Действительно ли все так благополучно в системе и чем сейчас живут украинские банки, «Минфину» рассказал председатель правления Пиреус Банка Сергей Наумов.
— Какие сейчас главные «уязвимости» украинских банков?
— Сейчас банковская система стабильна, капитализирована. Средней уровень адекватности капитала для банков, которые составляют 90% рынка – 17%. Только единичные банки не выполняют норматив адекватности капитала, но, думаю, что они находятся в рамках плана, согласованного с НБУ.
На рынке остались в основном здоровые банки, и в это заслуга регулятора. В 1-м квартале совокупная прибыль банков составила 8,7 млрд грн, тогда как в прошлом году за этот же период этот показатель был 4 млрд. Понятно, что в основном это было связано с результатами ПриватБанка. Но даже без учета этого фактора рост прибыли был очень значительный – более 100%.
Другое дело, что даже когда банковская система капитализирована и имеет хорошие показатели ликвидности – она не может быть изолирована от экономики и тех рисков, которые в ней существуют. А у нас они есть: это и политические риски, и макроэкономические, и проблемы инвестклимата… Если макроэкономическая ситуация будет ухудшаться, то и банкам будет хуже. Мы это переживали не один раз.
— В первом квартале не все банки успели перейти на МСФО-9. Так что показатели в будущем еще могут быть подкорректированы…
— Эти стандарты вводят достаточно жесткие нормы по резервированию. Соответственно, у многих банков возникает необходимость формировать дополнительные резервы. Это сразу влияет на капитал. А некоторые акционеры не готовы сейчас вливать в банки значительные суммы. Скорее всего, поэтому НБУ и дал некоторым банкам отсрочку, продлив переходный период.
На сколько нужно будет доформировывать резервы в конечном итоге, сказать сложно. Предварительное совокупное влияние от нового стандарта -10 млрд, но оно уже перекрыто прибылью первого квартала. У разных банков это разные суммы. Например, наш банк давно и одним из первых в группе Пиреус перешел на МСФО-9 и после этого мы даже расформировывали резервы.Не исключаю, что во многих иностранных банках такая же ситуация, поскольку они справедливо формировали резервы и их акционеры были готовы пополнять капитал. А вот некоторым украинским банкам, в том числе и государственным, наверняка придется и дальше доформировывать резервы, возможно, значительно. В результате их капитал может подтаять.
Хотя дефицит капитала – не основной риск, который приводит к проблемам. Самое главное, чтобы банк был ликвидным. Иначе простая задержка платежей на несколько дней может вызвать панику, отток депозитов и, как следствие, неплатежеспособность финучреждения. Но, думаю, ни одному из 82 банков это сейчас не угрожает. Ликвидности в системе достаточно. Другое дело, что банки сегодня не очень знают, что с ней делать.
— Какие главные изменения в банковской системе (кроме сокращения числа банков) Вы могли бы выделить, сравнивая рынок сейчас и 5 лет назад?
— Если говорить о кредитной активности банков, то по сравнению с тем периодом, нынешний рынок не слишком изменился. Пять лет назад банки не особо стремились кредитовать, был лишь небольшой рост. Банки, которые вошли в Украину в посткризисный период, наращивали свои портфели. Это касается, например, некоторых банков с российским капиталом. А финучреждения, которые сформировали свои кредитные портфели еще до кризиса, в 2013 году занимались тем, что боролись со своими проблемными долгами. Аппетита на риск особо не было. По сути, то же самое происходит и сейчас.
Есть и другие сходства. Пять лет назад банки начали активную диджитализацию продуктов и процессов. Сейчас эта тенденция только усилилась.
Вместе с тем, в части банковского регулирования в 2013 году и сейчас, разница видна колоссальная. Те реформы, которые были проведены НБУ, те процессы, которые они запустили, сделали банковский рынок более контролируемым и прозрачным. Ушли схемные и нестабильные банки. Вместе с очищением рынка пришли новые регуляции в сфере финмониторинга. Банковская система стала гораздо чище. Все реже можно увидеть отмывание денег, обналичивание. И если Нацбанк обнаруживает подобные системные транзакции – наказывает виновных.
