Однако, львиную долю его послания заняла тема пенсионного обеспечения. Учитывая, что BlackRock является одним из кредиторов Украины, а также то, что фондовый рынок в Украине отсутствует, а пенсионная система Украины далека от адекватной, «Минфин» считает, что «пенсионные» идеи Ларри Финка могут быть интересны нашим читателям и публикует перевод части письма.
Время переосмыслить пенсию
Когда моя мама скончалась в 2012 году, моему отцу быстро становилось хуже, и нам с братом пришлось разбираться со счетами и финансами моих родителей.
И папа, и мама работали в течение 50 лет, но никогда не попадали в верхнюю налоговую категорию. Моя мама преподавала английский в местном государственном колледже, а отец владел обувным магазином.
Я не знаю точно, сколько они зарабатывали в год, но в сегодняшних долларах это, вероятно, составляло не более $150 тыс. на двоих. Мы с братом были удивлены, когда увидели размер пенсионных накоплений наших родителей. Это было в разы больше, чем можно было ожидать от семейной пары с их уровнем дохода. И когда мы закончили осмотр их имущества, мы поняли почему: инвестиции моих родителей.
Мой отец всегда был активным инвестором. Он посоветовал мне купить мои первые акции (компании DuPont), когда я был подростком. Мой отец инвестировал, потому что знал: какие бы деньги он ни вложил в облигации или фондовые рынки, они, скорее всего, будут расти быстрее, чем в банке. И он был прав.
Я подсчитал. Если бы у моих родителей была $1000 для инвестиций в 1960 году, и они вложили бы эти деньги в S&P 500, то к тому времени, когда они достигли пенсионного возраста в 1990 году, эта $1000 стоила бы почти $20 тыс. Это более чем в два раза больше, чем они заработали бы, если бы просто положили деньги на банковский счет. Мой отец скончался через несколько месяцев после моей мамы, ему было под восемьдесят. Но оба моих родителя могли бы прожить более 100 лет и с комфортом себе это позволить.
Почему я пишу о своих родителях? Потому что изучение их финансов открыло мне кое-что о моей карьере в сфере финансов. К тому времени, как я потерял маму и папу, я проработал в BlackRock почти 25 лет, но этот опыт напомнил мне — по-новому и очень лично — почему я и мои деловые партнеры вообще основали BlackRock.
Очевидно, мы были амбициозными предпринимателями и хотели построить большую и успешную компанию. Но мы также хотели помочь людям выйти на пенсию так, как это сделали мои родители. Вот почему мы основали компанию по управлению активами — компанию, которая помогает людям инвестировать в рынки капитала, — потому что мы верили, что участие в этих рынках будет иметь решающее значение для людей, которые хотят выйти на пенсию с комфортом и финансовой безопасностью.
Мы также верили, что рынки капитала будут становиться все большей и большей частью мировой экономики. Если бы больше людей могли инвестировать в рынки капитала, это создало бы благотворный экономический цикл, стимулируя рост компаний и стран, что, в свою очередь, принесло бы богатство миллионам людей.
Мои родители прожили свои последние годы достойно и с финансовой свободой. У большинства людей нет такого шанса. Но и они могут. Те же рынки, которые помогли моим родителям в свое время, могут сегодня помочь и другим. Я, правда, думаю, что сила рынков капитала, способствующая росту и процветанию, останется доминирующей экономической тенденцией до конца XXI века. В этом письме делается попытка объяснить почему.
Читайте также: НПФ, ОВГЗ или валюта: как более выгодно собирать на пенсию
Краткая (и, по общему признанию, неполная) история рынков капитала США
В финансах есть два основных способа получить или приумножить деньги.
Одним из них является банк, на который исторически полагалось большинство людей. Они вкладывали свои сбережения, чтобы заработать проценты, или брали кредиты, чтобы купить дом или расширить свой бизнес. Но со временем, с ростом рынков капитала, появился второй путь финансирования, особенно в США: публично торгуемые акции, облигации и другие ценные бумаги.
Я видел это своими глазами в конце 1970-х и начале 1980-х годов, когда сыграл свою роль в создании рынка секьюритизации ипотечных кредитов.
До 1970-х годов большинство людей обеспечивали финансирование своих домов так же, как в рождественском классическом фильме «Эта прекрасная жизнь», — через Building & Loan (B&L). Клиенты вкладывали свои сбережения в B&L, который, по сути, был банком. Затем этот банк оборачивал эти накопления и выдавал их в виде ипотечных кредитов.
В фильме, как и в реальной жизни, все идет хорошо, пока люди не начинают выстраиваться в очередь у входной двери банка с просьбой вернуть свои вклады. Как объяснил в фильме Джимми Стюарт, у банка не было их денег. Все эти деньги были в чужих ипотеках.
