Успех большой приватизации-2016 зависит от того, что расскажут своим коллегам те зарубежные инвесторы, которые уже работают в Украине. И я уверен, что при оценке рисков будущие инвесторы будут оценивать далеко не только рейтинги Украины в Doing Business, о котором наши власти так любят вспоминать. Рейтинги понемногу растут, но реальных людей интересуют реальные кейсы. Такие себе «истории провалов».
Для круглости цифр я отобрал 5+1 кейс. Пять – массивных, с большими цифрами и громкими именами. А шестой – как наиболее хлесткий, напоминающий о том, что видят иностранные инвесторы через час-другой после того, как ступят на последнюю ступеньку трапа в аэропорту Борисполь. И что они видят за пределами Украины.
Анализ кейсов показал, с чем именно надо работать, чтобы инвестор выстроился в очередь на вход в Украину:
Выстроить эффективное правосудие
Гарантировать защиту интересов инвестора
Гарантировать защиту интересов кредитора
Обеспечить стабильность налоговой системы
Ликвидировать коррупцию в правоохранительных и фискальных органах
Либерализовать валютное регулирование
Оздоровить финансовую систему
Ну а теперь – ТОП-5 негативных бизнес-кейсов образца 2015 года.
Начнем с кейса «Дельта Банк – Cargill». Он, пожалуй, самый яркий, хотя, возможно и не самый крупный в денежном выражении. Cargill – аграрный бизнес с полуторавековой историей, глобальными оборотами более 130 млрд долларов, работающая в рамках американского корпоративного права. В Украине инвестирует в переработку и выращивание агропродукции, элеваторы и т.п. «Дельта банк» — четвертый некогда в Украине по размерам частный банк, который осенью 2015 года был отправлен на ликвидацию. Ну и так сложилось, что Cargill был не только клиентом «Дельты», но и ее акционером - 29,39% уставного капитала банка.
И важно понимать, что Cargill стал акционером «Дельты» не по причине любви к розничному кредитованию, которым очень активно занимался банк. Участие в «Дельте» — это эхо кризиса 2008 года. Тогда при ликвидации Укрпромбанка Cargill согласился стать акционером «Дельты», чтобы спасти часть своих средств, которые застряли в «Укрпроме».
Более того, в 2014 году, года «Дельте» было уже очень и очень грустно, Cargill финансово поддерживал ее. Ну и в начале зимы 2015 года, видимо, было принято решение все же эту поддержку остановить. Компания договорилась с рядом заемщиков «Дельты» о встречном погашении обязательств – заемщики расплачивались с ней, а она снимала претензии к банку. Все это происходило до введения временной администрации и в рамках действовавшего тогда законодательства.
Сейчас этот пакет сделок на сумму около 100 млн долларов пытаются оспорить. А точнее – пытаются заставить «провернуть фарш обратно»: чтобы заемщики, переуступившие свои долги, снова стали должны банку, а Cargill – остался не при делах, но с потерями. Главной потерей, по-видимому, можно считать срыв строительства зернового терминала на территории Ильичевского морского порта (Одесская область) - компания «Ильичевский зерновой порт» была одним из заемщиков «Дельты». Хотя в медиа неоднократно звучала мысль о том, что одесский проект зернового терминала – это своего рода компенсация потерь в Крыму и на Донбассе, это не так. Компания несколько раз делала подходы к строительству терминала в Одесской области, остановившись в 2012 году на Ильичевске. Так что зерновой порт под Одессой – это стратегическое решение Cargill, очень сильно влияющее на всю деятельность компании в Украине.
Последствия: заблокирован инвестиционный проект компании c американским капиталом Cargill примерно на 90-100 млн долларов, потенциальным иностранным инвесторам отправлен сигнал о том, что инвестиционный климат в Украине нездоров, так как защищать интересы инвесторов государство пока неспособно.
