Валютные ограничения
Главная претензия, которую рынок предъявляет регулятору — неторопливость при проведении валютной либерализации.
В прошлом году Национальный банк отменил часть ограничений — разрешил вывод дивидендов за рубеж, продлил срок расчетов по операциям экспорта-импорта до 120 дней, снизил обязательную продажу валютных поступлений до 65%. Но этого мало.
«Мы могли бы получить хотя бы какие-то инвестиции, но жесткое регулирование отталкивает от Украины даже тех немногих инвесторов, для которых война и коррупция не являются препятствием», — отмечает замдиректора Центра экономических стратегий Мария Репко.
Благодаря ограничениям процветает и «черный» валютный рынок. Сегодня в банках нельзя купить валюты больше, чем на 12 тыс. грн в сутки.
Связка с Минфином
Нарекания вызывает слишком плотное взаимодействие Нацбанка с Минфином. На Институтской с готовностью поддерживают правительство деньгами.
«Те же «прибыли» НБУ — это доходы, сформированные от эмиссии. Их не должно было бы быть в бюджете, но они есть, и они создают дополнительные проблемы с курсовыми колебаниями", — отмечает исполнительный директор Центра социально-экономических исследований «CASE Украина» Дмитрий Боярчук.
Зато где нужно, кооперации не хватает. Например, в конце каждого года Минфин выбрасывает на рынок огромный объем гривневой ликвидности. Это дестабилизирует валютный рынок в начале года.
Банковская «чистка»
НБУ вывел с рынка более 80 банков за нарушение финмониторинга, недостаток капитала, непрозрачную структуру собственности и т.д.
Но финансистов возмущает избирательный подход и отсутствие четких критериев при проведении «чистки».
«Ни для кого не секрет, что некоторые банки закрывали по «щелчку» (например, банк „Юнисон“), по формальным признакам, а другим позволяли продолжать „пылесосить“ ресурс у населения (привлекать депозиты — Ред.). Пример — Платинум Банк, хотя его проблемы были налицо», — вспоминает начальник отдела по работе с долговыми инструментами на локальном рынке Concorde Capital Юрий Товстенко.
Нацбанк также обвиняли в медлительности, когда речь заходила о банках «Хрещатик», «Михайловский», «Финансы и кредит», Дельта Банке и ряде других финучреждений.
Неполная информация
Еще одна немаловажная проблема касается сведений о банках, которые публикует регулятор. В этом массиве данных не под силу разобраться не только простым смертным, но даже специалистам. Они часто не отражают реального положения дел в финучреждениях и не позволяют провести их полноценный анализ. Для вкладчиков это серьезная проблема.
«К примеру, по отчетности ПриватБанка на сайте НБУ по состоянию на конец третьего квартала никак нельзя было сделать заключение о существующих рисках: проблемные кредиты составляли немногим больше 10% портфеля, под них был сформирован соответствующий резерв», — подчеркивает Мария Репко.
Информации о результатах стресс-тестов или уровне регулятивного капитала в банках в открытом доступе просто нет.
Любовь к пиару
Есть вопрос и к коммуникации Нацбанка с рынком.
«Пресс-релизы постоянно публикуются, а сотрудники банка все время ходят на мероприятия и что-то рассказывают. Но это, скорее, связано с желанием популяризировать определенного сотрудника ведомства или определенную идею НБУ», — полагает президент инвестиционной группы «Универ» Тарас Козак.
Все решения регулятора доходят к рынку „крупными мазками“. Подробных объяснений Нацбанк не дает. Последний пример — новая модель валютного регулирования, над которой работает некая рабочая группа. Но что уже сделано в этом направлении толком никто не знает.
Профессиональное суждение
В 2016 году Национальный банк начал использовать принцип профессионального суждения при валютном контроле и финмониторинге. Это дает ему возможность трактовать данные по-своему и давать им субъективную оценку.
Наличие у регулятора таких полномочий может стать миной замедленного действия. Кадры в Нацбанке со временем поменяются. Не факт, что их последователи не станут использовать профессиональное суждение для достижения тех или иных политических целей.
Суды
Последнее нарекание связано с эффективностью работы юридического департамента НБУ. Уже восемь банков оспорили в суде решение регулятора о собственной ликвидации.
Оставляет желать лучшего и ведение споров с владельцами обанкротившихся банков, которые в свое время поручались по рефинансу. Никого из них так и не удалось привлечь к ответственности.