Китай наступает на доллар: стоит ли запасаться юанем

Китай подминает под себя Азию

Что же заставило мир снова засомневаться в силе доллара? — После восьмилетних переговоров, 15 ноября наконец было подписано соглашение ВРЭП — Всестороннее региональное экономическое партнерство (RCEP, Regional Comprehensive Economic Partnership).

Оно охватывает десять стран АСЕАН (Ассоциации государств Юго-Восточной Азии) – Сингапур, Вьетнам, Индонезию, Малайзию, Лаос, Таиланд, Филиппины, Бруней, Камбоджу и Мьянму – и пять их ключевых торговых партнеров: Австралию, Новую Зеландию, Китай, Японию и Южную Корею.

Bloomberg уже окрестил ВРЭП «самой крупной торговой сделкой в мире: 15 стран, 2,2 млрд. человек, совокупный ВВП — 26,2 триллиона долларов», что составляет около трети мирового валового продукта. Кроме того, на ВРЭП приходится около 20% мирового экспорта. Для сравнения, Европейский союз обеспечивает около 22% мирового ВВП и 33% мирового экспорта (по данным Observer Research Foundation — ORF).

Читайте также: Когда юань займет место доллара

Еще одно отличие в том, что локомотив ЕС — Германия все же не так отличается по своему весу от ряда других крупнейших членов союза, как Китай от партнеров по ВРЭП. Поэтому заключение соглашения об этом партнерстве трактуют именно как победу Поднебесной. А само новое объединение – как элемент структуры нового мирового порядка, в рамках которого Пекин будет играть главенствующую роль во всей Азии. И, очевидно, не только в этом регионе.

«По сути, произошла смена лидера мировой экономики: вместо США, которые носили это звание на протяжении почти 150 лет, теперь первой экономикой мира становится КНР. Мало того, что это соглашение — очень мощный удар по всем попыткам США создать «свои» зоны экономического сотрудничества. Это еще и крупнейший единый рынок на планете», — говорит руководитель аналитического департамента AMarkets (компания — международный брокер CFD) Артем Деев.

Напомним, что в 2017 году Дональд Трамп подписал меморандум о выходе Штатов из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), в рамках которого планировалось создать зону свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Теперь, по-сути, такая зона появилась при участии Китая.

В докладе Института мировой экономики имени Петерсона говорится, что ВРЭП поможет увеличить региональный ВВП, ежегодный рост которого составит $186 млрд. Тогда как в рамках ТТП этот рост составит только $147 млрд.

Еще один важный аспект, на который обращают внимание экономисты — региональный сдвиг в торговле Китая. По данным Института международных финансов (Вашингтон), в первой половине этого года страны АСЕАН обошли Евросоюз и стали самым крупным торговым партнером Китая. Это означает, что во время пандемии Пекин смог удачно переориентироваться на другие рынки, что, безусловно, смягчило удар по экономике от нового мирового кризиса.

Но главное все же в другом: новое объединение может приблизить реализацию самой амбициозной цели Пекина – перебрать на юань нынешние функции доллара, как мировой резервной валюты. Например, обеспечив расчеты в юане внутри ВРЭП, Китай уже переведет на свою нацвалюту, как минимум, 20% всей мировой торговли. В теории, это может подтолкнуть страны-участниц соглашения и к пересмотрю структуры своих резервов в пользу китайской денежной единицы.

Почему Пекину будет не просто

Но и у тех, кто считает, что ВРЭП не способно нарушить мировые финансовые расклады, есть свои, не менее веские, аргументы.
Во-первых, говорить о том, что в новом объединении будет рулить Китай, не совсем корректно. Участие Пекина, несомненно, является наиболее важным новым элементом.

Но нужно учитывать, что создание нового объединения было запущено еще в 2011 г. Странами АСЕАН. Да и вообще, как подчёркивает The Economist, самый быстрый способ рассердить азиатских дипломатов — это заявить, что пакт «возглавляется Китаем». А это значит, что развивать соглашение в нужном ему ключе Китаю будет весьма проблематично.

Во-вторых, соглашение не покрывает всех возможных аспектов сотрудничества. The World Street Jurnal называет эту сделку «лишенной амбиций».

Центр стратегических и международных исследований отмечает, что ВРЭП не включает экологических или трудовых правил. А разделы, посвященные урегулированию споров, конкуренции, услугам и инвестициям, относительно слабы.

Не говоря уже о том, что условия соглашения не предусматривают либерализации экономик стран-участниц, и оставляют за бортом финансовые вопросы.
Это не дает Китаю повода говорить о возможной смене валюты расчетов в рамках содружества. Конечно, этот вопрос может быть поднят позднее. Но очень сомнительно, чтобы, скажем, та же Япония, имеющая большой вес в ВРЭП, согласилась на такое предложение.

