Глава Укргазбанка: «Клиенты забирали крупные депозиты на покупку земли после открытия рынка»

В начале нынешнего года Укргазбанк первым из госбанков сделал реальный шаг к приватизации, заключив соглашение с IFC. Банк получил от корпорации кредит в 30 млн евро. В течение 5 лет IFC сможет конвертировать его в долю в акционерном капитале финучреждения.

Вместе с тем, бизнес госбанка с начала года заметно просел. Укргаз — и так самый маленький из квартета госбанков — уступил свое 4 место по активам Райффайзен Банку. В то же время по итогам 3-х кварталов Укргазбанк отчитался о прибыли в 1,75 млрд грн, что почти в три раза больше, чем годом ранее.

Разговор с председателем правления Укргазбанка состоялся 11 октября. В этот день глава Укрэксимбанка Евгений Мецгер, ставший участником громкого скандала, написал заявление об отставке по собственному желанию.

Наш собеседник — Андрей Кравец, который около года назад сменил Кирилла Шевченко на посту предправления Укргазбанка, долгое время работал с Мецгером. С обсуждения этого происшествия мы и начали беседу.

Об инциденте в Укрэксимбанке

Неделю назад произошло беспрецедентное событие — нападение на журналистов в Укрэксимбанке. Какой была ваша реакция?

Для меня это был шок. Думаю, что все болезненно это прочувствовали и восприняли. Лично мне тяжело это комментировать, так как это не просто коллеги по рынку, а люди, с которыми я долго работал и был о них хорошего мнения и, впрочем, остаюсь при нем. Очень жаль, что так получилось.

Вы общались с Евгением Мецгером после инцидента?

Нет.

Как известно, ситуацию спровоцировал достаточно контроверсионный кредит. Вы, как госбанкир, одобрили бы выдачу подобного займа?

Сложно давать оценку, не зная всех деталей. Однако сама постановка вопроса неверная. Решения о выдаче кредитов не принимаются единолично. Это комплексная работа массы служб. Вот на вашем месте сидят клиенты, которые коротко описывают ситуацию и спрашивают: вы выдадите нам кредит? Мы никогда не отвечаем ни да, ни нет. Мы говорим: презентация — это хорошо, но давайте конкретные документы, их будут изучать юристы, «рисковики», безопасность.

Бывают ли ошибки? К сожалению, да, у банков бывают ошибки. Банковская деятельность рисковая по определению. Ошибки банка измеряются конкретными показателями, например, NPL. У Укргазбанка этот показатель на уровне 9−10%, тогда как у других банков есть 20% и 30%. Вот ответ на ваш вопрос.

Не считаете ли вы, что сама процедура согласования кредитов несовершенна: формальности искажают общую картину…

Комментировать конкретный случай некорректно, тем более, действия коллег по рынку. Тут бы со своими вопросами разобраться.

Я считаю, что в целом процедура согласования и принятия решений о выдаче кредитов — это действенный механизм. Я много лет возглавлял кредитный совет. Это — коллегиальный орган, который принимает основное решение о выдаче крупных кредитов. За более чем 5 лет работы мы не выдали ни одного кредита, когда кто-то из совета был против. В таких случаях вопросы либо снимались, либо отправлялись на доработку. Ведь если хотя бы один из членов совета воздержался или выступил «против», это означает, что с кредитным делом что-то не в порядке и это надо устранить, либо определенные аспекты проработать более тщательно. Это же не выборы, чтобы принимать решения большинством голосов! Такова моя философия: решения о выдаче кредита принимаются консенсусом.

Когда речь идет о коллегиальных органах, часто говорят о коллективной безответственности или слепом «одобрямсе», ориентируясь на мнение лидера…

Это не более чем расхожее мнение, которое на самом деле не соответствует действительности. Особенно с учетом последних законодательных изменений в части усиления ответственности менеджмента банков. По сути, банк превращается из общества с ограниченной ответственностью в общество с дополнительной ответственностью. Теперь менеджеры банка отвечают всем своим имуществом, хотя не участвуют в прибыли банка. С моей точки зрения, это совершенно неоправданно.

Ну, банкирам грех жаловаться на зарплаты, особенно в госсекторе!

Ок, я согласен нести ответственность в рамках своей зарплаты, но не всем имуществом — моим собственным и моей семьи. Считаю, что это крайность.

Евгений Мецгер тоже рассказывал о процедурах, пока журналист не предъявил конкретные документы. Вы можете допустить, что я сейчас точно также вытащу из рукава документ, который вас сконфузит? Или такое невозможно, так как в банке все чисто и придраться не к чему?

