Банкир Иван Свитек, которому принадлежит 25% акций банка, возглавил финучреждение. О том, что уже успели сделать и планах на будущее он рассказал в интервью «Минфину».
О текущих заботах
— Почему переехали в новый офис, а не остались в здании банка на Подоле?
— Потому что здание банка изначально не входило в сделку по покупке. Мы не смогли договориться по цене, поэтому решили оставить недвижимость предыдущим собственникам банка. Cразу после закрытия сделки по покупке банка, мы продали здание назад — «Смарт-Холдингу». Так была структурирована сделка.
— Если какой-то актив, в данном случае здание, выносится за скобки сделки, логично предположить, что его цена достаточно существенна относительно стоимости всей сделки
Стоимость сделки мы не разглашаем, но могу сказать, что помещение стоило меньше в разы.
— В каком состоянии находился Юнекс Банк на момент покупки?
— Банк — фактически кэптивный (карманный — ред). Практически не работал на рынке и пассивно продавался несколько лет. Видно, что ему уделялось мало внимания. Насколько я понимаю, у предыдущих акционеров не было особого желания развивать его.
Поэтому с точки зрения продуктов, клиентской базы, процессов — банк был слабенький.
В то же время, надо отдать должное, что баланс — чистый без проблемных кредитов или кредитов связанным лицам. Это редкость для рынка. Да, баланс небольшой, но поверьте: даже маленький баланс может быть неприемлемо «грязным».
По сути, мы купили работающую лицензию, на базе которой сейчас строим новый банк. Можно сказать, мы получили то, что и хотели.
— Но ведь планировалась покупка Идея Банка, одного из лидеров розничного рынка. Не жалеете, что купили именно Юнекс?
— Конечно, Идея Банк — значительно больше, прибыльный, там есть клиентская база. Однако минусы тоже имеются. Например, если сравнивать с рынком в целом, это не очень технологичный банк. Не говоря уже о лидерах. Он имеет достаточно узкую специализацию, но и стоил намного дороже.
Конечно, если бы нам удалось договориться о цене, на базе Идея Банка мы бы стартовали намного быстрее.
— Идея Банк продается до сих пор, причем вынужденно. Рассматриваете ли покупки других банков?
— Не знаю, что сейчас происходит с Идея Банком… Мы подписали предварительное соглашение о его покупке в декабре 2019 г. В марте 2020 г. случилась пандемия, в результате которой показатели банка существенно упали. Передоговориться о цене у нас не вышло: они пошли навстречу, но недостаточно.
Сейчас мы активно не ищем другие банки — работы хватает и здесь. Но мы не исключаем новых покупок, если будут интересные варианты.
— Например? Может, monobank или условный банк «Форвард»?
— Mono — очень интересный актив. Здесь есть технологии, клиентская база, потенциал роста и прибыльность. То есть все, чего ищет хороший инвестор, но пока этот вариант за скобками. «Форвард» в чем-то похож на Идея Банк, но менее прибыльный.
— Над чем работаете в данный момент? Каковы первоочередные задачи?
— Мы полностью все перестраиваем: вот переехали в новый офис, на днях открыли новое центральное отделение, перевезли дата-центры, меняем персонал, продуктовый ряд, запускаем много новых интересных вещей.
Учитывая, что мы закрыли сделку только 4 месяца назад и первый месяц-полтора я был здесь практически один, могу быть доволен динамикой изменений.
Хотя работы еще очень много. Первоочередные задачи — догнать рынок в части ключевых технологий, запустить полноценные дистанционные каналы продаж. И, конечно, выйти в прибыль. Банк был убыточным на момент покупки. И пока остается таким, что нормально, учитывая масштабные трансформации, инвестиции в технологии. Но мы уже сильно сократили убытки, и я верю, что спустя год с момента покупки мы выйдем в плюс.
— Когда Юнекс банк станет заметным игроком на рынке?
— В сентябре-октябре планируем запустить наш первый массовый продукт. Я бы не стал называть это революцией, но уверен, что мы запустим новый тренд на рынке. Сейчас мы заканчиваем подготовку и в сентябре приступим к тестированию. Учитывая, сколько всего нам нужно было сделать, чтобы просто догнать рынок в базовых технологиях, это невероятная скорость.
