Что отменит новый глобальный кризис

По бумаге все красиво

Мир с 2008 года явно, а, по большему счету, ранее, столкнулся с тем, что самым ценным ресурсом для роста экономики мира стал совокупный потребительский спрос. Рост экономики в развитых странах в последнее десятилетие буксовал не потому, что производители не могли удовлетворить спрос, а потому что спрос просто не увеличивался теми темпами, которые были нужны для уверенного роста экономики.

И вот в начале 2021 года экономисты увидели, что денег у людей стало очень много. Это навело их на мысль, что данный фактор станет хорошим драйвером для сильного потребителя, в первую очередь, в странах Запада. Экономисты обрадовались тому, что проблема с недостаточным спросом решена и теперь ничто не мешает экономике мира расти, причем быстро и длительное время.

На бумаге экономисты по-своему все верно посчитали, включая и выросшую платежеспособность населения, и экономические мультипликаторы — все было очень красиво. Но, боюсь, что они были не правы, поскольку расчеты на бумаге — это, конечно, хорошо, но за бумагой не видно «почвы».

Приведу пример: если бы кто-то из современников Иисуса Христа в 1 году нашей эры положил на депозит 1 монету серебра весом 1 грамм под 1% годовых с капитализацией процентов, то к 100 году он бы вырос в 2,67 раза, к 500 году — в 143 раза, к 1000 году — в 20,7 тысяч раз, а к текущему 2021 году — в 536 миллионов раз, то есть до 536 тонн серебра. Очевидно, что реальная жизнь не могла обеспечить такой рост.

В этом примере через масштабирование во времени можно увидеть всю утопичность бумажных расчетов, без связки с реальной жизнью. Даже если закладывать в расчеты консервативный уровень роста в 1%.

Экономика чайников

Если отбросить экономические расчеты, то в наше время люди стали жить лучше и стали богаче, потому что за 2 тысячи лет произошел технологический рывок. Люди стали богаче, потому что стали производить и потреблять гораздо больше товаров и услуг. За цифрами в ВВП стоят конкретные товары и услуги. ВВП не может вырасти, если в реальной жизни его нечем наполнить.

Можно взять простой пример с чайниками. Если мир производил до пандемии 500 млн. чайников, то после пандемии миру не нужно производить 600 млн. чайников, потому что потребность в чайниках не вырастет. Чайники есть у всех и люди покупают их взамен старых. Рынок чайников по части объемов уже давно достиг своего предела и для экспансии у этой отрасли просто нет места.

Точно так же дела обстоят и с большинством других отраслей. В основном потенциал их роста уже исчерпан. А потому, сколько бы у людей не появилось денег, они не будут потреблять этих товаров больше, потому все эти «старые» отрасли не могут вырасти. Их рост ограничен демографией и освоением ранее не завоеванных рынков.

Так на чем же может вырасти мировая экономика? — Только на новых отраслях, на новых товарах или услугах. На том, что еще не создано и не освоено. А это новое создает технический прогресс. Но он, к сожалению для экономистов, не ориентируется на их расчеты, а живет своей жизнью.

Почему перестала расти экономика развитых стран

С нулевых годов рост развитых стран забуксовал как раз из-за того, что технологический рост притормозил, в сравнении с 90-ми. Новое, конечно, появлялось всегда, к примеру, рынок планшетов — яркий пример. Но такого рывка, как в 90-е, когда в массовое производство и потребление вошли компьютеры и все, что с этим связано, не было. Технологическая надбавка не могла дать экономистам 3−4% роста в год, как они хотели.

Тут важно отметить, что в наше время технологическое совершенствование часто не расширяет рынки для потребителей. Новые смартфоны хоть и лучше, но они пришли на замену сотовым телефонам, а потому расширения рынков не произошло. В 90-е же годы сотовая связь в развитых странах была новой отраслью. Электромобили также являются всего лишь заменой автомобилей с ДВС, а не новым рынком, «зеленая» энергетика — это замена топливу, а не новый рынок.

Кредит и долги

Экономисты решили вопрос роста по-своему. — Капитализм имеет в своей основе один минус в виде неравенства. В виде того, что норма прибыли становится нормой накопления и выходит из оборота. А ввиду неравенства, совокупное потребление общества не максимизировано, бедные не могут максимизировать свои покупки, из-за чего технологические возможности расширения ВВП не освоены до конца.