Если вы достанете документы по какому-то конкретному кредиту и попросите меня объяснить те или иные моменты, то я даже не сочту возможным такое обсуждение. Я никогда ни с кем не обсуждаю клиентов банка, потому что этого делать нельзя по закону. Для меня это — табу. Как я, банкир, могу с кем-то обсуждать клиента? Это все равно, что врач расскажет кому-то о болезнях пациента. Есть же элементарная этика! Банковская тайна, как врачебная, не терпит свободного с ней обращения. Кроме того, порядок ее раскрытия регулируется действующим законодательством, и я бы действовал в строгом соответствии с ним.

Хотя, в то же время, есть свобода слова, прозрачность и подотчетность. Но эти принципы должны реализовываться в рамках корректных процедур.

О налоговой амнистии

Глава парламентского комитета по финансам Даниил Гетманцев пока озвучивает весьма скромные цифры по легализации средств. В то же время, есть информация, что банки почти не открывают соответствующие спецсчета. Сколько спецсчетов открыто, скажем, в Укргазбанке?

Пока у нас нет массового количества обращений. И я считаю это вполне нормальной ситуацией — люди изучают, обдумывают. Действительно, у нас открыто всего несколько таких счетов. Для банков поначалу это тоже был совершенно новый процесс, поэтому с момента старта амнистии с банками было проведено много совещаний и встреч на разных уровнях. На данном этапе мы получили все необходимые разъяснения. Для дальнейших оценок нужно время и статистика открытых счетов и отказов.

Были ли люди, которые пришли, чтобы открыть спецсчет, но не смогли это сделать здесь и сейчас?

Возможно, какие-то отказы были в самом начале, так как банки просто не понимали, как действовать. Сейчас нам понятно, как работать.

Недавно премьер-министр Денис Шмыгаль заявил о планах получить в бюджет 25 млрд грн или порядка $1 млрд в результате налоговой амнистии. Несложно подсчитать, что в таком случае через банки должны пройти сотни миллиардов гривен. Что будете делать с этой ликвидностью?

Мне сложно комментировать такие оценки. Могу лишь отметить, что ликвидность и сейчас в избытке. Работаем над тем, чтобы размещать ее в кредиты.

О сокращении баланса

С начала года чистые активы Укргазбанка сократились со 142 до 115 млрд грн. Банк уступил свою четвертую позицию по этому показателю Райффайзен Банку. Это плановый процесс?

Прежде всего, мы нацелены на повышение эффективности и максимизацию прибыли. Боюсь забегать вперед, но ожидания по итогам текущего года у нас очень амбициозные. В этой связи мы оптимизировали структуру баланса, сократили концентрации, удешевили ресурсную базу, что уже позволило нам значительно улучшить такие показатели эффективности, как чистый процентный спред и маржа, CIR (отношение затрат к доходам) и т. д.

В Укргазбанке в свое время было создано сильное направление VIP-банкинга. Это крупные клиенты сейчас разбегаются?

Никто никуда не разбегается! Да, в долларах небольшие оттоки были, суммарно на несколько десятков миллионов. Некоторые клиенты забирали крупные депозиты на покупку земли после открытия рынка или покупали ОВГЗ. Но это не касается массового сегмента. Оттоков средств физических лиц в гривне вообще не было. По срочным вкладам мы стараемся предлагать рыночные ставки, но не переплачивать, так как ликвидности достаточно. Пока повышать ставки не планируем.

Насколько я понимаю, вас устраивает то, что валюта уходит из банка, так как девать ее все равно некуда. Это так?

Если клиент хочет забрать деньги, мы их всегда отдадим. Так было даже в марте 2020 года, когда были перебои с наличной валютой и многие банки не могли выполнить обязательства по возврату депозитов именно в валюте.

У нас есть возможность размещать привлеченную валюту в кредиты. Речь идет обо всех экспортерах, которые располагают валютной выручкой.

Интересно. Другие банкиры жалуются, что со стороны бизнеса почти нет спроса на кредиты в валюте…

Это вопрос работы с клиентами! Для Укргазбанка открыто много кредитных линий от МФО. Кстати, это альтернативный источник валютного фондирования банка.

По данным НБУ, с начала года Укргазбанк лишился почти 35 млрд грн средств субъектов хозяйствования и небанковских финкомпаний. Депозиты муниципалитетов входят в эту статью?

