Китай, россия и Иран укрепляют связи: насколько опасен их союз

У иранского и российского лидеров есть нечто общее: оба попали под персональные санкции США. И хотя они не так много путешествуют, оба в последние годы побывали в Китае.

На протяжении большей части истории россия, Иран и Китай были менее дружелюбными. По натуре они были империалистами, часто вмешивались в дела друг друга и боролись за контроль над торговыми путями Азии. Однако, в последнее время действия Америки изменили динамику.

В 2020 году, через два года после выхода из соглашения, ограничивавшего ядерную программу Ирана, дядя Сэм вновь ввел эмбарго. В январе этого года было объявлено о новых санкциях, призванных наказать Иран за поддержку Хамаса и йеменских повстанцев-хуситов. Россия попала под западные санкции в 2022 году после вторжения в Украину, а недавно они были ужесточены. У Китая — свои проблемы, которые могут стать еще серьезнее, если Дональд Трамп будет избран президентом в ноябре.

Объединившаяся вокруг общего врага, эта троица теперь клянется проводить общую внешнюю политику: поддерживать многополярный мир, в котором США больше не будут доминировать.

Китай пообещал «безграничное» партнерство с россией, и в 2021 году подписал с Ираном «стратегическое соглашение» на сумму $400 млрд на 25 лет. Все три страны присоединяются к одним и тем же многосторонним клубам, таким как БРИКС. Двусторонняя торговля между ними растет; разрабатываются планы создания беспошлинных блоков, новых платежных систем и торговых маршрутов в обход контролируемых Западом территорий. Для Америки и ее союзников это кошмар.

Процветающая антизападная ось может помочь противникам уклоняться от санкций, выигрывать войны и вербовать других злонамеренных игроков. Как может выглядеть альянс через 5−10 лет?

Китай забирает нефть

Китай уже давно является клиентом нефтяных государств, включая Иран и россию. Но эти двое также продавали много нефти в Европу, которая находилась недалеко от российских месторождений и до которой легко добраться из Персидского залива.

После европейского отказа от нефти, Китай начал покупать баррели по выгодным ценам. Приток нефти из западных портов россии вырос до 500 тыс. баррелей в сутки, по сравнению с менее чем 100 тыс. довоенных.

В декабре это привело к увеличению импорта российской нефти до 2,2 млн баррелей в сутки, или 19% от общего объема импорта в Китай, по сравнению с 1,5 млн баррелей в сутки два года назад. Во второй половине прошлого года экспорт Ирана в Китай составил в среднем 1 млн баррелей в сутки, что на 150% больше, чем за тот же период в 2021 году.

В то время, как западные санкции позволяют импортировать российскую нефть всем, кто не входит в «большую семерку», иранская энергетическая отрасль подвергается так называемым вторичным санкциям, которые ограничивают третьи страны. Однако, с 2022 года администрация Байдена ослабила их, допустив нарушение правил, если это приведет к снижению цен. Результатом стал резкий рост китайского импорта, причем бенефициарами стали не китайские государственные компании, которые однажды могут подвергнуться санкциям, а более мелкие «мистечковые» переработчики, не присутствующие за рубежом.

В качестве бонуса Китай также получает дешевый газ из россии: импорт по трубопроводу «Сила Сибири» увеличился в два раза после вторжения Путина в Украину.

У россии и Ирана нет другого выбора, кроме как продавать Китаю. Китай же, в свою очередь, подвергается ограничениям только на импорт западных технологий — он не сталкивается с финансовыми запретами или торговыми эмбарго.

Таким образом, он может покупать и покупает нефть у других стран, что дает ему преимущество. Китай получает российские и иранские поставки со скидкой в $15−30 долларов к мировой цене на нефть, а затем перерабатывает дешевые углеводороды в более ценную продукцию.

Производственная мощность нефтехимической промышленности Китая за последние два года выросла больше, чем у всех других стран, вместе взятых, с 2019 года. Китай также производит огромные объемы продуктов нефтепереработки.

Торговать, а не помогать

Увеличение товарной торговли между тремя странами всегда было легкой задачей. Тем не менее, Китай проводит неформальную политику ограничения зависимости от любого поставщика коммодитиз до 15−20% от его общих потребностей. А это означает, что он близок к максимуму, который он захочет импортировать из Ирана и россии.

Хотя объем торговли все еще достаточен, чтобы обеспечить россию и Иран спасательным кругом, он будет полезен только в том случае, если они смогут потратить заработанную твердую валюту на импорт товаров. Отсюда амбиция развивать другие виды торговли.

Экспорт Китая в россию резко увеличился. Поскольку ограничения, вызванные Covid-19, задушили экономику страны, Китай попытался компенсировать это за счет увеличения экспорта продукции обрабатывающей промышленности. Вместо обуви и футболок, он пытался продавать товары высокой переработки, для которых россия выступала в качестве тестового рынка. В прошлом году крупнейшим импортером китайских автомобилей была не Европа, крупный покупатель электромобилей, а россия, которая закупила в три раза больше бензиновых автомобилей, чем до войны.