«Практически вся торговля и Китая, и Японии номинирована в долларе. Для валютных сдвигов c точки зрения использования валют создание нового объединения не будет иметь последствий», — уверен директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

Само соглашение направлено, прежде всего, на снятие торговых барьеров. В рамках этого партнерства отменяются около 90% тарифов. Более того, главным выгодополучателем может оказаться вовсе не Китай.

Например, Питер Петри из Института международной экономики Петерсона и Майкл Пламмер из Университета Джона Хопкинса считают, что больше всего от нового соглашения выиграют Япония и Южная Корея. Ожидается, что участие в новом соглашении к 2030 году увеличит реальные доходы этих стран на 1%, а Китая – только на 0,3%.

В-третьих, соглашение не покрывает весь регион. Свою подпись под соглашением отказалась ставить Индия. В случае присоединения к ВРЭП она была бы третьей по величине экономикой в рамках нового объединения. К тому же Индия является участником некоторых двусторонних торговых соглашений. Поэтому ее уход лишил ВРЭП определенной части главного его достоинства, связанного с либерализацией рынков. Дверь для Индии по-прежнему остается открытой. Но в прошлом году ее отношения с Китаем сильно ухудшились.

И, наконец, не менее важное обстоятельство – реально объединение заработает еще не скоро. Для начала необходимо, чтобы все страны-подписанты ратифицировали подписанное соглашение. А это, по прогнозам политиков, может произойти не ранее начала 2022 года. Кроме того, тарифы будут отменяться постепенно — в течение 20 лет после вступления в силу соглашения.

Но, например, Япония сохранит высокие импортные пошлины на некоторые чувствительные в политическом отношении аграрные продукты (рис, пшеница, говядина и свинина, молочные продукты и сахар). А вот в рамках ТТП они отменяются. И это не единственный пример того, что ТТП, в который Китай не входит, имеет более глубокий уровень интеграции, чем ВРЭП.

«Я вижу этот союз, как очень локальный. На сегодняшний день он выступает в двух ипостасях. С одной стороны – это ответ на попытку американцев создать зону свободной торговли, из которой вышел Трамп. С другой – идет серьезный перенос производства из Китая в менее развитые азиатские страны. Строятся новые производственные цепочки. И задача этого союза — снять торговые барьеры. Поскольку часто товар в процессе производства перевозится из страны в страну. Поэтому этот союз, безусловно, имеет экономическую ценность», — заключает Владислав Иноземцев.

Почему юань не готов к схватке с долларом

Но даже если представить, что Китай все же сможет продвинуть свою валюту в новом объединении, будет ли это угрозой для доллара? Исключительно этот факт – нет. Ведь фундаментальные позиции доллара определяются не только и не столько тем, что в этой валюте ведется мировая торговля. Хотя примерно половина международной торговли выставляется в счетах в долларах США. А около 85% всех операций с иностранной валютой происходит по отношению к доллару США.

Согласно свежей статистике, о которой сообщает Bloomberg со ссылкой на данные SWIFT, в долларе осуществлялись 37,6% клиентских и институциональных международных платежей, проходивших через SWIFT в октябре. Тогда как доля юаня составила всего 1,66%.

Правда, тут стоит сказать, что китайская нацвалюта находилась на 35-м месте в октябре 2010 года, когда SWIFT начала отслеживать эти данные. Но уже в 2014 году вошла в число шести наиболее популярных в международных расчетах валют. Но одна из важных и непоколебимых позиций доллара заключается в том, что в долларе выпускается значительная часть мирового долга.

«Положение доллара, как резервной валюты, определяет тот момент, что именно в долларе сделано много долгов. Когда возникает кризис, контрагенты, которые осуществляют операции в других валютах, стремятся максимально быстро выйти в доллар, чтобы иметь возможность «закрыть» долги, сделанные в долларе. А уже с учетом этого формируются и резервы центробанков», — поясняет Владислав Иноземцев.

Недавно в ответ на вопрос о возможности для доллара США когда-нибудь потерять свой статус резервной валюты глава ФРС Джером Пауэлл ответил, что сейчас валюте США ничего не угрожает, добавив: «мы должны быть такими, чтобы и дальше гарантировать этот статус».

Но отсутствие реальной угрозы со стороны юаня вовсе не означает, что доллар действительно находится в безопасности. Например, своих амбиций на счет евро, как основной резервной валюты, не скрывает президент Европейского центробанка Кристин Лагард.

К слову, в октябре евро стал самой популярной валютой для международных платежей, обойдя доллар впервые с февраля 2013 г. Однако эта борьба ведется уже не первый год. И теперь задачу сохранения статуса-кво для доллара уже будет решать новый президент США, а, возможно, и новый глава ФРС.