Не готов сказать, что это было. Нужно посмотреть цифры.

Пока могу сказать, что мы не очень активно участвовали в тендерах по размещению на депозиты денег местных бюджетов. Эти ресурсы достаточно дорогие. К тому же, их возврат приходится на конец года, когда ликвидность не бывает лишней. Если нужно одномоментно вернуть 8−10 млрд грн — это неудобно.

Может, были большие оттоки по крупным госкомпаниям?

Не сказал бы.

После того, как глава НБУ Кирилл Шевченко весной заявил об избыточных вложениях банков в ОВГЗ, госбанки, как по команде, начали сокращать соответствующие портфели. В частности, Укргазбанк за 8 месяцев сократил портфель госбумаг на 12 млрд — до 30,7 млрд грн!

Вопрос в том, что любой инструмент должен быть конкурентным. Если ставки по ОВГЗ невысокие, то банки не заинтересованы наращивать такие вложения. Они будут стараться идти в кредитование. Нам интересны ОВГЗ, как надежный инструмент. Вместе с тем, нам интересны и вложения в муниципальные облигации. Лет 5 назад мы начали формировать вторичный рынок таких бумаг.

Портфель кредитования бизнеса Укргазбанком с начала года тоже немного сократился, тогда как по системе в целом вырос. В популярной госпрограмме «5−7−9%» Укргазбанк занимает только 8 место. В чем причина?

У нас есть определенные обязательства в рамках сотрудничества с IFC по снижению в портфеле доли госсектора. Кроме того, для нас есть ограничения — целые отрасли, с которыми мы не можем работать как эко-банк. Например, речь идет об атомной энергетике. По этой причине мы вынуждены были полностью прекратить сотрудничество с НАК «Энергоатом», который был очень хорошим заемщиком. Для нас также табу военная сфера. Поэтому мы отказались от кредитования хороших клиентов, входящих в концерн «Укроборонпром».

Что касается программы «5−7−9%», то, наоборот, как раз по выдаче новых кредитов — в первую очередь на инвестиционные цели — мы в тройке лидеров. Просто мы очень ответственно подошли к этой программе и не занимались активным рефинансированием собственного рабочего портфеля за счет бюджетных средств.

Какие проекты финансируете в «зеленой» энергетике в условиях проблем с зеленым тарифом?

Портфель кредитов Укргазбанка на финансирование проектов по возобновляемой энергетике сейчас составляет около 10 млрд грн. Он является рабочим, так как в нынешнем году государство неплохо выполняло свои обязательства по зеленому тарифу. От этого во многом зависит и финансовый результат Укргазбанка. Мы сделали прогнозы и разработали модели работы рынка электроэнергии, на основании которых нами была успешно проведена реструктуризация портфеля. И сейчас наши прогнозы полностью оправдываются, уровень выполнения обязательств соответствует рыночным реалиям. Поэтому мы приняли решение о возобновлении кредитования производителей возобновляемых источников энергии, но только на рыночных условиях.

На других направлениях «зеленого» и «устойчивого» финансирования мы также продолжаем фокусироваться, как и на специализации эко-банка. Например, на зеленые кредиты было направлено 30 млн евро кредита от IFC. Другое дело, что такие проекты становятся все более сложными.

Укргазбанк проводит сделки по финансовому лизингу. Насколько перспективным является этот инструмент?

Относимся к таким операциям весьма взвешенно. Именно сейчас существенно меняются правила игры в этом сегменте. До сих пор отбором предмета лизинга (например, оборудования) выступали его получатели, банк только финансировал. Теперь же на банк планируется переложить и процедуру отбора.

То есть банк должен будет выбрать, скажем, автобусы для такого-то муниципалитета. Я с этим категорически не согласен.

По подсчетам «Минфина», портфель кредитов Укргазбанка населению наименее доходный среди топ-20 банков — всего 16% годовых. Может, стоит переориентироваться с ипотеки на более маржинальные кредитные продукты?

Банки, как правило, не занимаются неприбыльными операциями. Безусловно, есть моменты, связанные с социальной ответственностью, например, доступное ипотечное кредитование. В то же время мы активно работаем и с кредитными картами, диджитал-проектами. Недавно запустили новую «эко-кредитку» со льготным периодом в 70 дней — видим в этом большой потенциал и интерес клиентов.

Банк рапортовал о выдаче кредитов на покупку сельхозземли. Какие там объемы?