В работе еще один продукт. Здесь уже все серьезно — ничего подобного на украинском рынке еще никто не делал. Но он требует больше времени на подготовку. Сначала нужно поменять банк внутри, потом догнать рынок технологически и только после этого уже делать то, чего больше ни у кого нет.
Читайте также: Томаш Фиала о биткоине: «Очень спекулятивная инвестиция, поэтому воздержался»
О запуске необанка
— Весной в интервью «Минфину» ваш партнер Томаш Фиала анонсировал планы запуска виртуального онлайн-банка, который, впрочем, должен существенно отличаться от уже существующих игроков. Уже есть более конкретное видение?
— Мы не спешим запустить очередной онлайн-банк, не видим в этом смысла. На рынке уже и так достаточно необанков, до того похожих друг на друга, что простой человек уже не понимает разницы между ними. Зачем предлагать еще один аналогичный продукт?
У нас есть гипотезы относительно потребностей рынка, которые пока не удовлетворяются существующими игроками. Мы хотим закрыть эти пробелы, предложив соответствующие решения.
Идей — масса, но чтобы что-то запустить, сначала нужно построить базу. Онлайн-банк не строится в вакууме.
— А вот, к примеру, глава Райффайзен Банка Александр Писарук утверждает, что виртуальный банк проще строить за пределами банка
— Конечно, в крупном банке с его бюрократией это так и есть. Но у нас совсем другая история: мы — не классический банк, а полноценный финтех-стартап. Нам гораздо проще запускать онлайн-банк внутри.
Наличие банковской лицензии — это наше конкурентное преимущество. Например, относительно того же monobank. Хотя бы потому, что нам не нужно постоянно искать компромисс с держателем лицензии. В модели, когда финтех выступает сателлитом, он вынужден постоянно договариваться с банком. Это очень сложно уже на уровне различий в корпоративных культурах.
Возьмем, к примеру, криптовалюту. Очень многие сейчас ищут возможность дать украинцам легальный доступ к покупке криптовалюты. Но открыто об этом заявляют только финтех-стартапы. Сможет ли monobank реализовать такой проект? Ответ на этот вопрос нужно задавать не первым лицам mono, а держателю банковской лицензии.
Я уверен, что «чужой» классический банк будет тормозить развитие финтеха, там присутствует много потенциальных конфликтов.
Мы пошли от обратного: сначала приобрели банк и теперь на его базе будем строить финтех. У нас все ресурсы сосредоточены в одном месте — на этом этаже в радиусе 20 метров от моего кабинета есть все нужные для этого специалисты. И они сосредоточены на том, как найти решение. А не доказать, почему реализовать ту или иную идею нельзя.
Хотя думаю, что оба подхода имеют право на жизнь.
— Почему Юнекс до сих пор убыточный?
— Я уже говорил, что на момент покупки финансовый результат был отрицательным. Ни у меня, ни у Dragon Capital не было никаких иллюзий на этот счет — мы прекрасно понимали, что в первый год о прибыли мечтать не приходится. У нас амбициозные планы, очень сконцентрированная стратегия, которую мы сейчас строим на базе технологически ощутимо отставшего банка. Это требует значительных инвестиций. Доходы растут, но затрат пока больше. Я рассчитываю, что к середине следующего года мы сможем выйти в плюс. Опыта у меня в этом вопросе хватает.
— Планируется ли проведение ребрендинга?
— Я долго думал над этим вопросом. Но в результате встал на сторону прагматиков. Ребрендинг — очень дорогая история, которая также бы негативно сказалась на финансовых результатах. Небольшой рестайлинг мы проведем, но Юнекс Банк останется Юнексом. И изменения будут постепенными. Например, большая часть существующей сетки отделений в принципе не может быть эффективной из-за очень специфического расположения. Одна из задач на ближайшие месяцы — сменить локации для большей части отделений. Там, конечно, мы будем вешать обновленные вывески.
О планах и амбициях
— Какова стратегия — на чем будет концентрироваться банк: на рознице или работе с бизнесом?
— Мы пойдем во все направления. Украинский рынок слишком маленький, чтобы специализироваться на каком-то одном сегменте. Такой подход не сможет обеспечить нам желаемые объемы. Я допускаю, что не все направления «взлетят», но будем стараться.
Классического сегмента МСБ у нас не будет: ФОПы будут относиться к рознице, а более крупный бизнес — к корпорейту.