Кейс «Креатив vs кредиторы». Крупный агрохолдинг «Креатив» занимается переработкой сельскохозяйственной продукции, производством кормов, продуктов питания и биотоплива. На него приходится почти четверть украинского рынка растительных жиров и маргаринов. Как сообщало Delo.UA, «Креатив» в общей сложности задолжал кредиторам по состоянию на начало осени 2015 года 702 млн долларов. Из них большая часть приходится на госбанки(Укрэксимбанк — 109 млн долларов, Ощадбанк 313 млн, Укргазбанк — 91 млн). «Креатива» также должен ВТБ Банку(18 млн долларов) и банку «Пиреус»(15 млн долларов). Еще 74 млн долларов – долг перед синдикатом банков с иностранным капиталом: УниКредит Банк(Украина), VTB Capital (Великобритания), Erste Group Bank (Австрия), Societe Generale (Франция),ING Bank, Credit Europe Bank, Amsterdam Trade Bank (все — Нидерланды) и Intesa Sanpaolo (Италия).
В залогах у Укрэксимбанка, Ощадбанка и Укргазбанка — промышленные предприятия и элеваторы. А вот синдикат и «Пиреус» выдавали кредиты под залог семечек и подсолнечного масла на складах, но, как утверждают кредиторы, «залог был украден со складов, и теперь их требования ничем не обеспечены». В принципе, кредитование под залог будущей экспортной выручки(так называемый PXF) агробизнесе очень распространено. Фактически сейчас это едва ли не единственный источник внешнего кредитования украинских агроэкспортеров, на которых приходится треть всей экспортной валютной выручки.
И все было нормально и привычно – агрохолдинг пользовался кредитной линией, специальное уполномоченное агентство время от времени проверяло состояние складских запасов, кредиты погашались. Но в июле 2015 года у холдинга «Креатив» сменились акционеры. После чего, как неоднократно сообщали медиа, инспекторов перестали допускать к проведению проверок, а со временем стало ясно, что складские запасы куда-то улетучились. Синдикат сражается в судах с переменным успехом, денег заемщик не возвращает(по состоянию на начало 2016 года) — как пишут все те же медиа. Международные банковские группы начинают косо смотреть даже на надежных украинских агроэкспортеров.
Последствия: перспективы сохранения доступа украинского агробизнеса к кредитам через инструмент PXF – весьма призрачны в силу отсутствия эффективного правосудия и защиты интересов кредитора. Экспортеры теряют возможности получения недорогих кредитов, сужаются возможности наращивать экспорт. Страна теряет валютную выручку.
Кейс «СБУ против Luxoft» и подобные. 1 сентября 2015 сотрудники Службы безопасности Украины (СБУ) пришли с проверкой в днепропетровский офис Luxoft — одной из крупнейших аутсорсинговых IT-компаний, по состоянию на момент инцидента находилась на третьем месте в рейтинге крупнейших украинских разработчиков. Всего в Украине у компании более 2 600 сотрудников. Как сообщали представители компании, во время обыска двери серверной были вскрыты ломом. Примерно в то же время в нескольких других компаниях IT-сектора проводились аналогичные действия, в том числе – налоговиками и милицией. Адвокаты во всех случаях говорили о надуманных предлогах, под которыми силовики получали судебные решения об обысках и изъятии оборудования. Что, в конце концов, каждый раз приводило к блокированию работы компаний.
Среди IT-ного сообщества поползли мрачные слухи о том, что эта серия наездов – некая кампания и пора переносить деятельность за пределы страны. Что многие и стали делать. Процесс продолжается негласно и до начала 2016 года.
Последствия: перенос деятельности компаний IT-сектора за рубеж, сворачивание легальной активности аутсорсингового бизнеса из-за отсутствия действенной судебной защиты, коррумпированности силовых и фискальных структур. Отток квалифицированных специалистов из страны, потеря части валютной выручки от легального выполнения аутсорсинговых контрактов.
Кейс «исход Wizz Air из Украины». В марте 2015 года Wizz Air принял решение ликвидировать дочернюю компанию в Украине. С этого момента деятельность по продаже билетов на направления из Украины была перенесена в материнскую компанию – в Венгрию. Публично представители авиакомпании комментировали решение так: местный офис был закрыт из-за низкой коммерческой привлекательности местного рынка. То же самое говорили и представители украинских авиационных властей. Однако на самом деле проблема состояла в том, что компания постоянно сталкивалась с трудностями при валютных операциях – она принимала оплату в гривне, а расплачиваться с материнской компанией за предоставляемые транспортные и иные услуги должна была, естественно, в валюте.