После Великой депрессии B&L превратились в S&L, которые в 1980-х годах пережили собственный кризис. Примерно половина непогашенных ипотечных кредитов в США в 1980 году принадлежала ссудо-сберегательным товариществам, а плохое управление рисками и небрежная практика кредитования привели к множеству банкротств, которые обошлись налогоплательщикам США более чем в $100 млрд.
Однако, ссудо-сберегательный кризис не нанес американской экономике долговременного ущерба. Почему? Потому что в то же время, когда S&L терпели крах, набирал обороты другой метод финансирования. Рынки капитала предоставляли возможность направить капитал обратно на проблемные рынки недвижимости. Это была секьюритизация ипотечных кредитов.
Секьюритизация позволила банкам не только выдавать ипотечные кредиты, но и продавать их. Продавая ипотечные кредиты, банки могли лучше управлять рисками на своих балансах и иметь капитал для кредитования покупателей жилья, поэтому ссудо-сберегательный кризис не оказал серьезного влияния на американских владельцев недвижимости.
В конце концов, чрезмерная секьюритизация ипотечных кредитов поспособствовала краху в 2008 году, и в отличие от ссудо-сберегательного кризиса, Великая рецессия нанесла ущерб американским домовладельцам. Страна до сих пор не полностью восстановилась в этом отношении. Но более широкая основная тенденция — расширение рынков капитала — по-прежнему была очень полезной для американской экономики.
На самом деле, стоит задуматься: почему США восстановились после 2008 года быстрее, чем любая другая развитая страна? Большая часть ответа кроется в рынках капитала страны.
В Европе, где большая часть активов хранилась в банках, экономика замерла, поскольку банки были вынуждены сократить свои балансы. Конечно, американским банкам пришлось ужесточить стандарты капитала и отказаться от кредитования. Но поскольку в США был более надежный вторичный денежный пул — рынки капитала — страна смогла восстановиться гораздо быстрее.
Сегодня государственные акции и облигации обеспечивают более 70% финансирования нефинансовых корпораций в США — больше, чем в любой другой стране мира. В Китае, например, соотношение между объемом банковских займов и капиталом на рынке практически обратное. Китайские компании получают до 65% своего финансирования в виде банковских кредитов.
По моему мнению, это самый важный урок в новейшей экономической истории: странам, стремящимся к процветанию, нужны не просто сильные банковские системы — им также нужны сильные рынки капитала. Этот принцип теперь применяется во всем мире.
Повторение успеха американских рынков капитала
В прошлом году я провел много дней в дороге, посетив 17 разных стран. Я встречался с клиентами и сотрудниками. Я также встречался со многими политиками и главами государств, и во время этих встреч чаще всего я разговаривал о рынках капитала.
Все больше и больше стран признают силу американских рынков капитала и хотят построить свои собственные.
Конечно, во многих странах уже есть рынки капитала. В мире существует около 80 фондовых бирж — от Куала-Лумпура до Йоханнесбурга. Но большинство из них довольно малы и с небольшими инвестициями. Они не так надежны, как рынки США, и именно этого все чаще ищут другие страны.
В Саудовской Аравии, например, правительство заинтересовано в создании рынка секьюритизации ипотечных кредитов, в то время, как Япония и Индия хотят предоставить людям новые места для размещения своих сбережений. Сегодня в Японии это, в основном, банки. В Индии — чаще всего золото.
Когда я посетил Индию в ноябре, я встретил политиков, которые сокрушались по поводу любви своих сограждан к золоту. Этот товар отстает от индийского фондового рынка, что является некачественной инвестицией для частных инвесторов. Инвестиции в золото также не помогли экономике страны.
Сравните инвестирование в золото, скажем, с инвестированием в новый дом. Когда вы покупаете дом, это создает экономический мультипликативный эффект, поскольку вам необходимо обставить и отремонтировать дом. Может быть, у вас есть семья и в доме полно детей. Все это порождает экономическую активность. Даже когда кто-то вкладывает свои деньги в банк, возникает эффект мультипликатора, поскольку банк может использовать эти деньги для финансирования ипотеки.
Но золото? Оно просто лежит в сейфе. Оно может быть хорошим средством сбережения, но золото не способствует экономическому росту.
Это небольшая, но хорошая иллюстрация того, чего страны хотят достичь с помощью надежных рынков капитала (или, скорее, о том, чего они без них не смогут сделать).
Несмотря на антикапиталистическую напряженность в нашей современной политике, большинство мировых лидеров по-прежнему видят очевидное: никакая другая сила не может избавить больше людей от бедности или улучшить качество жизни так, как капитализм. Никакая другая экономическая модель не может помочь нам реализовать наши самые большие надежды на финансовую свободу — хотим ли мы ее для себя или для своей страны.