Опросы менеджеров по закупкам показывают, что иранским компаниям постоянно не хватает «сырья» — категории, включающей как сложные товары, такие как компьютерные чипы, так и более простые товары, такие как пластиковые детали. Это препятствует развитию обрабатывающей промышленности Ирана, которая столь же велика, как и его нефтяной сектор.

Тем не менее, Китай экспортирует в Иран мало запчастей и всего 300−500 автомобилей в месяц, по сравнению с 3000 или около того в соседний Ирак. Немногие из китайских экспортеров промышленных товаров, которые много продают на Запад, настолько смелые, чтобы рискнуть возмездием со стороны Америки.

Теоретически, расширение бизнеса с россией могло бы помочь Ирану. Обе страны снабжают друг друга полезными товарами. С 2022 года Иран продал россии беспилотники и системы вооружения, которые наносят ущерб Украине. Это первая военная поддержка неисламской страны после революции 1979 года. Вторая помощь — в начале этого года Иран также отправил в россию 1 миллион баррелей сырой нефти на танкерах.

Но санкции затрудняют более глубокие связи. Хотя россия прекратила публиковать подробную статистику в 2023 году, данные о судоходстве в Каспийском море показывают лишь скромный рост с 2022 года, когда руководство страны поставило амбициозную цель по увеличению двусторонней торговли.

Ограниченная торговля между Ираном и россией означает, что у них нет общих банковских каналов и платежных систем. Несмотря на давление правительства, ни СПФС (российская альтернатива SWIFT), ни «Мир» (российский ответ американским сетям кредитных карт) не используются широко иранскими банками. Усилия по дедолларизации торговли привели к созданию биржи рубль-риал в августе 2022 года, но объемы транзакций остаются низкими.

Чтобы противостоять санкциям в долгосрочной перспективе, Ирану и россии также необходимы инвестиции — самая слабая область сотрудничества в настоящее время.

Объем прямых иностранных инвестиций Китая в Исламскую Республику не меняется с 2014 года, даже несмотря на то, что он вкладывает деньги в другие развивающиеся экономики, и составляет примерно $3 млрд — ничтожные объемы для экономики такого размера, как у Ирана. Сделки, заключенные во время последнего визита президента Ирана в Пекин, которые могут быть оценены максимум в $10 млрд, затмеваются $50 млрд, которые Китай пообещал Саудовской Аравии, главному сопернику Ирана, в 2022 году.

Хотя Китай по-прежнему участвует в российских проектах, таких как «Арктик СПГ», проект по сжижению газа на севере россии, он не раскупает активы, брошенные западными фирмами и не поддерживает новые предприятия. Россия ожидала, что Китай профинансирует строительство трубопровода «Сила Сибири-2», который должен был поставлять в Поднебесную 50 млрд кубометров газа после его завершения — почти столько же, сколько крупнейший российский трубопровод раньше поставлял в Европу. Без поддержки Китая проект сейчас находится в подвешенном состоянии.

Попытка дружить и поиск инвестиций

Альянс уже добился чего-то выдающегося: спас своих младших членов от краха перед лицом западного эмбарго. Но достиг ли он своего полного потенциала? Ответ зависит от способности ее членов преодолевать внешние и внутренние препятствия.

Различные форумы направлены на содействие сотрудничеству и трансграничным инвестициям. В июле прошлого года Иран стал девятым членом Шанхайской организации сотрудничества, возглавляемого Китаем альянса безопасности, в который также входит россия.

В декабре Иран подписал соглашение о свободной торговле с возглавляемым россией Евразийским экономическим союзом, который охватывает большую часть Центральной Азии. В январе — присоединился к БРИКС, группе развивающихся рынков, в которую входят как Китай, так и россия.

Эти встречи дают троице больше шансов поговорить. На недавних саммитах иранские и российские министры возобновили переговоры о расширении Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC), маршрута протяженностью 7200 км, соединяющего россию с Индийским океаном через Иран. В настоящее время российское зерно должно идти на Ближний Восток через контролируемый НАТО Босфор. Это предложение, которое включает в себя сочетание автомобильных, железных дорог и портов, может превратить Иран в экспортный рынок для россии.

У иранской и российской бюрократии относительно небольшой опыт сотрудничества друг с другом, а объем необходимых инвестиций устрашает: поддерживаемый россией Евразийский банк развития оценивает их в $26 млрд только в Иране и россии.

Собрать такое финансирование в двух странах, не отличающихся дружелюбием к инвесторам, и в лучшие времена было бы сложно, не говоря уже о времени, когда они под санкциями. Тем не менее, идея набирает обороты. 1 февраля страны обсудили шаги по железной дороге Решт-Астара, проекту стоимостью $1,6 млрд, который может облегчить транзит грузов в северном Иране. В прошлом году россия впервые использовала часть Международного транспортного коридора Север-Юг для перевозки товаров в Иран по железной дороге.