Проблемы Wizz Air были лишь отражением того жестокого режима валютного регулирования, который давит на импортеров товаров и услуг с осени 2014 года.
Исход самого активного из работавших в Украине лоукостеров оказал шоковое влияние на отечественный рынок авиаперевозок. Начали расти цены на популярные направления, с которых Wizz Air все-таки вынужден был уйти, впрочем, как и на те, где компания продолжала поддерживать перевозки.
Уход Визз затормозил приход новых лоукостеров и резко сжал планы тех, кто уже вышел.
Последствия: ухудшение конкурентной среды, отпугивание иностранных конкурентов по причине драконовской системы валютного регулирования и контроля, а также высокого уровня коррупции в госрегулировании. Рост цен на услуги, приостановлен приход в Украину крупных компаний-лоукостеров.
Кейс «Shell свернула сланцевый проект». В марте 2015 года британско-голландская Shell впервые заговорила о сворачивании своей активности в рамках совместного с государственной компанией «Укргаздобыча» проекта по добыче природного газа в Харьковской области. За несколько месяцев до того – в декабре 2014 года аналогичное решение по украинским проектам приняла американская Chevron.
Идея привлечь иностранцев к добыче сланцевого и труднодоступного газа начала реализовываться еще в середине 2000-х. Shell привлекли к освоению восточной Юзовской (Харьковская и Донецкая области) газоносной площади, а Chevron — на западной Олесской (Львовская и Ивано-Франковская области). Суммарные прогнозные извлекаемые запасы природного газа на двух участках оценивались украинскими специалистами в 22 трлн кубометров, американскими — в 3,6 трлн кубометров. Но даже консервативная оценка свидетельствовала, что Украине запасов хватило бы лет на 100. Chevron так и не смогла приступить к разведке, так как местные власти не подписали соответствующее соглашение.
Shell к началу 2015 года имела два проекта: совместный договор с «Укргаздобычей» и соглашение о разделе продукции (СРП) для Юзовской площади. Причины прекращения работ внятно не оглашались, но фигурировали мнения, что виной тому было предпринятое Верховной Радой в конце декабря 2014 года увеличение рентной ставки на недропользование для компаний, работающих по договорам о совместной деятельности(как у Shell с «Укргазодобычей») с 20% до 70%. Впрочем, еще фигурировали жалобы на низкую отдачу скважин, на которые распространялся договор о совместной деятельности. В октябре 2015 года уже было объявлено о выходе из проекта в рамках соглашения о разделе продукции по добыче сланцевого газа на Харьковщине. Украинские партнеры Shell ссылались на отсутствие существенных запасов на изучаемых площадях. Но негласно называлось две причины: снижение цен на газ ввиду падения нефтяных котировок и увеличение рентных платежей для добывающих компаний. Говорят, что в плодородную украинскую землю было закопано около 100 млн долларов.
Последствия: уход двух крупнейших операторов «сланцевых проектов» — Shell и Chevron, негативный сигнал для крупных международных сырьевых компаний, снижение отечественной добычи газа из-за нестабильности налогового законодательства. Остановлен процесс приобретения Украиной самодостаточности в энергоснабжении.
Кейс номер 5+1 «исход бизнес-акселератора Happy Farm из Украины в Казахстан». Happy Farm в октябре 2015 года официально заявила о закрытии бизнес-инкубатора в Украине и переводе деятельности в Казахстан. Акселератор Happy Farm – международная компания из Украины, зарегистрированная в США, теперь работает и в Казахстане. Причины переезда – тепличные условия, которые создает местное законодательство венчурному бизнесу. Либеральное госрегулирование, субсидирование выставочной активности, мягкий налоговый климат – основные аргументы в пользу переезда. Они оказались настолько весомыми, что передавили такие недостатки Казахстана, как удаленность от Европы, жесткий континентальный климат, относительно слабый уровень местной высшей школы.
Да, сейчас Казахстан переживает сложные времена как страна, ориентированная на экспорт сырья и энергоресурсов. Но девальвация и замедление местной деловой активности в определенном смысле создает дополнительные бонусы для проекта, ориентированного на привлечение международного венчурного финансирования в стартапы. Так как снижаются издержки на наем вспомогательных сотрудников, аренду офисных и производственных площадей и т.п.