— Таскомбанк завершил 2015 г. с небольшой, но прибылью. Как вам это удалось?
— Прибыль была бы еще больше, если бы нам не пришлось формировать резервы. Мы увеличили их на 60 млн. грн. — до 140 млн. грн. Мы — достаточно консервативный банк, который помнит уроки 2008 г. и избирательно относится к формированию кредитного портфеля. У нас всегда была жесткая кредитная политика. В 2014 г. мы сократили кредитный портфель в большей степени, чем депозитный. Многие клиенты после начала роста курса погасили валютные кредиты, что позволяло нам без проблем возвращать валютные депозиты. Сейчас наша избыточная ликвидность в инвалюте составляет $20 млн. Недавно государство погасило нам валютные ОВГЗ. Свободную гривню мы эффективно размещаем, в том числе и на межбанке. У нас есть лимиты на банки 1 группы, бывает, им нужна гривня.
— Депозитные сертификаты НБУ покупаете?
— Нет.
— А рефинансирование берете?
— Получали под валютные ОВГЗ. У нас есть такие бумаги с погашением в конце 2015 г. Под них получаем рефинансирование, когда нам это необходимо. Кстати, с этим никогда не возникало проблем. Сейчас мы рассматриваем возможность свободную валютную ликвидность разместить в валютных ОВГЗ. В 2014 г. году это был очень эффективный инструмент.
— Как у вас обстоят дела с выполнением нормативов НБУ, например, адекватности капитала Н2?
— Отлично. Мы не нарушаем ни одного норматива. Нет проблем.
— Тогда зачем объявили об увеличении уставного капитала на треть. Это один из шагов на пути к 500 млн. грн. или же острая текущая потребность?
— У нас пока не было надобности шагать в сторону 500 млн. грн. Собственником было принято решение всю прибыль прошлых лет направить на увеличение уставного капитала. Это случилось в начале февраля. По сути, произошло перераспределение капитала в пользу уставного. В то же время, вы правы, что капитал важен для соблюдения нормативов НБУ. Увеличивая капитал 1 уровня, мы увеличиваем возможности по капитализации и за счет привлечения субординированного долга. Сейчас на регистрации в НБУ находится субдолг на $10 млн.
— В ходе недавних парламентских слушаний один из банкиров предложил активнее использовать операции по так называемому без ресурсному финансированию. В какой степени, по-вашему, они могут заменить классическое кредитование?
— Это — хорошие инструменты. Однако особой культуры по работе с документарными инструментами в Украине не было. Это направление нужно развивать, оно перспективное. В то же время, механизмы достаточно специфические, которыми пользуются компании определенного рода. Вот, например, гарантиями активно пользуются «табачники» — они отпускали дистрибьюторам товар под гарантию оплаты со стороны украинского банка. Такая схема применяется в дистрибуции безалкогольных напитков, пива. У нашего банка есть несколько гарантий по выполнению производственного заказа по изготовлению определенной продукции. Вы что думаете, что сейчас кто-то готов давать предоплату и просто ждать? Нужны гарантии выполнения заказа, либо, наоборот, гарантии оплаты.
— Каковы приоритета работы банка: «корпорейт», МСБ или розница?
— МСБ — это наш целевой сегмент. Раньше сюда относились бизнеса с годовой выручкой от 5 до 50 млн. грн. Сейчас, с учетом роста курса, наверное, данный критерий будет пересматриваться в сторону увеличения. По розничному бизнесу наша стратегия не меняется: банк оказывает весь спектр услуг для населения. У нас для того есть современные инструменты. Мы привлекаем розничных клиентов в основном через корпоративный бизнес. Долгосрочные и прозрачные отношения с клиентами — для нас не просто слова. Мы ставим перед собой задачу развития этих отношений через улучшения сервиса и для работников тех компаний, которые обслуживаются у нас.
— Выдаете ли сейчас кредиты МСБ?
— Да, в основном кредиты на поддержание оборотного капитала. Заявок на инвестиционные кредиты у нас нет. Есть заявки на рефинансирование «старых» проектов, которые финансировались в других банках. Мы их рассматриваем. Видим определенную перспективу кредитования агросектора, розничных сетей. Активно продаем факторинг на известных дебиторов, которые хорошо зарекомендовали себя на рынке. Как правило, кредитование рассматривается под твердые залоги. Хотя вот в середине марта будем запускать овердрафт под 14% годовых в гривне, тогда как существующая ставка составляет 28% годовых. Суть в том, что существующие клиенты должны поработать со своими партнерами на предмет перехода в наш банк. За счет размещения их остатков и получается удешевление кредитного ресурса. Особенно это актуально и с учетом гарантий быстрого прохождения платежей, и прохождения платежей вообще. Запуск этого продукта на ближайший месяц для нас — стратегическая задача.