Вот почему рынки капитала будут играть ключевую роль в решении двух крупнейших экономических проблем середины XXI века.
1. Первое — предоставить людям то, что мои родители строили с течением времени, — надежную, заслуженную пенсию. Это гораздо более сложная задача, чем 30 лет назад. И через 30 лет это будет гораздо сложнее. Люди живут дольше. Им понадобится больше денег. Рынки капитала могут обеспечить это — при условии, что правительства и компании помогают людям инвестировать.
2. Вторая проблема — это инфраструктура. Как мы собираемся создать такое огромное количество ресурсов, в которых нуждается мир? По мере того, как страны декарбонизируют и оцифровывают свою экономику, они повышают спрос на все виды инфраструктуры — от телекоммуникационных сетей до новых способов производства электроэнергии.
Фактически, за почти 50 лет моей работы в сфере финансов я никогда не видел большего спроса на энергетическую инфраструктуру. И это потому, что многие страны преследуют двойную цель: они хотят перейти к источникам энергии с низким уровнем выбросов углерода, одновременно достигая энергетической безопасности. Рынки капитала могут помочь странам достичь своих энергетических целей, включая декарбонизацию, доступным способом.
Читайте также: Сколько накопили денег и заработали для своих клиентов НПФ в 2023 году
Задаем вопрос старости: как мы можем позволить себе более долгую жизнь
В прошлом году Япония преодолела демографический рубеж. Население страны стареет с начала 1990-х годов, поскольку численность людей трудоспособного возраста сократилась, а число пожилых людей возросло. Но в 2023 году впервые 10% населения страны превысило 80-летний возраст, что сделало Японию «старейшей страной в мире» по данным Организации Объединенных Наций.
Это частично объясняет, почему японское правительство активно поощряет инвестирование на пенсию.
Большинство японцев хранят большую часть своих пенсионных сбережений в банках, получая низкие процентные ставки. Это была не такая уж плохая стратегия, когда Япония страдала от дефляции, но теперь экономика страны изменилась: индекс NIKKEI впервые в этом месяце превысил 40 000 (март 2024 г.).
Большинство честолюбивых пенсионеров упускают возможность экономического роста. До 2001 года в стране не было ничего похожего на программу 401(k), но даже тогда размер дохода, который люди могли внести, был довольно низким. Поэтому десять лет назад правительство запустило индивидуальные сберегательные счета Nippon (NISA), чтобы побудить людей инвестировать еще больше в пенсионный возраст. Теперь они пытаются удвоить набор студентов NISA.
Цель — 34 миллиона японских инвесторов до конца десятилетия. Это потребует от японского правительства расширения своих рынков капитала, на которых исторически было очень мало розничной торговли.
Япония — не единственная, кто помогает большему количеству своих граждан инвестировать в пенсионное обеспечение. У BlackRock есть совместное предприятие — Jio BlackRock — с Jio Financial Services, дочерней компанией индийской Reliance Industries.
За последние 10 лет Индия создала огромную цифровую сеть общественной инфраструктуры, которая объединяет почти один миллиард индийцев со всем: от здравоохранения до государственных платежей через их смартфоны. Цель Jio BlackRock — использовать ту же инфраструктуру для пенсионного инвестирования (и многого другого).
В конце концов, Индия также стареет. Весь мир стареет, хотя и с разной скоростью. Бразилия начнет испытывать увеличение числа людей, покидающих рынок труда, по сравнению с числом новых работников к 2035 году; Мексика достигнет пика рабочей силы к 2040 году; Индия — примерно к 2050 году.
По мере старения населения создание пенсионных накоплений становится как никогда актуальным.
К середине столетия каждый шестой человек в мире будет старше 65 лет, по сравнению с одним из 11 в 2019 году. Чтобы поддержать их, правительствам придется уделить приоритетное внимание созданию надежных рынков капитала, таких какие есть у США.
Но это не значит, что пенсионная система США идеальна. Я не уверен, что кто-то в это верит. Пенсионная система в Америке нуждается, как минимум, в модернизации.
Переосмысление выхода на пенсию в США
Это стало особенно очевидно в прошлом году, когда биотехнологическая индустрия выпустила на рынок новые лекарства, продлевающие жизнь. Ожирение, например, может сократить продолжительность жизни более чем на 10 лет, поэтому некоторые исследователи считают, что новые фармацевтические препараты, такие как Ozempic и Wegovy, могут продлевать жизнь, а не только снижать вес. Фактически, недавнее исследование показывает, что семаглутид, общее название Оземпика, может дать людям с сердечно-сосудистыми заболеваниями дополнительные два года жизни, избавив их от таких тяжелых состояний, как сердечный приступ.
