Оптимизм оказался преждевременным
Еще в прошлом году я критично оценивал оптимизм ряда аналитиков касательно 3−4 снижений ставки в 2024-м году. На мой взгляд, таких снижений могло быть не более двух. Теперь и этот прогноз кажется излишне оптимистичным.
Инфляция, как бумеранг, вернулась обратно, на этот раз в контексте диалектики высоких ставок на длительном временном горизонте (более года). Высокий процент входит в структуру себестоимости и формирует долгосрочную кривую высокой доходности долговых инструментов — как государственных, так и корпоративных.
То есть вначале высокие ставки вводят для борьбы с инфляцией, затем высокие ставки порождают новую инфляцию. Правы те монетарщики, которые говорят о том, что на среднесрочном (не говоря уже о долгосрочном) временном интервале, высокие ставки становятся токсичными для экономики и порождают новую инфляцию, с которой якобы должны бороться.
Ставка по ипотеке в США, например, уже почти 7%, и эти дополнительные расходы среднестатистической американской семьи в 1,5−2 раза выше, чем несколько лет назад.
Доходность трежерис, облигаций казначейства США, выше 4%, и это значит, что в 2025-м году расходы на обслуживание госдолга США могут перевалить за $1 трлн и достичь астрономической суммы в $1,5 трлн (больше, чем на оборону).
США сейчас погашают старый, дешевый долг, привлеченный под 1−1,5%, и делают это за счет эмиссии сверхдорогого долга.
Сделаю осторожный прогноз. Если до конца года ФРС не перейдет к устойчивому тренду сокращения процентных ставок и смягчению ДКП, в 2025-м году экономика США может перейти в рецессию, несмотря на крейсерские показатели рынка труда в этом году (которые, правда, уже начали охлаждаться).
До осени экономическую динамику будут держать в узде, а дальше…
Исторический опыт
Похожая ситуация была в США в 70-х годах, когда нефтяной кризис вызвал двузначную инфляцию и такие же двузначные базовые ставки ФРС. Тогда основная ошибка была в базовом тренде экономики.
Обычно ФРС определяет позицию экономики как выше тренда (перегрета) и ниже тренда (охлаждена). В первом случае ставки повышают, во втором — снижают. Но в 70-х годах вследствие нефтяных цен изменился сам базовый тренд (инфляционная переоценка ВВП).
Похожая ситуация и сейчас: в постпандемийном периоде произошла глобальная, инфляционная переоценка ВВП.
Многие центробанки расценили это, как «перегрев» экономики, и повысили ставки, но это не помогает, так как изменился сам базовый тренд, а не положение экономики относительно него.
В 70-х годах все закончилось «рецессией Волкера», названной по имени председателя ФРС (самая большая рецессия после Великой Депрессии 30-х годов).
В дальнейшем инфляция была укрощена, а экономика США перешла к периоду длительного роста («рейганомика»).
Нобелевский лауреат Эрроу назвал это время «периодом великой нормальности»: хорошая демография и низкая закредитованность населения и государства, низкие налоги.
Сейчас таких предпосылок нет: старение населения давит на рынок труда в виде роста зарплат, а закредитованность государства и населения выше максимальных уровней.
Дефицит бюджета в 6% ВВП не позволяет снижать налоги. Ну и в 80-е на рынке появилась дешевая арабская нефть после подписания мирного соглашения между Израилем и Египтом. Которая, кстати, «убила» СССР (один из факторов краха).
Читайте также: Как Китай раскручивает цену биткоина
Появится ли сейчас дешевая нефть, как дезинфляционный фактор? Не приведет ли блокировка миграции в США к очередному перегреву внутреннего рынка труда? Что делать с дорогой ипотекой? Как решить проблему госдолга США, которая в теории «больших чисел» становится самопрогрессирующей величиной и глобальной нейтронной бомбой.
Вопросов много, а ответ будет лишь один.