Почему НБУ не отказывается от политики дорогих денег
В условиях тотальной неопределенности военного времени достижение макроэкономической стабильности очень важно. Если мы не можем контролировать все процессы, но можем стабилизировать инфляцию или курс национальной валюты, то это очень хорошо.
Люди часто жалуются на высокие процентные ставки. Но отчасти они высокие из-за значительной неопределенности. К примеру, очень трудно выдавать кредиты в условиях инфляции на уровне 25%. Это было бы самоубийством со стороны банков.
Почему у нас высокие ставки? Потому что в первые дни войны из-за дефицита источников финансирования военных расходов мы напечатали очень много денег, в результате чего получили бешеный рост инфляции.
Инфляционные ожидания у нас — не 3%, а 10%. Есть чрезвычайное фискальное стимулирование экономики, большое вливание денег на военные расходы, поддержку населения. И если мы хотим, чтобы была макроэкономическая стабильность, то монетарная политика не может быть мягкой. Чтобы удержать инфляцию от роста, нужна жесткая монетарная политика. Это теоретически означает, что деньги будут дорогими до конца войны.
Не стоит ждать, что в ближайшее время ставка снизится до 7 или 5%. Многие страны пытались это сделать, например, Турция. В итоге страна получила безумную инфляцию. По-видимому, нам такая ситуация не нужна. Поэтому жесткая монетарная политика будет способствовать макроэкономической стабильности.
Напоследок стоит напомнить, что сейчас Украина отрезана от внешних рынков, поэтому сложно оценить, какой должна быть равновесная процентная ставка.
В лучшие времена Украина одалживала на международных рынках частного капитала под 7−10% годовых в долларах. Так что нынешнюю учетную ставку НБУ вряд ли можно назвать очень высокой.
Что будет с международной помощью
Стабильность зависит от внешнеэкономической помощи. Если этой помощи не будет, то мы окажемся в значительно более сложных условиях. Мы должны понимать, что со временем эта помощь начнет сокращаться. Сейчас у нас есть окно возможностей для адаптации к будущим новым условиям, когда у нас будет меньше помощи.
Плановые поступления международной помощи должны быть. Но до сих пор нет понимания механизмов предоставления средств. Вспомним, например, как в 2022 году Европейский Союз обещал Украине выделить 9 млрд евро. В итоге дали около 4 или 5. А за остальные не смогли договориться.
Дальше — вспомните, как США шесть месяцев держали нас на крючке — будут ли деньги, или их не будет. Затем в США будут выборы, и неизвестно, какой будет политика новоизбранного президента в отношении Украины.
На 2024 год денег нам хватит. А что будет в 2025—2026 годах — пока неизвестно.
Чего ждать от войны на изнеможение
Украинскую экономику ждет продолжительный марафон, и в итоге нам нужно будет рассчитывать на собственные ресурсы. Постепенно международная помощь Украине будет сокращаться и будет вставать вопрос поиска ресурсов. В частности, в 2022 году мы писали о необходимости повышать налоги, что впоследствии частично произошло, — например, частичное повышение акцизов.
Сейчас у нас немного ослабленный, по сравнению с периодом первых месяцев войны, валютный контроль, но я не уверен, что этот либеральный режим продержится достаточно долго. Деньги всегда убегают из стран, где идет война. И в какой-то момент, очевидно, придется возвращаться к сильным ограничениям на движение капитала.
Не исключено, что в будущем снова возникнут большие паузы с финансированием, и за счет внутренних резервов нам придется платить критический импорт, закупку оружия
Что касается стимулирования экономики: у нас есть государственная программа стимулирования бизнеса «Доступные кредиты 5−7−9%», но большинство предприятий берут эти деньги на оборотный капитал, вместо того, чтобы инвестировать в производство. И это проблема. Ибо замысел заключался в стимулировании развития экономики, а не финансировании временных кассовых разрывов.
Почему нужно давать гривне колебаться
В первую очередь мы должны ориентироваться на рыночное ценообразование. Чем дольше мы держим фиксированный обменный курс, тем больше накапливается дисбалансов, и в итоге у нас будет девальвационный взрыв. В истории Украины это было уже трижды — 1998, 2008 и 2014. И заканчивалось это всегда финансовым кризисом.
Моя идея заключалась в том, чтобы перейти на плавающий обменный курс, который будет определяться рыночными факторами. С позиции силы. Пока у нас есть резервы. Пока не скопились дисбалансы. В принципе, Национальный банк так и сделал.
Конечно, у нас есть значительный структурный дефицит валюты из-за того, что приходится завозить в страну много критического импорта. И от этого никуда не деться.
Но, учитывая наличие значительных резервов НБУ и финансовой помощи от внешних партнеров, думаю, мы сможем покрывать этот структурный дефицит. Но все равно курсу гривны нужно давать возможность понемногу колебаться, в зависимости от событий в экономике.
Читайте также: 5 видов дефолта: какой из них действительно угрожает Украине
Новые вызовы и что нужно делать
Важный фактор, влияющий на послевоенное восстановление, — демографический кризис. Его масштабы сложно было даже представить в 2022 году. Как возвращать украинских беженцев? Что делать с Пенсионным фондом, который, по сути, банкрот? Эти и многие другие вопросы еще должны найти свои ответы.
Как оно реально будет после войны — мы увидим после нашей победы. Но некоторые тенденции очевидны. К примеру, рынок капиталов в Украине недоразвит. Надеяться, что у нас будет биржа, через которую будут распределяться средства на восстановление, нереально. Нам нужно будет работать с имеющимися банками, которые будут кредитовать экономику.
Краеугольный камень всей системы восстановления — Украина должна быть обладателем реформ. Если мы, например, восстанавливаем дорогу, мост или школу в Буче, то делаем это не потому, что это нравится нашим спонсорам, а потому что в этом нуждается местная община.
Если в 2022 году мы отмечали необходимость стимулировать спрос, то сейчас у нас проблема с макропредложением. Этому способствует, в частности, разрушение энергетической инфраструктуры, а также нехватка рабочей силы. Это новые вызовы.
По разным опросам, предприятия уже сейчас отмечают дефицит рабочей силы, как один из ограничивающих факторов развития. Это означает, что мы меньше производим товаров и услуг, в частности, оружия. Бизнесу не хватает ни капитала, ни людей.
Нужно создавать стимулы, чтобы люди более активно приобщались к рабочей силе. С начала войны продолжается большой смещение экономической деятельности с востока на запад и в центр страны. При этом уровень безработицы составляет около 15%. Человеческий ресурс нужно использовать более продуктивно.
Главная проблема экономической политики — очень ограниченные ресурсы. Эти ресурсы нужно максимально эффективно использовать. Это означает необходимость дерегулирования экономической деятельности и максимальной мобилизации ресурсов.