Рожкова отметила, что мировой опыт определяет перечень рисков для финансовой системы.

«Но, когда мы говорим о нашей макропруденциальной политике, понимая, что она базируется на общих принципах, все же мы ее применяем к конкретной финансовой системе и поэтому уже говорим о конкретных рисках, которые мы видим в нашей системе. Во-первых, это фондирование, которое носит краткосрочный характер. На сегодняшний день, фондирование нашей банковской системы, а также сегмента страховых компаний — носит короткий характер. Хотя кризис 2014-15 гг. способствовал определенным образом снижению уровня долларизации — все же, на сегодняшний день, по итогам нашего последнего стресс-теста, мы все еще фиксируем, что уровень долларизации, особенно в активных операциях, достаточно высок. Это повышает уязвимость банковской системы и уязвимость заемщиков и зависит от потенциальных изменений курса», — пояснила она.

Также Рожкова отметила стремительный рост потребительского кредитования.

«Оно может с одной стороны негативно влиять на качество портфеля, потому что там очень высокая конкуренция. И не только со стороны банковских учреждений, но и со стороны небанковских финансовых институтов, которые активно сегодня работают на этом сегменте. С другой стороны, на сегодняшний день мы констатируем, что подавляющая часть этих кредитов направляется на приобретение товаров импортного производства, тем или иным образом может влиять, в зависимости от объемов и темпов, на наши макрофинансовые показатели», — добавила она.
Еще один риск, по ее словам, это перетекание операций, клиентов из банковской системы в небанковские финучреждения.

«И здесь очень серьезным является использование небанковскими финансовыми учреждениями регуляторного арбитража. Потому что там требования по бизнес-поведению не являются жесткими и это может вызвать некоторые дисбалансы из-за того, что социально уязвимые слои населения пользуются этими услугами и это может оказать негативное влияние на финансовую систему. Высокая концентрация кредитных рисков в разрезе секторов и отдельных заемщиков. Наши стресс-тесты и анализ кредитных портфелей банков свидетельствуют о том, что концентрация в кредитном портфеле очень высока: долларовая и по отраслям», -добавила она.

Также среди рисков Рожкова выделила любые колебания и ухудшение финансового состояния, которые автоматически и очень быстро переносится на ухудшение финансового состояния самих банков.

«Высокая доля неработающих кредитов — это очень серьезный фактор, который сдерживает возможность восстановления целых отраслей промышленных групп, поскольку эти заемщики не имеют возможности сегодня любого финансирования, не имеют возможности пополнить свой оборотный капитал для того, чтобы восстановить свое финансовое состояние. То есть, мы сосредоточимся на этих основных вышеупомянутых рисках. Конечно, они не являются исчерпывающими и по мере того, как будет восстанавливаться экономика и развиваться финансовая система, могут возникать другие или производные риски. Мы будем работать с помощью этих инструментов и пытаться минимизировать их последствия», - сказала Рожкова.

Напомним, глава Нацбанка Яков Смолий заявил, что реализация НБУ макропруденциальной политики будет способствовать усилению доверия к банкам и поддержке дальнейшей макроэкономической стабильности.

По словам Екатерины Рожковой, инструменты макропруденциальной политики носят сдерживающий характер и предотвращают возникновение дисбалансов, в результате которых возникают кризисные явления и финансовой системы от этих явлений.

Почему макропруденциальная политика необходима?

Макропруденциальная политика решает вопрос, как повысить запас прочности всей банковской системы.

У макропруденциального регулирования есть две перекрестные задачи: защитить финансовую систему от остальной экономики и остальную экономику защитить от финансовой системы.