Об управлении
— Насколько активное участие в управлении банком принимает его собственник Сергей Тигипко?
— Как эффективный акционер, заинтересованный в развитии бизнеса, Сергей Леонидович принимает очень активное участие в выработке стратегических планов и принятии текущих решений. Только сегодня, например, мы общались с ним трижды. Он знает о потребностях банка, о ситуации с ликвидностью. Ему достаточно видеть баланс, чтобы понимать, что происходит в банке, и принимать правильные решения по дальнейшему развитию. Сегодня он видит перспективы роста и развития своего банковского актива и активно участвует в этом процессе.
— Кстати, по поводу корпоративного управления. Обратил внимание, что Набсовет Таскомбанка состоит всего из двух человек — председателя и зама.
— Согласно требованиям нового законодательства, у нас есть еще четыре месяца для внесения необходимых изменений в состав Набсовета.
— Еще законодатель, да и не только он, намерен активно бороться с инсайдерскими операциями в банках. Вас это не пугает?
— У нас этих проблем реально (не только на бумаге. — Ред.) не существует. Все нормально. Инсайдер банка глубоко профессионален в банковском бизнесе и осознает последствия таких сделок, поэтому и не злоупотребляет этим инструментом.
— А где кредитуется бизнес г-на Тигипко?
— ИФГ «ТАС» не особо нуждается в кредитах. Например, агрохолдинг является вполне самодостаточным в этом плане. К тому же, у них есть валютная выручка, а некоторые компании выпустили свои долговые бумаги и размещают их на рынке.
— Сейчас активизировался «КредитМаркет». Таскомбанк кредитует эту компанию?
— Эта компания является клиентом и партнером нашего банка, мы продаем ее cash-кредиты через свои отделения и кредитуем в рамках существующих нормативов НБУ. Подходы к ней такие же, как и к другим клиентам банка.
«Валюта в нашей стране — это прежде всего товар» — Владимир Дубей
О валюте
—Как Вы считаете, насколько эффективными будут новые ограничительные меры НБУ на валютном рынке, которые вступили в силу сегодня (Постановление №124 от 23.02.15), например, запрет кредитов для покупки валюты?
—Я бы так не формулировал, что запрещено выдавать гривню, за которую можно купить валюту. Это же не означает абсолютного запрета кредитования. Если говорить в целом, то за последнее время регулятором было принято много разного рода мер, чтобы стабилизировать ситуацию на валютном рынке. Пока сложно судить об эффективности тех или иных его решений. Возможно, надо было поступить в определенных случаях по-другому. Сейчас об этом можно говорить очень долго. Если быть объективным, то были как необходимые шаги, так и не совсем продуманные решения, которые вызывали на рынке панику. Вообще, считаю, что применение любых ограничительных мер — это плохо. Я, допустим, был категорически против ограничений на снятие валютных депозитов. Это — плохой сигнал для рынка.
—Давайте вернемся к валютному рынку. Вот 5 февраля отпустили курс и он за три недели взлетел вдвое. Почему? Это нормальная реакция?
—Любые меры должны носить комплексный характер. Ведь мы же понимаем, что когда официальный курс держали административно, реальный — был другим. Любые ограничения рано или поздно приводят к тяжелым последствиям. Вот мы их и получили. Я считаю, что если бы изначально не были приняты не совсем рыночные меры, то сегодня мы бы могли иметь немного иной результат. Не нужно забывать, что существуют такие явления, как паника, АТО, экономический кризис. Все это оказывает влияние. Курс — это следствие. Он всего лишь отражает ситуацию в стране.
—Насколько вредна нынешняя гипер девальвация конкретно для вашего банка, исходя из структуры баланса?
—Девальвация для любого человека — это плохо. Плохо и для любого банка.
—Да, ладно. А как же экспортеры?
—Думаю, для них это тоже нехорошо. Потому что в конечном итоге все становится дороже. И даже если сегодня экспортер получит какую-то сиюминутную выгоду за счет курса, то завтра ему придется платить больше за энергоносители, зарплаты, сырье и материалы. Вести бизнес станет дороже.
—Так выручка же будет намного больше!
—В этой ситуации есть много «но». Возвращаясь к банку, могу сказать, что мы проводим весьма сбалансированную политику. Но, тем не менее, новые сложности на финансовом рынке могут появиться из-за того, что юридическим лицам, не имеющим источников валютной выручки, будет непросто выполнять свои обязательства по валютным кредитам.И регулятор должен не ждать возникновения новой проблемы, а упреждать ее.