Эти препараты являются прорывом. Но они подчеркивают разочаровывающую иронию: как общество, мы уделяем огромное количество энергии тому, чтобы помочь людям жить дольше. Но даже часть этих усилий не тратится на то, чтобы помочь людям позволить себе эти дополнительные годы.
Так было не всегда. Одной из причин, по которой мои родители имели финансовую безопасность на пенсии, была CalPERS, пенсионная система штата Калифорния. Моя мама, будучи сотрудницей государственного университета, могла в ней участвовать.
Но уровень пенсионных взносов снижается по всей стране с 1980-х годов. Тем временем федеральное правительство уделяет приоритетное внимание сохранению пособий для людей моего возраста (мне 71 год), даже несмотря на то, что это может означать, что Службе социального обеспечения будет сложно выполнить свои обязательства в полном объеме, когда молодые работники выйдут на пенсию.
Неудивительно, что молодые поколения, миллениалы и поколение Z, так озабочены экономическими проблемами. Они верят, что мое поколение — бэби-бумеры — сосредоточилось на своем собственном финансовом благополучии в ущерб тому, кто будет следующим. И в том, что касается выхода на пенсию они правы.
Сегодня в Америке послание выхода на пенсию, которое правительство и компании говорят своим работникам, по сути, звучит так: «Вы сами по себе». И прежде чем мое поколение полностью исчезнет с позиций корпоративного и политического руководства, мы обязаны изменить это.
Возможно, раз в десятилетие США сталкиваются с проблемой настолько серьезной и неотложной, что лидеры правительств и корпораций прекращают вести дела в обычном режиме. Они выходят из своих углов и садятся за один стол, чтобы найти решение. Я участвовал в чем-то подобном после 2008 года, когда правительству нужно было найти способ вывести токсичные активы из ипотечного кризиса.
Совсем недавно руководители технологических компаний и федеральное правительство объединились, чтобы решить проблему хрупкости американской цепочки поставок полупроводников.
Нам нужно сделать что-то подобное в отношении пенсионного кризиса. Америке нужны организованные усилия на высоком уровне, чтобы гарантировать, что будущие поколения смогут прожить свои последние годы достойно.
К чему должны привести эти национальные усилия? У меня нет ответов на все вопросы. Но у меня есть некоторые данные и зачатки нескольких идей из работы BlackRock. Потому что наш основной бизнес — это выход на пенсию.
Более половины активов, которыми управляет BlackRock, предназначены для выхода на пенсию. Мы помогаем примерно 35 миллионам американцев инвестировать в жизнь после работы, что составляет около четверти трудящихся страны. Многие из них являются педагогами, как моя мама.
BlackRock помогает управлять пенсионными активами примерно половине учителей государственных школ США. И эта работа — и наша аналогичная работа по всему миру — дала нам некоторое представление о том, как может начаться национальная инициатива по модернизации пенсионного обеспечения.
Мы считаем, что разговор начинается с рассмотрения проблемы с трех разных точек зрения.
- В чем проблема с точки зрения нынешнего работника, который все еще пытается накопить на пенсию?
- А как насчет того, кто уже вышел на пенсию? Мы должны взглянуть на проблему с точки зрения пенсионера — человека, который уже скопил достаточно, чтобы перестать работать, но обеспокоен тем, что деньги закончатся.
- Но сначала важно взглянуть на выход на пенсию в Америке так, как если бы вы смотрели на карту Америки — картину проблемы на высоком уровне, на которую мог бы взглянуть национальный политик. В чем проблема для населения в целом? (Это демография.)
Читайте также: Как увеличить пенсию: 4 варианта, которые реально работают
Демография не лжет
В экономике есть популярное высказывание: «С демографией просто невозможно бороться». И все же, когда дело доходит до выхода на пенсию, США все равно стараются это делать.
В богатых странах большинство пенсионных систем имеют три основных элемента.
- Во-первых, это то, что люди инвестируют лично (мой отец вкладывает свои деньги в фондовый рынок).
- Другой вариант — планы работодателей (пенсия моей мамы CalPERS).
- Третий компонент — это то, о чем чаще всего говорят политики — государственная система безопасности. В США это социальное обеспечение.
Вы, вероятно, знакомы с экономикой социального обеспечения. В течение ваших трудовых лет правительство забирает часть вашего дохода, а затем, когда вы выходите на пенсию, оно ежемесячно высылает вам чек. На самом деле идея возникла в Германии до Первой мировой войны, и эти программы «страхования по старости» постепенно стали популярными в течение 20- го века, главным образом потому, что демографические данные имели смысл.