Грубо говоря, если технологии позволяют иметь миру ВВП 100 единиц, то из-за неравенства потребление будет только 60 или даже 10 единиц. Но в ответ на это экономисты давно придумали такой инструмент, как кредитование. За счет кредита деньги перераспределяются к бедным. Если в целом экономика находится в растущем кредитном цикле, потребление бедных идет вверх. В этом случае реальный ВВП осваивает технологические возможности не на 60%, а на, скажем, 70%. Но в ответ на это в обществе растут долги!

Потребление в развитых странах с нулевых годов во многом стимулировалось за счет кредита, от чего мир к сегодняшнему дню оброс непомерным размером долга.

После пандемии

После пандемии у людей накопится много денег, но рано или поздно этот отложенный спрос будет исчерпан, люди потратят эти деньги, их съест инфляция. И все вернется на круги своя. Чем больше экономика вырастет за счет отложенного спроса, чем больше оторвется от допандемийного уровня, тем сильней ей потом придется упасть до прежнего уровня.

Ведь мир не придумал ничего нового в плане перераспределения денег от богатых к бедным. А потому старая структура перераспределения вернется назад. Если в мире не произойдет сильного технологического взрыва, то на чем должен будет вырасти ВВП развитых стран тогда?

Экономика США уже летом этого года восстановилась до допандемийного уровня. Если верить экономистам, то за ближайшие пару лет она вырастет примерно на 10%, то есть превысит уровень 2019 года на эту величину в реальном выражении. Возможно да, за счет того, что люди будут тратить накопленное в пандемию.

Но что дальше? На чем эти дополнительные 10% экономики будут базироваться вне цифр. Для того, чтобы этот рост после смог иметь под собой почву, экономика США должна будет структурно измениться, где эти дополнительные 10% ВВП будут перераспределяться в пользу бедных, дабы подтянуть их потребление. Или же за пару лет ученые должны будут сделать такой технологический рывок, что новые товары и услуги, которых еще не было в 2019 году, в стоимостном выражении заняли бы почти десятую часть экономики.

Я лично в это не сильно верю. За пару лет ничего этого не произойдет. А значит и роста, который пророчили экономисты, не будет. «Почва» и расчеты экономистов не совпадут. Более того, во многом избыточная норма накоплений приведет и уже привела к росту инфляции.

Рост инфляции, в свою очередь, может подорвать кредитный цикл, тем более, что долговое бремя в мире уже запредельно. А если рост кредитного цикла закончится, то и перераспределение денег бедным слоям остановится, от чего их потребление упадет даже ниже уровней 2019 года, а следом и вся экономика упадет. И вместо роста в течение десятилетия мир может оказаться в десятилетии спада с высокой инфляцией.

Конкуренция

В этой общей картинке мира рост экономики может, конечно, иметь место, но не за счет роста общего пирога, а благодаря росту одних внутри пирога за счет других. Такие условия, однозначно, повысят мировую конкуренцию, протекционизм и противостояние.

Развитые страны могут вырасти или не упасть, но только за счет более сильного падения, допустим, экономики Китая. США, например, могут создать условия, при которых часть производств переместится из Китая обратно в США.

Реальный рост

Реальный рост экономики бывает тогда, когда технологический рост и цифры экономистов совпадают. Это, конечно же, произойдет в будущем: у людей будут по домам ходить роботы или же люди станут чаще покупать медицинские услуги, потому что медики смогут расширить их спектр, или что-то еще. Но когда технологии вновь, как в 90-х годах, смогут обеспечить новые рынки для освоения, никто сказать не может.

Я могу лишь предположить, что в 20-х годах нас все же ждет долговой инфляционный кризис. Но к 30-м годам за счет кризиса долги будут обесценены, экономика перезагрузится и снова начнется рост за счет нового кредитного цикла так же, как в 80-е годы прошлого века.

Потом, возможно к 40-м годам, в мире произойдет технологический рывок, что придаст росту ускорение. После экономика опять забуксует и экономисты опять начнут разгонять ее за счет роста долгов. А потом опять будет кризис, но это уже будет необозримое для нас будущее. С тем кризисом будут разбираться уже наши дети и внуки.

Но миру может и повезти: если очередной технологический взрыв произойдет в ближайшее время, то он отменит кризис.