—Вы, как банкир-«корпоративщик», верите в экономическую целесообразность импорта по курсу выше 30 грн./USD? Откуда берется спрос на валюту по такому курсу?
—Про экономическую целесообразность при таком курсе сложно говорить. На мой взгляд, расшатывание ситуации спровоцировано рядом причин. И главные из них — паника и спекулятивная составляющая, которая подогревается. Задача регулятора — минимизировать эти и другие риски. Если говорить об импорте, то не все можно остановить очень быстро, практически в любом производстве есть импортная составляющая. Я уже не говорю об оборудовании, технике, запчастях и расходных материалах. Возьмите село — там уже все импортное — техника, средства защиты растений, удобрения. Предприятие не может отказаться от покупки валюты, поскольку тогда придется останавливать все производство. Политикой импортозамещения никто у нас не занимался — приходится покупать. Примеров очень много в любой отрасли. В большинстве случаев есть импортная составляющая. То есть, клиенты вынуждены покупать валюту даже по такому курсу. В надежде, что он таки стабилизируется.
—Приведите конкретный пример.
—Говорить о конкретных клиентах некорректно. Могу в общем. Допустим, есть производство, для которого часть деталей изготавливается в Италии, часть — в Турции. Кроме того, надо помнить еще и о том, что качество отечественного продукта далеко от европейского. Они не могут остановить производство. В этой компании доля импортной составляющей в себестоимости составляет около 60%.
—И что, на выходе получится конкурентоспособный товар?
—Все зависит от продукта и ситуации. Частично удорожание компенсируется за счет снижения маржи производителя, частично придется повысить цену. Но учитывая, что компания пытается работать на экспорт, это позволит хеджировать валютные риски.
—Есть ли фиктивные сделки, когда валюта покупается якобы под импорт, которого не происходит, а валюта затем продается обратно, но уже дороже?
—В нашем банке нет таких случаев. Они всегда видны, ведь мы же давно сотрудничаем со своими клиентами, понимаем периодичность их платежей: когда они платят, что завозят, по каким декларациям. На самом деле все это хорошо видно не только в конкретном банке, но и Нацбанку, при желании.
—Бьет ли Нацбанк «в молоко»? Если да, то почему?
—Вы имеете в виду последнее Постановление? Хороший вопрос. Думаю, что оно не окажет на ситуацию какого-либо существенного положительного влияния. Кроме того, к нему НБУ за 2 дня внес существенные корректировки. Это еще раз подтверждает правоту моей позиции. У нас настолько изобретательный народ, что найдет способы решать эти вопросы. Я — за либеральный валютный рынок, без ограничений.
—Если есть покупка валюты под псевдо импорт, такое надо пресекать?
—Конечно, но не запретительными методами. Есть тысяча способов и у регулятора, и у компетентных органов проверять сделки на фиктивность. Надо переходить от общих мер — к частным…
—То есть, поймать кого-то за руку и наказать?
—Скорее всего, да. А как иначе, если такие сделки, действительно, происходят… В любом случае, есть разные меры, которые могут быть эффективны, опять же, при желании.
—Выше Вы смело заявили, что экспортеры не заинтересованы в девальвации. Как по мне, причина нынешнего роста курса именно в том, что крупные экспортеры олигархи просто «тупо» играют на повышение и не заводят валюту в страну. Что скажете?
—Стремительная девальвация несет много рисков. Не исключаю, что кто-то хочет на этих процессах заработать. Но на это есть соответствующие органы. При желании во всем этом можно разобраться. Сегодня фискальная система достаточно универсальна и позволяет разобраться с любой ситуацией… Просто необходимо желание, профессионализм и последовательность шагов, твердость и воля!
—А с любым ли человеком?
—Аналогично. Но Постановление НБУ же в этом плане ничего не меняет. Вот что от этих мер в результате получит отечественный банк нашего уровня? Не исключаю, что такие банки потеряют часть клиентов: люди будут искать банк с иностранным капиталом, который сможет выставить аккредитив дешевле с учетом поддержки материнского банка. Но тем не менее, для клиента это будет все равно дороже, ведь покрытие придется формировать по стоимости местных ресурсов. Я не думаю, что материнские банки откроют бланковые лимиты на Украину. У нас это будет еще дороже. Даже, если мы найдется банк-партнер, то ценовое предложение отечественных банков не будет конкурентным по отношению к дочкам западных банков. То есть, в какой-то степени создаются неравные условия на рынке.