Подумайте о человеке, которому было 65 лет в 1952 году, в год моего рождения. Если он еще тогда не вышел на пенсию, то, вероятно, готовился к завершению трудовой деятельности. Но теперь подумайте о бывших коллегах этого человека, обо всех людях его возраста, с которыми он начал работать еще в 1910-х годах. Данные показывают, что в 1952 году большинство этих людей не готовились к выходу на пенсию, потому что они уже скончались .
Вот как функционировала программа социального обеспечения: более половины людей, которые работали и платили в систему, так и не дожили до выхода на пенсию и получения зарплаты из системы.
Сегодня эти демографические тренды полностью изменились, и, очевидно, это замечательное явление. Мы должны хотеть, чтобы люди жили дольше. Но мы не можем пренебрегать огромным влиянием на пенсионную систему страны. И мы не можем недооценивать значительное воздействие на пенсионную систему страны, вызванное этим развитием событий.
Дело не только в том, что в Америке все больше людей выходят на пенсию; дело также в том, что продолжительность их выхода на пенсию увеличивается. Сегодня, если вы состоите в браке и вам и вашему супругу больше 65 лет, существует вероятность 50/50, что хотя бы один из вас будет получать чек социального обеспечения, пока вам не исполнится 90 лет.
Все это подвергает пенсионную систему США огромной нагрузке. Сама Администрация социального обеспечения заявляет, что к 2034 году она не сможет выплачивать людям пособия в полном объеме.
Какой здесь может быть выход? Разумеется, никто не должен работать дольше, чем хочет. Но мне кажется, что немного странно, что наше основное представление о правильном возрасте выхода на пенсию — 65 лет — происходит из времен Османской империи.
Человечество изменилось за последние 120 лет. То же самое относится и к нашей концепции выхода на пенсию.
Одной из стран, которая переосмыслила выход на пенсию, являются Нидерланды. Чтобы сохранить доступность государственной пенсии, голландцы более 10 лет назад решили постепенно повысить пенсионный возраст. Теперь он будет автоматически корректироваться по мере изменения ожидаемой продолжительности жизни в стране.
Очевидно, что реализация этой политики в других местах станет масштабным политическим мероприятием. Но я хочу сказать, что нам следует начать это обсуждать. Когда люди регулярно доживают до 90 лет, каким должен быть средний пенсионный возраст?
Или вместо того, чтобы сопротивляться получению людьми пенсионных пособий, возможно, есть более политически приемлемая идея: как нам стимулировать больше людей, желающих работать дольше, с помощью пряника, а не кнута? Что, если правительство и частный сектор будут относиться к людям старше 60 лет как к работникам, вышедшим на пенсию и способным многое предложить, а не как к людям, которым пора выйти на пенсию?
Один из способов, которым Япония управляет своей стареющей экономикой, заключается именно в этом. Они нашли новые способы повысить уровень участия в рабочей силе, показатель, который в США снижается с начала 2000-х годов. Стоит задаться вопросом: как Америка может остановить (или хотя бы замедлить) эту тенденцию?
Опять же, я не претендую на ответы. Несмотря на успех BlackRock, который помог миллионам людей выйти на пенсию, эти вопросы придется задать более широкому кругу инвесторов, пенсионеров, политиков и других. В течение следующих нескольких месяцев BlackRock объявит о ряде партнерств и инициатив, направленных на достижение этой цели, и я приглашаю вас присоединиться к нам.
(Почти) автоматизация инвестирования для работников
Когда Бюро переписи населения США опубликовало свой регулярный обзор потребительских финансов в 2022 году, почти половина американцев в возрасте от 55 до 65 лет сообщили, что не имеют ни единого доллара на личных пенсионных счетах. Ничего в пенсиях. Ноль в IRA или 401(k).
Почему? Что ж, первым препятствием для пенсионного инвестирования является вопрос его доступности.
У четырех из десяти американцев нет лишних $400 на покрытие непредвиденных расходов, таких как ремонт автомобиля или посещение больницы. Кто будет вкладывать деньги на пенсию через 30 лет, если у них нет денег на сегодняшний день? Никто.
Вот почему фонд BlackRock работал с группой некоммерческих организаций над созданием Инициативы по чрезвычайным сбережениям. Программа помогла в основном американцам с низкими доходами отложить в общей сложности $2 млрд в виде новых ликвидных сбережений.
Исследования показывают, что когда у людей есть сбережения на непредвиденные случаи, они на 70% чаще инвестируют средства на пенсию. Но здесь работники сталкиваются с еще одним препятствием: инвестирование — это сложная задача, даже если вы можете себе это позволить.