В игру вступает конкуренция

Более серьезная проблема заключается в том, что экономики Ирана и россии слишком похожи, чтобы быть естественными торговыми партнерами. Из 15 основных категорий товаров, которые каждая экспортирует, девять являются общими; десять из 15 крупнейших импортных товаров у них такие же. Лишь два из 15 самых востребованных товаров россии входят в число главных статей экспорта Ирана. Там, где у Ирана действительно есть пробелы в спросе, которые россия могла бы заполнить, например, в автомобилях, электронике и машиностроении, производственные мощности россии ограничены.

Поскольку выгоды от торговли ограничены различными санкциями, отношения между двумя странами вместо этого станут конкурентными, особенно когда дело касается экспорта энергоносителей. С тех пор как Запад ввел эмбарго на российскую нефть, россия соперничает с Ираном за большую долю китайского импорта, что приводит к ценовой войне. Это битва, которую Иран проигрывает. Россия является крупным производителем нефти, и ее энергетика не подлежит вторичным санкциям. Некоторую часть нефти можно также транспортировать по трубопроводу в Китай, что является более дешевым вариантом.

Наличие преимущества делает россию не заинтересованной в предложении помощи своим союзникам. В начале войны сторонники Украины опасались, что россия и Иран объединятся, чтобы избежать санкций. Вместо этого россия создала свой собственный «теневой» флот танкеров и не предоставила доступ иранцам. Иран искал у россии средства и технологии, чтобы использовать свои гигантские запасы газа; россия пока оказала мало помощи.

В других областях Китай стал конкурентом Ирана. До недавнего времени значительная производственная база Исламской Республики была источником устойчивости. Страна могла бы воспользоваться девальвацией валюты для продажи орехов и товаров персональной гигиены. Со временем страна надеялась подняться по цепочке создания стоимости, экспортируя кондиционеры и, возможно, даже автомобили. Но Китай разрушает такие мечты. Смещаясь в сторону более дорогостоящего экспорта, он наводняет целевые рынки Ирана более дешевыми и лучшими версиями этих товаров.

Что показывает страшилкометр

Запад, похоже, не испытывает особого желания применять массовые вторичные санкции. Но существующие меры будут продолжать создавать проблемы.

В декабре Америка объявила о штрафах для всех, кто имеет дело с российскими фирмами в таких отраслях, как строительство, производство и технологии. Они похожи на те, которые были навязаны Ирану в 2011 году, и которые позже были приостановлены в 2015 году, после подписания ядерной сделки.

До приостановки эти меры привели к резкому падению импорта Ирана из Китая. Есть данные, что некоторые китайские банки уже избавляются от обслуживания российского бизнеса.

Хотя эти новые санкции не нацелены на энергетический сектор россии, они могут помешать торговле нефтью россии с другими клиентами, кроме Китая, если банки отреагируют приостановкой бизнеса с энергетическим гигантом. С октября Америка также ввела санкции в отношении 50 танкеров, которые, по ее словам, нарушают санкции в отношении россии; около половины из них с тех пор не загружали российскую нефть.

Все это делает экспорт в Китай одновременно более необходимым и более трудным для россии, что неизбежно усилит конкуренцию с Ираном. Америка могла бы еще больше разжечь пламя, опираясь на Малайзию, чтобы та пресекла контрабанду нефти в своих водах, перекрывая иранские потоки.

Да и сам Китай находится под растущим вниманием. В феврале ЕС объявил о санкциях в отношении трех китайских фирм, которые, по его мнению, помогают россии.

Таким образом, на данном этапе антизападное соглашение вызывает тревогу, но не пугает по-настоящему. Как оно будет развиваться в ближайшие годы и десятилетия? Наиболее вероятный сценарий заключается в том, что оно останется инструментом, который служит интересам Китая, а не станет настоящим партнерством.

Китай будет использовать его до тех пор, пока ему это будет выгодно. Китай откажется от поддержки альтернативных торговых маршрутов или платежных систем, не желая подвергать риску свой бизнес на Западе.

Однако, ситуация может измениться, если Америка, возможно, во время второго президентства Трампа, попытается вытеснить Китай с западных рынков. Тогда Китаю нечего будет большое терять, и он может вложить гораздо больше ресурсов в формирование альтернативного блока и неизбежно попытается развивать существующие отношения и расширять свои альянсы.

Младшие партнеры могут быть недовольны: их обрабатывающая промышленность пострадает, поскольку Китай перенаправит свой экспорт. Америка также пострадает: ее потребители будут платить больше за импорт, и со временем ее лидеры увидят первый серьезный вызов своему доминированию в глобальной торговой системе.