О доверии
— Что, по-вашему, должен сделать регулятор для стабилизации ситуации?
— Есть много вещей, на которых можно было бы сконцентрироваться. Прежде всего, подумать о внутреннем рынке, внутренних инвесторах. То количество денег, которое было забрано вкладчиками из банковской системы – колоссально. Восстановив доверие к банковской системе, можно было бы в том числе стабилизировать курс. Я за открытый диалог с вкладчиками и заемщиками. Давайте спросим у них, что они хотят и во что верят…
— В нынешних условиях не вижу прямой связи между доверием к банковской системе и курсом. Укажите на нее!
— Зависимость прямая. Смотрите. Нацбанк ввел целый ряд ограничений на операции в валютой — покупка, снятие… Что в результате получилось? Отток не остановили, рынок «менял» процветает и с этим ничего не могут сделать, потому что не хотят. Люди все равно находят места, где можно купить валюты столько, сколько нужно. Если бы кто-то оценил потери от теневых валютных наличных операций для бюджета, то, на мой взгляд, вернул бы эти потоки в банки немедленно. И бюджет бы пополнился, и людям бы не приходилось делать эти операции вне банков.
— Что сейчас «драйвит» валютным рынком — наличный или безналичный сегмент?
— Прежде всего, это паника и страх людей, их стремление хоть как-то сохранить свои сбережения. Отсюда — спекулятивный спрос на валюту. Еще раз подтвердилось утверждение, что валюта в нашей стране — это, прежде всего, товар, средство накопления, а не средство платежа. Думаю, что меры, кажущиеся на первый взгляд эффективными, но не учитывающие нашу ментальность, в целом становятся безрезультатными. Вот ввели ограничения на покупку наличной валюты, но не смогли обеспечить отсутствие «черного» рынка. Поэтому, когда вы спрашиваете: что делать? Это — сложный вопрос, который невозможно решить одним Постановлением Нацбанка. Необходим комплексный подход, а не точечные решения. И здесь должна быть ответственность не только регулятора, но и правительства, силовых структур. Посмотрим, насколько последнее решение регулятора будет эффективным с точки зрения захода валютной выручки в страну.
— Так, Нацбанк же вроде бил, наоборот, по оттоку. При чем здесь выручка? Кстати, что нужно для ее поступления в страну, какой курс?
— Прежде всего, нужна стабилизация в стране. А также политика привлечения внутренних инвестиций. У нас очень много настоящих патриотов Украины, которые хотят ее возрождения и готовы в этом участвовать. Мы сегодня говорим о внешних займах и ничего не делаем для того, чтобы вернуть в банковскую систему валютные накопления населения, местные инвестиции в бизнес.
— Кстати, Таскомбанк один из немногих финучреждений выпустил валютные депозитные сертификаты для населения в соответствии с Постановлением НБУ №758 от 02.12.14. Вы довольны результатом?
— Да, мы были первым банком на рынке, который предложил этот финансовый инструмент, и уже разместили такие сертификаты более чем на $5 млн. Это — реальный механизм восстановления доверия к банковской системе. Все любят красиво говорить об этой проблеме, но мало кто готов реально что-то делать, к сожалению. «Всякий пусть метет перед своей дверью. Если каждый будет делать так, вся улица будет чиста» (Лев Толстой). Предлагаю эту фразу разместить во всех местах в назидание… Думаю, что в ближайшее время многие банки сделают свой шаг для возвращения доверия клиентов, так как это задача каждого банкира, а не только регулятора. Ведь депозитный сертификат в нынешних условиях — это, в первую очередь, вызов для банка. Если банк выпускает такой инструмент — это значит, что он готов выполнять свои финансовые обязательства перед клиентами точно в срок и в полном объеме, так как сертификаты не попадают под ограничения НБУ.
О бизнесе
— Банк также недавно объявил о намерении открыть 23 новых отделения до конца 2015 г. Зачем?
— Сейчас время, когда можно развиваться, расширять свои возможности. Увеличение сети предусмотрено нашей долгосрочной программой развития, в соответствии с которой мы и продолжаем расти, невзирая на кризис. Мы хотим присутствовать в каждом областном центре, чтобы быть ближе к клиентам. На сегодня некоторые региональные корпоративные клиенты вынуждены обслуживаться в Киеве, что не совсем удобно. К тому же, многие банки уходят с рынка, не выдерживая конкуренции и экономического кризиса, Для нас это — новые возможности для роста. Развиваться в турбулентное время — что может быть более достойным делом?