— Действительно, Нацбанк наказывает, выписывает миллионные штрафы, отстраняет председателей правления банков за нарушение финмониторинга. Тем временем, полного реестра публичных лиц до сих пор нет, как нет и черного списка клиентов, которые грешат участием в «схемах»…
— Да, black list не создан. Однако работа в этом направлении продолжается при участии банковской ассоциации. Что касается публичных лиц, то мы ищем информацию самостоятельно из различных ресурсов, баз данных и реестров в интернете. Было бы правильно если бы мы использовали одну и ту же базу РЕР (politically exposed person), а не выискивали бы их через сайты. Но я хочу сказать, что НБУ не увольняет председателей правления за то, что те не определили – публичное лицо клиент банка или нет. За это могут оштрафовать. Нацбанк увольняет за проведение «схемных» транзакций, которые позволяют вывести капитал, отмыть деньги, незаконно обналичить средства, например, с помощью поддельных документов. Все подобные кейсы НБУ собирает в специальную базу и рассылает банкам, чтобы предотвращать такие операции.
— Что еще поменялось на рынке за 5 лет?
— Некоторые банки изменили стратегию и уходят от универсальности. В борьбе за прибыльность финучреждения становятся более нишевыми. Например, занимаются исключительно розницей, причем в рознице специализируются на ипотеке, либо на автокредитовании.
Пиреус Банк выбрал нишу малого и среднего бизнеса. Для этого направления нам достаточно нашей сети. Мы сосредоточились на качестве и процессах, которые в силу небольших размеров нам удается оперативно оптимизировать. За счет этого мы успешно конкурируем в этом сегменте даже с крупнейшими банками. Мы не стремимся прорваться в топ-5 по активам. Мы хотим быть сильными в своем сегменте для обеспечения прибыльности, стабильности и качества обслуживания.
Принято считать, что если ты не дашь клиенту кредит, он не будет у тебя обслуживаться. Наш опыт подтверждает, что это не так — порядка 50% нашего комиссионного дохода мы получаем от обслуживания малого и среднего бизнеса. И далеко не все эти компании у нас кредитуются. Доля розницы в комиссионных доходах – немного более 40%, остальное – средние корпоративные клиенты.
Именно за счет такой модели работы банк в прошлом году нарастил кредитный портфель, увеличил и заработал прибыль – т.е. мы зарабатываем реальным банковским бизнесом, а не просто депозитными сертификатами Нацбанка. В этом году мы планируем увеличить комиссионный доход еще на 30%.
— Как изменилось регулирование банковского рынка?
— НБУ пять лет назад и сейчас – это два разных регулятора. И в плане профессиональном, и в плане «прозрачности» — изменения кардинальные. Мое мнение, что в Нацбанке сейчас какая-либо коррупционная составляющая сведена на нет. Люди, которые там сейчас работают, конструктивны, они слышат, и всегда привлекают банковское сообщество к обсуждению своих инициатив. Раньше НБУ мог выпустить инструкцию сегодня, а на завтра потребовать ее выполнение. Сейчас, если разрабатываются серьезные изменения, они активно обсуждаются с банковским сообществом. Этому пример, подготовка и обсуждение проектов законов «О валюте», «О защите прав кредиторов», изменения в организацию управления рисками и т.д.
Гораздо сложнее потом провести эти законы через парламент. С этим у нас настоящая катастрофа. Депутаты не голосуют за банковские законы, а ведь без кредитования не будет роста экономики. Также как не будет стабильности без кредита МВФ. До 2020 года Украина должна выплатить по внешним долгам $16 млрд, при том что наши международные резервы – $18 млрд. Очевидно, что мы не обойдемся без МВФ. Параллельно надо думать над структурными реформами, чтобы перестроить экономику и сделать ее конкурентоспособной, а не просто сырьевой и зависимой от конъюнктуры внешних рынков.
— Нацбанк проводит стресс-тестирование 25 крупнейших банков. Оценка будет проводиться исходя из двух сценариев. Пессимистический предполагает инфляцию в 2018 году 20,8%, падение ВВП – 3,3%, девальвацию гривны на 23%. Достаточно ли жесток такой сценарий, учитывая неопределенность с траншем Международного валютного фонда?
— Думаю, что эти сценарии разрабатывались раньше. Когда все были полны надежд, что впереди весь 2018 год и транш мы обязательно получим. Знаю, что у НБУ есть план, как они будут действовать, если МВФ не выделит Украине деньги и ситуация будет критической. При этом сценарии, возможно серьезное сокращение золотовалютных резервов, девальвация гривны и т.д.