Уверен, этот рынок имеет колоссальные перспективы и банки должны стать его активным участником. Однако на начальном этапе ряд нормативных несоответствий, связанных, в первую очередь, с законом о потребкредитовании, ограничивает возможности банков массово выдавать такие кредиты физлицам. Мы провели пару тестовых сделок, чтобы изучить все нюансы и быть в полной готовности.

О достаточности капитала

Сокращение валюты баланса Укргазбанка может объясняться необходимостью экономии капитала. С начала года на фоне сокращения активов оба норматива достаточности капитала увеличились на 4 п.п. Так ли это?

У нас все показатели — с большим запасом.

А что у вас с результатами стресс-тестирования НБУ? Нужен ли дополнительный капитал?

У нас позитивные результаты. На сегодняшний момент докапитализация не требуется. Что будет дальше — сказать сложно. Нужно сначала закончить год, посмотреть на прибыль, затем решить, что с ней будет: уйдет в госбюджет или останется в банке. В последние годы Укргазбанк прибыльный, поэтому возникает вопрос выплаты дивидендов. Пока что нам удавалось направлять прибыль в капитал. Конечно, нам бы хотелось продолжить эту практику. Хотя собственник банка в лице Минфина может иметь другую точку зрения. Это — вопрос аргументированной дискуссии.

Если вам по результатам стресс-тестирования не нужен дополнительный капитал, то у вас нет аргументов не выплачивать дивиденды…

Варианты есть. Согласно законодательству, акционерное общество может не платить дивиденды, пока его собственный капитал меньше, чем уставный. Уставный капитал Укргазбанка — 13 млрд грн, тогда как собственный — не более 10 млрд грн.

О приватизации

В начале года Укргазбанк первым из госбанков сделал шаг в направлении приватизации. Затем все затихло. Недавно председатель набсовета Теймур Багиров заявил, что для конвертации кредита IFC в капитал должны быть достигнуты определенные показатели. О чем конкретно идет речь?

Сотрудничество с IFC началось в 2016 г. Все это время мы фактически не выходим из процедуры due diligence, она перманентна. В процессе сотрудничества мы планомерно повышали и качество корпоративного управления. Результатом этого долгого процесса стало подписание 25 января этого года кредитного договора с опцией конвертации. Это колоссальный сет документов высотой около 50 см. Работа над пакетом договоров длилась более года!

Вхождение IFC в капитал Укргазбанка позволит повысить его инвестиционную привлекательность в рамках подготовки к приватизации. Мы уже разработали и утвердили дорожную карту и сейчас работаем над ее реализацией.

Укргазбанк ближе всех госбанков к приватизации.

Но когда IFC, наконец, войдет в капитал? Что для этого должно случиться, каковы формальные требования?

Как и во всех подобного рода договорах, в нашем договоре с IFC предусмотрены как обязательства банка, которые мы ни в коем случае не можем нарушать, так и обязательства финансового и нефинансового характера, которые банк обязан соблюдать. Мы ежеквартально отчитываемся перед IFC о выполнении всех требований, предусмотренных условиями договора. Это подробные объёмные отчеты. Пока работа в рамках договора продолжается, это как нельзя лучше свидетельствует о том, что банк строго выполняет взятые обязательства. Разглашение банком условий договора как раз и является одним из нарушений, при котором IFC может применить санкции, вплоть до расторжения договора.

Основания для конвертации появятся, когда будут созданы понятные и прозрачные условия для приватизации. Как раз над этим мы работаем с нашим акционером и IFC. Это работа не одной недели, и даже не месяцев. Это сложный многоуровневый процесс, связанный с подготовкой банка к приватизации.

То есть в ближайшее время ничего ожидать не следует…

Это нужно спросить у IFC. Насколько я понимаю, IFC войдет в капитал, когда посчитает приемлемыми план и стратегию приватизации.

Как на инвестпривлекательности сказывается то, что Укргазбанк опустился с 4 на 5 позицию по чистым активам?

На приватизацию это не влияет никак. Главное, чтобы банк был «здоров». Активы можно нарастить по-разному, в том числе, с ростом проблемной задолженности.

Что скажете о нынешнем неожиданном укреплении гривны?

Колебания небольшие, рынок стабильный. Возможно, небольшое укрепление невыгодно экспортерам. Я бы не прогнозировал больших изменений до конца года.

Как часто общаетесь с вашим предшественником, который ныне возглавляет НБУ, Кириллом Шевченко?

Когда проводятся видеоконференции с банками. Думаю, если бы я позвонил, то дозвонился бы.

Автор:

Дмитрий Гриньков