На прошлой неделе 5 депутатов внесли в Раду законопроект, легализирующий статус криптовалют в Украине. По предложению народных избранников, криптовалюта – средство мена. Следовательно, ее можно обменять на товары, услуги, валюты и другие криптовалюты.
В начале этой недели, депутат Сергей Рыбалко инициировал альтернативный законопроект. В нем, помимо прочего, криптовалюту наделяют статусом финансового актива.
Общество отреагировало на предложение депутатом неоднозначно. Так, старейшая украинская общественная организация Bitcoin Foundation (BFU), продвигающая развитие криптовалют, обвинила депутатов в популизме.
«Из сформулированных положений невозможно понять, на какой социальный эффект рассчитывают депутаты, кроме того, чтобы попасть в ленты новостей. Стоит ожидать, что оба законопроекта не смогут пройти голосования, а станут очередными памятниками украинскому парламентскому пиару», — говорится в совместном заявлении совета директоров Bitcoin Foundation.
По мнению BFU, законопроекты сырые, терминология в них – неполная, а характер создания – непрозрачен. Чтобы не быть голословными, BFU попросила компанию Juscutum проанализировать оба законопроекта. «Минфин» приводит результаты анализа.
Статус
Здесь и далее мы называем законопроект №7183 от 6 октября 2017, поданный народным депутатом Ефремовой, — ЗП1. Законопроект №7183–1 от 10 октября 2017, поданный депутатом Рыбалкой, — ЗП2.
Авторский коллектив первого законопроекта выглядит более широким (5 депутатов). Несмотря на это, он кажется значительно менее технически проработанным. В первом законопроекте определение криптовалюты — программный кода, который существует в виде объекта интеллектуальной собственности. Подобная формулировка ставит криптовалюту в один ряд с картиной или стихом, которые также — объекты интеллектуальной собственности.
Это крайне спорная позиция, потому что из этого положения должна следовать и возможность выплаты роялти, и срок охраны авторским правом.
При этом, в ЗП указывается, что криптовалюта выступает объектом мены, и на нее распространяются все правомочности права собственности. Но если учесть, что криптовалюта — это программный код, неимущественные права на который невозможно отчуждать, то логичным выглядит вопрос, можно ли применять право собственности к криптовалюте с таким определением.
Далее ЗП1 содержит обязательство субъекта права собственности сохранять данные проведенных транзакций в течении 5 лет, каким то образом защищать криптовалюту и отвечать за целостность системы блокчейн.
Дело в том, что участник транзакций с криптовалютой никак не может повлиять ни на сохранность, ни на защиту данных, потому что, криптовалюта основана на системе блокчейн, идея которой заключается в том, что она immutable, то есть за ее целостность и сохранность в принципе переживать не стоит, участникам транзакций так уж точно.
Это делает обязательство сохранять данные и в принципе как-либо влиять на защиту криптовалюты по сути невыполнимым и совершенно бессмысленным.
Второй законопроект приравнивает криптовалюту к финансовому активу, приближаясь к позиции Японии. Из этого следует, что для проведения транзакций с таким активом понадобится лицензия, что законопроект тоже описывает (статья 5).
Покупка и производные
Также в ЗП2 появилось определение дериватива на криптовалюту. Но с учетом того, что на сегодняшний день рынок вторичных ценных бумаг не урегулирован, практической ценности это положение не содержит. А так как отсутствуют правовые механизмы эмиссии деривативов в Украине — это также не решает проблем с ICO, природа токенов которого во многих случаях близка к деривативам. Что хотели определить авторы в положении о деривативах — остается загадкой.
ЗП2 содержит положение, которое можно трактовать как обязательство покупать и продавать криптовалюту только через финансовых посредников. Напрямую из положений ЗП это не следует, но определение статуса инвестора дает возможность сделать такой вывод.
Надзор
В ЗП1 регулятором рынка криптовалют выступает Нацбанк. В то же время операции с криптовалютой определены как бартерные. Возникает вопрос, почему к регулированию гражданско-правовых отношений (бартера) привлекается финансовый регулятор. Здесь видна явная алогичность и несоответствие с полномочиями Нацбанка.
В ЗП2 формируется двухуровневая модель регулирования. На нижнем уровне это саморегулируемые организации (биржи), которые также — субъекты первичного мониторинга операций с криптовалютой. Верхний уровень — центральный финансовый регулятор, у которого есть полномочия на подготовку лицензионных правил работы бирж и выдачи таких лицензий.
Добыча
В ЗП1 определение майнера выглядит несовершенным, так как его отличительные признаки — использование системы блокчейн для получения прибыли и ее поддержания - очень схоже с другими определениями такого законопроекта (криптобиржи и пользователи криптовалют). Также ЗП оставляет открытыми вопросы аудита криптовалюты, намайненной центром, и ее конвертации в фиатные деньги для покрытия операционных издержек центра.
В ЗП2 используются довольно популистские (декларативные) заявления о стимулировании майнинига. Но пока очень трудно представить их практическое применение. Здесь уже упоминается о тарифах для майнинга и возможности налогообложения прибыли в криптовалюте, но нет никаких механизмом для реализации этих пунктов. В двух законопроектах слово «майнинг» присутствует, и на этом их регулирование оканчивается. Никаких особых изменений в сравнении с текущим статусом (отсутствие отдельных норм) оба законопроекта не привносят.
Налоги и ICO
Оба ЗП не содержат упоминаний об ICO, и никак не влияют на возможность его проведения в Украине. Только в ЗП2 есть определение деривативов на криптовалюту, но ничего о статусе токенов оттуда почерпнуть нельзя.
В вопросах налогообложения операций с криптовалютой оба ЗП ссылаются на Налоговый кодекс, в который в будущем только планируется вносить изменения.В ЗП1 не упоминается о процедурах АМЛ/КУС при совершении операций с криптовалютой. В ЗП2 все требования по АМЛ/КУС будут определяться центральным финансовым регулятором в лицензионных требованиях.