НБУ от «обеспечение денежной стабильности», как было раньше, имеет решающее значение. НБУ не решать весь спектр вопросов вплоть до макроэкономических показателей.
Почему инфляционное таргетирование я расцениваю как позитивный момент. Потому что до тех пока, пока в экономике не будут заякорены ожидания, любые разговоры о стимулировании и разных вариантах эластичности не имеют подспорья.
Следующий важный момент. Таргетирование инфляции – это нечто большее, чем просто монетарный показатель, который Нацбанк обязуется поддерживать. У него очень сложный технологический механизм и странно, что этот нюанс при обсуждениях часто просто игнорируют. Решение о ключевой ставки принимается исходя из прогноза по инфляции. Если мы меняем политику ставок в соответствии с прогнозом, то мы даем сигнал экономическим агентам тоже корректировать свою модальность поведения в сфере инвестиций и потребления.
Здесь же возникает сопряженная проблема – как интерпретировать мандат экономического роста. У нас же нигде не написано, что кто-то должен максимизировать темпы роста экономики. Речь об обеспечении стабильных темпов. Разница фундаментальна.
Конечно, политически выгодно говорить о стимулировании ВВП. И одним процентом роста все недовольны. Но нужно признать, что это 1% появился в условиях глобального сжатия спроса, обвала на сырьевых рынках, замедлении экономики Китая. В нашем конкретном случае – еще и в условиях войны. Поэтому говорить, что для нас нормальны 6 – 8% роста ВВП только потому что мы бедная страна и у нас должен сработать эффект конвергенции – это откровенное преувеличение. В этих структурных обстоятельствах, помноженных на внешние условия траектория нашего роста очень ограничена. И любые агрессивные попытки эту траекторию повысить выглядят непростительно рискованными.