Никто не рождается инвестором. Это важно сказать, потому что иногда в сфере финансовых услуг мы подразумеваем обратное. Мы создаем впечатление, что накопление средств на пенсию может быть простой задачей, которую каждый может выполнить, проявив немного практики, как например, водить машину при поездке работу. Просто возьмите ключи и садитесь на водительское сиденье.
Но финансирование выхода на пенсию не так интуитивно понятно. Лучшая аналогия — если кто-то уронит кучу двигателей и автозапчастей на вашу подъездную дорожку и скажет: «Разберитесь».
В BlackRock мы постарались сделать процесс инвестирования более интуитивным, изобретая более простые продукты, такие как фонды с целевой датой. Они требуют от людей только одного решения: в каком году они собираются выйти на пенсию? Как только люди выбирают «целевую дату», фонд автоматически корректирует свой портфель, переходя от более высокодоходных акций к менее рискованным облигациям по мере приближения выхода на пенсию.
В 2023 году BlackRock расширила типы ETF с целевой датой, которые мы предлагаем, чтобы людям было легче их покупать, даже если они не работают на работодателей, предлагающих пенсионный план. В Америке 57 миллионов таких людей — фермеры, гиг-рабочие, рестораны, независимые подрядчики — у которых нет доступа к плану с установленными взносами. И хотя более качественные инвестиционные продукты могут помочь, существуют пределы того, что может сделать такой фонд, как фонд с установленной датой. Действительно, для большинства людей данные показывают, что самая сложная часть пенсионного инвестирования только начинается.
Другие страны упрощают жизнь своим работникам, работающим неполный рабочий день и по контракту. В Австралии работодатели должны перечислять часть дохода каждого работника в возрасте от 18 до 70 лет на пенсионный счет, который затем будет принадлежать работнику. Гарантия по выслуге лет была введена в 1992 году, когда казалось, что страна находится на пути к пенсионному кризису. Тридцать два года спустя австралийцы, вероятно, будут иметь больше пенсионных сбережений на душу населения, чем любая другая страна. Страна занимает 54- е место в мире по численности населения, но 4- ю по величине пенсионной системы.
Конечно, все страны разные, поэтому и пенсионная система должна быть разной. Но опыт Австралии с Supers может стать хорошей моделью для американских политиков, которую они смогут изучить и развивать. Некоторые уже делают это. Около 20 штатов США, таких как Колорадо и Вирджиния, ввели пенсионные системы, охватывающие всех работников, как это делает Австралия, даже если они работают по совместительству или неполный рабочий день.
Хорошо, что законодатели предлагают разные законопроекты, а штаты становятся «лабораториями выхода на пенсию». Большему числу людей следует подумать об этом. Выгоды могут быть огромными для отдельных пенсионеров. Эти новые программы также могут помочь США обеспечить долгосрочную платежеспособность системы социального обеспечения. Именно это и обнаружила Австралия: их гарантия по выслуге лет облегчила финансовую напряженность в государственной пенсионной программе их страны.
А что насчет работников, у которых есть доступ к пенсионному плану работодателя? Им тоже нужна поддержка.
Даже среди сотрудников, имеющих доступ к планам работодателя, 17% не участвуют в них, и эксперты по пенсионному обеспечению полагают, что это не сознательный выбор. Люди просто заняты.
Это звучит тривиально, но даже час или около того, который понадобится, чтобы просмотреть свою рабочую электронную почту в поисках правильной ссылки на пенсионную систему своей компании, а затем выбрать процент своего дохода, который он хочет внести, может стать препятствием.
Вот почему компаниям следует приложить сознательные усилия, чтобы определить, какой у них вариант по умолчанию. Люди автоматически включаются в план или нет? И какую сумму они автоматически регистрируют для внесения вклада? Это минимальный процент от их дохода? Или максимум?
В 2017 году экономист Чикагского университета Ричард Талер получил Нобелевскую премию, отчасти за свою новаторскую работу по «подталкиванию» — небольшим изменениям в политике, которые могут иметь огромное влияние на финансовую жизнь людей. Автоматическая регистрация — один из них. Исследования показывают, что простой шаг по автоматической регистрации увеличивает участие в пенсионном плане почти на 50%.
Как нация, мы должны сделать все возможное, чтобы сделать пенсионное инвестирование более автоматическим для работников. И есть уже проблески. В следующем году вступит в силу новый федеральный закон, требующий от работодателей, которые создают новые планы 401(k), автоматически регистрировать своих новых работников. Плюс есть сотни крупных компаний (в том числе BlackRock), которые уже добровольно пошли на этот шаг.