Но, думаю, серьезных последствий для системы не будет. В крупных банках ситуация нормальная. У нас, например, адекватность капитала 33% при минимальном требовании 10%. У многих других крупных иностранных банков такие же показатели, а может и выше.
Мы периодически проводим анализ банка на стрессоустойчивость. У нас определен ряд макроэкономических индикаторов, при критическом изменении которых нам пришлось бы включать какие-то серьезные механизмы защиты в банке. Мы не претендуем на супер научный анализ, но по нашим оценкам, только если курс будет выше 40 грн$, в банковской системе могут возникнуть серьезные проблемы. Вероятность реализации такого сценария на сегодня очень невысокая.
— Сейчас девальвация гривны уже не будет иметь таких катастрофических последствий для банков, как в 2014 году?
— Однозначно нет. Доля валютных кредитов в портфелях резко снизилась. Например, у нас она составляет порядка 50-60%, хотя когда-то было 80%. А в некоторых финучреждениях она совсем незначительна – 5-7%. Банки не выдают валютных кредитов компаниям, у которых нет валютной выручки. Поэтому у них сейчас так много свободной валюты. И девать ее некуда. У нас не так много платежеспособных, незакредитованных компаний, которые поставляют продукцию на экспорт и имеют валютную выручку, к сожалению. Поэтому возможности кредитования весьма ограничены. Нужно всерьез перестраивать экономику в сторону конкурентных товаров с добавленной стоимостью.
— Есть мнение, что после ухода с рынка половины банков конкуренция снизилась. Это не лучшим образом сказалось и на сервисе, и на отношении к клиентам…
— Я не разделяю такое мнение. Я знаю, что менеджеры банков очень много внимания уделяют вопросам обслуживания клиентов. Да, бывают вопросы на местах и с кадрами есть проблемы. Даже тех же кассиров или кредитных аналитиков найти очень сложно, особенно в западном регионе. Возможно, там это связано с трудовой миграцией.
— Когда банки возобновят активное кредитование экономики? Вы же сами говорите, что ликвидности в системе много, деньги девать некуда. Когда упадут ставки?
— Банки и сейчас кредитуют, идет постоянный рост портфеля, правда ускоренными темпами растет в основном потребкредитование. Тем не менее, нынешних темпов не достаточно и я не думаю, что ставки скоро упадут. Но и увеличения процентных ставок ожидать не стоит, если только НБУ не придется снова повышать учетную ставку в связи с ускорением инфляции. При таком сценарии спрос на кредиты резко упадет, ведь бизнесу не выгодно финансироваться под 22-25%. В этом случае Нацбанку придется ссужать ликвидность путем повышения ставок по депозитным сертификатам. Это то, что мы наблюдали 3 года назад, когда их доходность находилась на уровне 25-30% и кредитовать бизнес становилось не интересно.
Еще один очень важный фактор — закон о защите прав кредиторов. Он уже прошел первое чтение, но когда будет второе – никто не знает. Его принятие многим не выгодно. Слишком много среди депутатов таких, кто набрал в свое время кредитов и теперь не хочет их возвращать.
— Как банк решает вопросы с проблемными кредитами? Вы продолжаете судиться с недобросовестными заемщиками?
— Да, и видна явная положительная тенденция. Мы стали выигрывать больше дел в судах. Ситуация сейчас в сравнении с периодом 2009-2013 – заметно улучшилась. Не стану утверждать, что она поменялась на 100%, но суды все чаще выносят правовые, справедливые решения, меньше принимают откровенно противоправные и незаконные постановления.
Как пример могу привести проблемный кредит, выданный агрохолдингу «Креатив». Бессовестным образом наш залог исчез в неизвестном направлении, компания в банкротстве и мы апеллируем к поручителям- бывшим владельцам компании Максиму Березкину и Юрию Давыдову. На сегодняшний день, несмотря на их отчаянное сопротивление, мы выиграли все суды, включая высший хозяйственный суд и сейчас идет исполнительное производство. Надеюсь, и здесь все будет в соответствии с законом, никто не будет тормозить ход этого дела в Исполнительной службе и исполнители смогут найти активы Березкина и Давыдова, чтобы банк реализовал свое право на возврат выданных денег.