В корпоративном бизнесе тоже сейчас завершаем наладку базовых вещей. Для нас корпоративный бизнес — это больше работа со средними, а не крупными компаниями в понимании больших банков.
— Чем можно быстро завоевать корпоративный сегмент?
— Мы будем позиционировать себя, как небольшой условный Райффайзен или Укрсиб, то есть качественный европейский банк, но более быстрый и гибкий, чем оригиналы.
— А каковы вообще ваши аппетиты/амбиции по желаемой величине банка?
— Хочу, чтобы в рознице мы входили в топ-5 игроков по кредитному и депозитному портфелю.
— Для этого нужно нарастить портфель хотя бы до 15 млрд грн, если допустить, что другие банки остановятся. За какой срок реально это сделать?
— Думаю, за 5−7 лет. Это — наша цель на среднесрочную перспективу. Я не могу знать, получится ли достичь этой цели в указанный срок. Но какой смысл работать, если не ставить высоких целей? Тем более, что позитивный опыт у меня имеется — в «предыдущей жизни» достигал невероятных результатов роста! Почему бы не повторить это здесь?
— Можно конкретный пример истории успеха?
— Когда я работал в российской «дочке» чешского Home Credit Bank у нас получилось нарастить кредитный портфель с $1 до $10 млрд за 5 лет. Это было в 2012—2017 годах. Мы были самым крупным кредитором населения после государственных монстров — Сбербанка и ВТБ.
О кредитовании физлиц
— Рынок микро-займов активно растет. Однако многие банки не рискуют идти в этот сегмент. Что вы думаете об этом направлении?
— По моим оценкам, клиентов небанковских финкомпаний порядка 2−3 млн. Это очень много. Общее мнение на рынке таково, что люди обращаются в МФО, сильно переплачивают, потому что банки не готовы выдать им кредит.
Но это не может быть единственным объяснением. Среди клиентов МФО масса заемщиков идеально выполняют все обязательства. То есть в целом такая ситуация скорее показатель качества работы банков, а не качества заемщиков. Думаю, что много клиентов финкомпаний осознанно переплачивают просто за удобство и скорость.
Я не утверждаю, что все они являются хорошими заемщиками, но думаю, что значительную часть этих клиентов можно подтянуть по качеству до уровня банков. Банкам нужно упрощать свои услуги и работать лучше. Думаю, что на рынке есть пространство для продукта, который бы соединил два этих мира — банков и финкомпаний. Но это — предположение, приблизительных параметров такого продукта пока назвать не могу.
— Как оцениваете перспективы розничного кредитования в целом и по конкретным сегментам?
— Все быстро меняется. Не секрет, что клиенты уже достаточно избалованы — хотят все бесплатно, поэтому маржа падает. Все постепенно переходит в цифровые каналы, так как удобство стало приоритетом. Кстати, как раз за него люди готовы платить. Лучшее доказательство — рост МФО-рынка.
Это особенно актуально для микрокредитов, так называемых PDL, где заемщики зачастую считают расходы в абсолютных цифрах. Да, годовая процентная ставка выглядит ужасно, но люди мыслят иначе. Оценивают, сколько гривен в день им будет стоить обслуживание займа.
Возвращаясь к вопросу, все сегменты являются вполне перспективными.
— Думаете? Банкиры уже несколько лет говорят, что PoS-кредиты уже отжили свое.
Наверное, имеется в виду классическая модель, когда покупатель приходит в магазин, ищет зону, где в ряд сидят представители нескольких банков, изучает условия, заполняет анкету. Конечно, такая практика уже уходит в прошлое. А вообще в сотрудничестве с розницей можно придумывать и реализовывать много креативных идей: карты лояльности, спецпредложения, программы рассрочки. Кстати, например, новый необанк — «Власный Рахунок» — как раз из этой оперы.
— Честно говоря, не понимаю: зачем нужно все это разнообразие кредитных продуктов, когда есть классическая кредитная карта с длительным льготным периодом?
— Ну, кредитная карта — это инструмент краткосрочного кредитования. Вообще, если так рассуждать, все банковские продукты достаточно похожи. Вот, например, для меня ипотека — это большой PoS-кредит: длинный и крупный.
— Кстати, сейчас ипотека в Украине стремительно растет. Что думаете о перспективах этого сегмента?