Но компании могут сделать еще больше для улучшения финансовой жизни своих сотрудников, например, предоставив определенный уровень соответствующих средств для пенсионных планов и предложив более подробное финансовое образование в отношении огромной долгосрочной разницы между вкладом небольшого процента вашего дохода в пенсионный фонд по сравнению с максимальным. Я также считаю, что нам следует упростить для работников перевод своих сбережений по программе 401(k) при смене места работы. Здесь есть меню опций, и нам нужно изучить их все.
Читайте также: Сколько нужно денег, чтобы комфортно чувствовать себя на пенсии, и где их взять
Помогите пенсионерам потратить то, что они сэкономили
В 2018 году BlackRock заказала исследование 1150 американских пенсионеров. Покопавшись в данных, мы обнаружили нечто неожиданное — даже парадоксальное.
Опрос показал, что после почти двух десятилетий выхода на пенсию среднестатистический человек все еще сохраняет 80% своих предпенсионных денег.
Мы говорим о людях, которым, вероятно, было от 75 до 95 лет. Если бы они вложили деньги на пенсию, они, вероятно, имели бы более чем достаточно денег до конца своей жизни. И все же данные также показали, что они беспокоились о своих финансах. Только 32% сообщили, что чувствуют себя комфортно, тратя сэкономленные средства.
У этого пенсионного парадокса есть простое объяснение: даже люди, которые знают, как откладывать деньги на пенсию, до сих пор не знают, как ее тратить.
В США корни этой проблемы уходят более чем на четыре десятилетия, когда работодатели начали переходить от планов с установленными выплатами — пенсий — к планам с установленными взносами, таким как 401(k).
Во многих отношениях пенсии были намного проще, чем 401(k). Вы работали примерно 20 или 30 лет. Затем, когда вы выходили на пенсию, она давала вам определенную сумму — установленное пособие — каждый месяц.
Когда я начинал работать в 1970-х годах, 38% американцев имели один из этих планов с установленными выплатами, но к 2008 году этот процент сократился почти вдвое. Между тем, доля американцев с пенсионными планами с установленными взносами выросла почти в четыре раза.
Это должно было быть стать хорошим решением. Начиная с эпохи бэби-бумеров, все меньше и меньше работников проводили всю свою карьеру в одном месте, а это означало, что им требовался пенсионный вариант, который сопровождал бы их с работы на работу. Теоретически это сделали 401(k). А на практике? Не совсем.
Каждый, кто менял работу, знает, насколько сложно и непонятно переводить свои пенсионные накопления. Фактически, исследования показывают, что около 40% работников забирают свои деньги из пенсионных счетов 401(k), когда меняют место работы, и таким образом начинают накопления на пенсию снова с нуля.
Реальный недостаток установленных взносов заключался в том, что они снимали большую часть пенсионных обязательств с работодателей и возлагали их непосредственно на плечи самих работников. Что касается пенсий, у компаний были очень четкие обязательства перед своими работниками. Их пенсионные деньги были финансовым обязательством на корпоративном балансе. Компании знали, что им придется каждый месяц выписывать чек каждому из своих пенсионеров. Но планы с установленными взносами положили этому конец, вынудив пенсионеров обменять стабильный поток дохода на невозможную математическую задачу.
Поскольку на большинстве счетов с установленными взносами нет инструкций о том, какую сумму вы можете снимать каждый месяц, отдельные вкладчики сначала должны накопить сбережения, а затем тратить их по ставке, которой хватит на всю оставшуюся жизнь. Но кто на самом деле знает, как долго это продлится?
Проще говоря, переход от установленных выплат к установленным взносам был для большинства людей переходом от финансовой уверенности к финансовой неопределенности .
Вот почему примерно в то же время, когда мы увидели данные о том, что пенсионеры нервничают по поводу траты своих сбережений, мы начали задаваться вопросом: можем ли мы что-нибудь с этим поделать? Можем ли мы разработать инвестиционную стратегию, которая обеспечивала бы гибкость инвестиций по программе 401(k), но также и потенциал для предсказуемого, похожего на зарплату потока дохода, аналогичного пенсии?
Оказывается, мы могли бы. Эта стратегия называется LifePath Paycheck и начнет действовать в апреле. На момент написания этой статьи 14 спонсоров пенсионных планов планируют сделать LifePath Paycheck доступной для 500 тыс сотрудников. Я верю, что однажды это станет наиболее часто используемой инвестиционной стратегией в планах с установленными взносами.
Мы говорим о революции в пенсионном обеспечении. И хотя сначала это может произойти в США, со временем от этой инновации выиграют и другие страны. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что, хотя выход на пенсию — это в основном проблема сбережений, данные очевидны: это также и проблема расходов.