Мы также выиграли суд по нашему старому кейсу – долгам компании «Укоинвестбуд», которая входит в группу компаний скандального застройщика Войцеховского. Ситуация с судами, хоть и медленно, но меняется.
— Какова сейчас доля NPLв портфеле банка?
— По старому портфелю — около 7%. По сформированному с 2015 года – 0%. Это подтверждает эффективность нашей стратегии: финансировать на небольшие суммы, диверсифицировано, имея четкую отраслевую направленность.
— Представителей каких отраслей банк кредитует наиболее охотно?
— Мы финансируем компании малого и среднего бизнеса, которые связаны с обслуживанием жизнедеятельности человека. Пищевая, фармацевтическая промышленности, розничные сети, медицинское обслуживание, логистика, сельхозпроизводство. Банк пока не идет в финансирование первичного строительства, строительства бизнес-центров, кредитование крупных промышленных предприятий. Мы не хотим кредитовать всех подряд и работаем только там, где видим перспективу. Ну и, конечно, даже в приоритетных для нас отраслях мы будем кредитовать не каждую компанию – банку нужны долгосрочные безрисковые отношения с клиентом-заемщиком, а не одноразовые сделки.
— Есть ли спрос на кредиты?
— Спрос есть, но не массовый. Ставки очень высокие для массового кредитования. Кроме того, многие заемщики очень сильно обожглись и больше не хотят брать кредиты. Но есть и такие клиенты, которые пережили кризис, подтвердили свою кредитную историю, понимают всю ответственность перед кредитором, видят выгоды от привлечения заемных средств и не боятся обращаться за финансированием. Именно такие компании и генерируют основной спрос и банки за них конкурируют. Для таких клиентов и ставки ниже.
— Но таких клиентов на рынке совсем немного…
— Это вопрос масштаба банка. Для больших, системных банков их может быть недостаточно для серьезного роста портфеля и ощутимости на доходы. А нам, с нашими аппетитами вполне под силу создать соответствующий размеру банка портфель способный приносить доход банку и осуществлять стабильную прибыльную деятельность. Мы ощущаем конкуренцию, но не настолько серьезную.
— Какой процент заявок на кредиты отсеивается в процессе рассмотрения?
— Порядка 35% отсеивается, еще не дойдя до этапа риск-анализа. Это происходит по разным причинам: работают в отраслях, которые мы не кредитуем, не устраивает процентная ставка, отсутствует правильно оформленное обеспечение. Непосредственно на этапе рссмотрения на кредитном комитете, процент отказа сравнительно небольшой – около 5-10% заявок.
— Какова ситуация в материнской структуре банка – греческом Пиреус Банк Групп?
— Ситуация стабильна. Группа успешно прошла стресс-тестирование, нарастила депозитный портфель, заработала 32 миллиона евро операционной прибыли за прошлый год. Общие активы группы составляют порядка 60 миллиардов евро. Это столько же, сколько суммарные активы всех украинских банков. Украинский Пиреус Банк в активах группы занимает незначительную долю, капитала мы у них не просим и проблем не создаем. Банк развивается, зарабатывает прибыль, акционеры нами довольны. В этом году мы планируем обновление наших IT-систем, мобильного и интернет-банкинга и стараемся не отставать от рынка инноваций. За этим будущее банковского рынка, если конечно банки не хотят превратится в «динозавра», и вымереть.
— Во время кризиса из Украины ушло много банков с иностранным капиталом. Они покидали рынок, даже ценой огромных убытков. Как Вы считаете, те, кто пережил этот кризис здесь, будет пытаться уйти из Украины, или продолжат развивать здесь бизнес?
— За последний год я не слышал о намерении покинуть наш рынок от банков с иностранным капиталом. Столько пережито и вложено в Украину, что им дешевле здесь остаться и двигаться дальше, чем уходить. Кризис – старая история. Мы «проехали» и забыли. Теперь надо двигаться дальше. Западные банковские группы видят Украину в будущем как члена Евросоюза, как европейскую страну. И если бы депутаты принимали законы, которые так нужны рынку, настроение было бы еще более позитивным — акционеры заводили бы новый капитал. Пока же весь капитал, который за последние годы заходил от банковских групп, шел на покрытие убытков. Сейчас нужно создавать такие условия инвестиционной привлекательности Украины, чтобы банки наращивали капитал, не для покрытия убытков, а для своего дальнейшего развития.
Беседовала Татьяна Очимовская