— Думаю, что рынок совершенно не готов к развитию ипотеки, прежде всего, по причине отсутствия длинного фондирования. Ипотека начинает нормально работать, когда процентные ставки по ней опустятся в район 5% годовых, а сроки вырастут как минимум до 5−7 лет, лучше — 10.
Даже 8 или 9% годовых — это очень дорого для ипотечных кредитов.
О депозитных тенденциях
— За счет чего планируете привлекать средства частных вкладчиков? Размером ставки?
— Пока не думали об этом. На самом деле, кроме ставки есть много других параметров, надо только включить креатив и сделать что-то интересное.
Все, что существует в мире всегда можно улучшить!
— Сейчас граждане держат все больше сбережений не на срочных вкладах, а на счетах до востребования. Это хорошо или плохо?
Во-первых, это факт. Общая тенденция. Бороться с ней особого смысла нет — если людям нужен именно такой продукт, нужно дать им его. Во-вторых, аналитика показывает, что около 30−40% пассивов «до востребования» по факту является неснижаемым остатком, который не покидает банк ни при каких обстоятельствах. Даже в самые глубокие кризисы. Поэтому его можно воспринимать как долгосрочный ресурс и инвестировать в долгосрочные активы. Это мировая статистика, накопленная за много-много лет.
— Как вообще ужесточение финмониторинга может повлиять на развитие банковской розницы? Не вытеснит ли она часть клиентуры из банков?
— Ужесточение финмониторинга — еще одна общемировая тенденция. Действительно, регулирования стало слишком много, что может навредить рынку.
Могу сказать, что в корпоративном секторе есть бизнеса, которые на определенном этапе «закручивания гаек» вообще полностью уходят в тень, покидая банковскую систему.
В этом смысле государствам важно удерживаться в рамках здорового компромисса. Чрезмерное давление увеличивает риск появления двух экономик: официальной и полностью теневой, которые никогда не пересекаются. Кстати, об этом мало кто говорит, но одно из основных преимуществ криптовалюты и секрет успеха самой идеи заключается как раз в полном отсутствии контроля со стороны государства.
Читайте также: «Минфин» посчитал: в каких банках вкладчики держат сбережения за деньги, а в каких — просто так
О конкуренции со стороны небанков
— Как повлияет на рынок новый закон «О платежных услугах»?
— Пока трудно сказать. Но точно быстро не будет, революции я не ожидаю. Законом выписана только концепция, ещё предстоит принять немало подзаконных актов. Есть очень много непонятных пунктов, которые нуждаются в толковании со стороны регулятора.
Главное в Законе то, что небанки могут открывать и вести текущие счета, но там тоже много ограничений, поэтому не очень верю в быстрые изменения.
По моим наблюдениям, почти все компании независимо от сферы деятельности, располагающие клиентской базой, считают, что могут заработать ещё и на финансовых услугах.
Эта тема не новая, американская компания General Electric начала финансировать своих клиентов на покупку производимой продукцией ещё в 30-х годах прошлого века.
В 70-х годах также случился бум, но со временем ритейлеры вышли из финсектора. К примеру, одна крупная американская сеть гипермаркетов открывала в магазинах небольшие «банковские» отделения. Расчет был прост: человек пришел за хлебом и молоком, а заодно провел необходимые финансовые операции. Но это не сработало. В истории я не встречал успешного кейса.
Сейчас все еще сложнее. Финансовые услуги в современном мире — еще более сложная зарегулированная сфера, которой нельзя заниматься факультативно. Поэтому я не верю в долгосрочный успех этой истории. И мой скептицизм никак не связан с тем, что я банкир.
— Каковы перспективы реализации концепции «Open Banking» на отечественном рынке? Что это для Юнекса, как намерены использовать открывающиеся возможности?
Вот в эту тему я верю! Основная идея «Open Banking» в том, чтобы помочь финтехам в конкуренции с банками. И это реально работает на тех рынках, где проект уже запущен.
Но вот что интересно: когда я посмотрел на структуру запросов, оказалось, что больше всего данных проходит по линии «банк-банк». То есть главными бенефициарами выгод от запуска Open Banking, не считая клиентов, являются вовсе не финтех-стартапы, а другие банки. Открытие информации — это позитив для маленьких банков. И мы делаем ставку на эту историю.