Страх против надежды
Прежде чем завершить этот раздел о выходе на пенсию, я хочу сказать несколько слов об одном из самых больших препятствий для инвестирования в будущее. На мой взгляд, дело не только в доступности или сложности, или в том факте, что люди слишком заняты, чтобы регистрироваться в плане своего работодателя.
Вероятно, самым большим препятствием для инвестирования в пенсионное обеспечение (или во что-либо еще) является страх.
В финансах мы иногда думаем о «страхе», как о расплывчатом эмоциональном понятии, а не как о твердой экономической точке зрения. Но это не так. Страх — такой же важный и действенный показатель, как и ВВП. В конце концов, инвестиции (или их отсутствие) — это всего лишь мера страха, потому что никто не позволит своим деньгам оставаться в акциях или облигациях в течение 30 или 40 лет, если они боятся, что будущее будет хуже, чем настоящее. Именно тогда они положат свои деньги в банк. Или под матрас.
Именно это происходит во многих странах. По данным центрального банка, в Китае, где новые исследования показывают, что доверие потребителей упало до самого низкого уровня за последние десятилетия, сбережения домохозяйств достигли самого высокого уровня за всю историю — почти $20 трлн, по данным центрального банка. В Китае норма сбережений составляет около 30%. Почти треть всех заработанных денег хранится наличными на случай, если они понадобятся в предстоящие трудные времена.
Для сравнения: в США норма сбережений измеряется однозначными числами.
Америка редко была пугающей страной. Надежда была величайшим экономическим достоянием страны. Люди вкладывают свои деньги в американские рынки по той же причине, по которой они вкладывают деньги в свои дома и предприятия — потому что они верят, что завтра эта страна будет лучше, чем сегодня.
Эту большую, полную надежд Америку я знал всю свою жизнь, но за последние несколько лет, особенно с учетом того, что у меня появилось больше внуков, я начал спрашивать себя: узнают ли они и эту версию Америки?
Когда я заканчивал это письмо, The Wall Street Journal опубликовал статью, которая привлекла мое внимание. Он назывался «Тяжелые годы, которые превратили поколение Z в самых разочарованных избирателей Америки» и включал в себя некоторые привлекательные — и действительно разочаровывающие данные.
В статье сказано, что с середины 1990-х годов до начала XXI века большинство молодых людей — а именно около 60% старшеклассников — верили, что они получат профессиональную степень, получат хорошую работу и станут богаче своих родителей. Они были настроены оптимистично. Но после пандемии этот оптимизм резко упал.
По сравнению с тем, что было 20 лет назад, нынешняя когорта молодых американцев на 50% чаще задается вопросом, есть ли у жизни цель. Четверо из десяти говорят, что им очень сложно верить в лучшее будущее или в изменения к лучшему.
Я работаю в сфере финансов почти 50 лет. Я видел много цифр. Но ни одна точка данных никогда не волновала меня больше, чем эта.
Отсутствие надежды беспокоит меня как генерального директора. Меня это беспокоит как дедушку. Но больше всего меня это беспокоит как американца.
Если будущие поколения не будут испытывать надежду в отношении этой страны и своего будущего в ней, то США не только потеряют силу, которая заставляет людей хотеть инвестировать. Америка потеряет то, что делает ее Америкой. Без надежды мы рискуем стать еще одним местом, где люди смотрят на структуру стимулов перед ними и решают, что безопасный выбор — единственный выбор. Мы рискуем стать страной, где люди держат свои деньги под матрасом, а мечты оставляют за закрытыми дверьми.
Читайте также: Работать после 70 и отдавать 50% пенсии на налоги: как живут пенсионеры в других странах
Как вернуть надежду
Пытаемся ли мы решить пенсионную или любую другую проблему, это первый вопрос, который мы должны задать, хотя я с готовностью признаю, что у меня нет решения. Я смотрю на состояние Америки — и мира — и я так же не могу ответить, как и все остальные. Вокруг так много гнева и разногласий, и мне часто трудно осознать это.
Что я точно знаю, так это то, что любой ответ должен начинаться с привлечения молодых людей в ряды общества. Те же опросы, которые показывают отсутствие у них надежды, также показывают их отсутствие уверенности — гораздо меньше, чем у любого предыдущего поколения — во всех сферах общества: в политике, правительстве, средствах массовой информации и корпорациях. Лидеры этих институтов (я один из них) должны с пониманием относиться к их проблемам.
Молодежь потеряла доверие к старшему поколению. На нас лежит бремя вернуть его. И, возможно, инвестирование в долгосрочные цели, включая выход на пенсию, — не такое уж и плохое начало.
Возможно, лучший способ начать укреплять надежду — это сказать молодым людям: «Возможно, вы не испытываете особой надежды на свое будущее. Но мы это делаем. И мы собираемся помочь вам инвестировать в это».