Чтобы сегментировать ответ на этот вопрос, воспользуемся древней аналитической системой Федерального резерва — CAMELS. Ниже привожу диагностический чек-лист:
(C) — Capital adequacy (Достаточность капитала)
Обеспеченность собственным капиталом украинских банков происходит за счет существующих акционеров без возможности привлечения капитала с открытого рынка.
В стране отсутствует организованный рынок акций, привлечение средств от портфельных инвесторов в банковский сектор через рынок акций заблокировано.
Отсутствуют признаки привлечения капитала банками на фондовых биржах и альтернативных площадках Великобритании, ЕС, США или Азии.
Отсутствуют признаки привлечения капитала финансовыми или финансово-промышленными группами, в составе которых есть банки, через фондовые биржи Великобритании, ЕС, США или стран Азии.
Банковская система страны формально отрезана от национального и глобального рынка акций, что снижает потенциал защитной функции капитала.
Причины негативного проявления фактора:
- Отсутствие национального рынка акций.
- Низкий уровень (по сравнению с ЕС и США) корпоративного управления.
- Коррумпированная налоговая система, которая заставляет большинство банковских учреждений вести клиентов с фискальными рисками, иметь двойной (тройной учет) и делать другие вещи, несовместимые с рыночным контролем от институтов совместного инвестирования, НПФ и других портфельных инвесторов.
(A) — Asset quality (Качество активов)
Отсутствие сильного рынка корпоративных облигаций клиентов и невозможность создания «ликвидных» долговых портфелей для замены классических кредитов облигационными выпусками, которые кредитор может быстро распродать при необходимости.
Полное отсутствие нормативной базы для секьюритизации банками уже существующих кредитных портфелей, отсутствие успешных практик такой секьюритизации кредитов.
Отсутствие рынка ипотечных облигаций и других похожих инструментов.
Отсутствие качественного транзита нанесенных войной убытков от заемщика к реципиенту этих рисков — спецфонду по восстановлению. Отсутствие специальных облигаций/варрантов или инструментов обеспечения транзита убытков.
Слабая обоснованность текущей системы резервирования по кредитным операциям банков, которая не отражает настоящую картину рисков.
(M) — Management (Качество управления)
Проблемное корпоративное управление внутри большинства банков, по стандартам NYSE, NASDAQ, LSE, Euronext, SGX, Deutsche Borsera, других площадок, граничит с уголовными преступлениями или неэффективным управлением.
Уже второй год не сформирован Совет НБУ, нет главы Совета, также существует практика назначения связанных лиц. В таких условиях невозможно требовать от поднадзорных качественного управления.
Слабое развитие сегмента «Страхование ответственности менеджмента» без расширения практики на частный сегмент банковской системы.
(E) — Earnings (Доходность)
Заметна зависимость доходности от монетарной политики НБУ и выплат по ДС НБУ, умеренная диверсификация доходов банков.
Недопустимо повышение налога на прибыль банков до 50%, что повлияет не только на доходность их операций, но и создаст спрос на привлечение дополнительного капитала от акционеров (в т.ч. государства).
Позорная практика повышения налогов задним числом.
Алгоритм работы системы финмониторинга по методу «случайных чисел», когда в схемах уклонения от уплаты налогов задействованы почти все, а штрафуют тех, кого поймали. Размеры штрафов могут создавать риски несоблюдения нормативов такими банками.
(L) — Liquidity (Ликвидность)
Система рефинансирования НБУ не реформирована, по факту сейчас полностью оторвана от реального сектора, что затрудняет эффективность работы монетарной трансмиссии.
Невозможность секьюритизации уже существующих кредитов и слабый уровень развития рынка корпоративных облигаций катастрофически отражаются на уровне ликвидности активов в собственности банков. Цессия полноценно не заменит облигации, ноты
Катастрофическая нехватка долгосрочных пассивов в банках вызвана слабыми рынками страхования жизни и негосударственных пенсионных фондов.
(S) — Sensitivity to risk (Чувствительность к рискам)
Умеренный функционал валютного срочного рынка, без признаков наличия организованного срочного рынка.
Отсутствие серьезной практики работы с деривативами.
Полное отсутствие кредитных деривативов с возможностью мгновенной передачи кредитных рисков или обмена ими.
Читайте также: Украинцы переходят в валютные депозиты: сколько на них можно заработать в крупных банках
Итоги
Все эти недостатки сопровождаются политикой «почти таргетирования» и результатом являются:
- заметная инфляция,
- растрата части ЗВР,
- почти перекрыт канал привлечения валюты от населения,
- совсем слабая эксплуатация канала кредитования от иностранных банковских групп.
Если провести профессиональные аналогии между топ-менеджером банка и хирургом, то у наших европейских коллег 150 видов инструментов (различных скальпелей), а у нас из имеющегося для операций — только топор и кухонный нож. Требовать от банков дешевых кредитов в условиях дикого дефицита инструментария, да еще и повышать налоги — это глупо.
Впрочем, главная проблема сегодня — это дисфункция банковского сектора. Представьте, что у населения от 20 до 40 млрд долларов на руках валюты, а наши банки ее привлекают на депозиты под 0,5−1% годовых, в то же время, как Казначейство США привлекает средства под 4−5%. Так сравните кредитный риск украинского банка и Казначейства США.
Как правило, когда у человека дисфункция организма, его признают инвалидом и назначают пенсию. Поэтому, по этой аналогии, этот диагноз я могу поставить и банковской системе, и дать ей инвалидность третьей группы. Этот «инвалид» не умрет, но эффективность его жизнедеятельности — под большим сомнением.
Пенсию этому инвалиду уже назначил НБУ в форме выплат по ДС НБУ. И проблема в том, что эта «инвалидность» наступила еще задолго до войны, а война лишь обострила существовавшие давно проблемы.