В прошлом году вы говорили, что банк намерен существенно нарастить кредитный портфель. Получилось?
Получилось. Дело в том, что база сравнения была небольшой. И у нас была возможность создать портфель по активным операциям «с нуля», с учетом уже существующей в банковской индустрии проблемной задолженности и с отсутствием собственных проблемных активов. Увеличить портфель кредитных операций с 20 до 400 миллионов гривен можно достаточно комфортно, имея статистику по кредитным историям за последние 4 года. Да и спрос на кредитование остается достаточно высоким. В рамках своей стратегии останавливаться мы не будем, накопленный спрос на кредитные ресурсы очень высокий, будем наращивать портфель активных операций и дальше.
Какова структура этого портфеля?
В основном это кредиты малому и среднему бизнесу. Это наш сегмент рынка. Крупному бизнесу нужны немного другие инструменты: валютное торговое финансирование, структурированные продукты, которые требуют подтверждения тех или иных гарантий/аккредитивов и наличия у банка лимитов в зарубежных банках. В тех объемах, которые нужны большому бизнесу, мы такие инструменты предоставить не можем. Да и пассивная база у RwS банка преимущественно в национальной валюте. Поэтому мы сосредоточились на сегменте МСБ, где спрос на активные операции не менее высокий. Мы считаем, что это «Клондайк» с точки зрения специализации малых и средних банков.
Что на счет потребительских кредитов? Этот сегмент рынка показывает хороший рост. В прошлом году он составил более 40%. РВС Банк выдает их?
Пока мы не работаем с этими кредитами. Это быстрорастущий, очень технологичный, но и рисковый рынок, который требует тщательного выстраивания процессов и допущений. Тут нужны большие массивы данных клиентов, их кредитных историй и, соответственно, четко выстроенные отношения с кредитными бюро. Также необходимы отлаженный скоринг, каналы продаж и сопровождения, технологии по работе с просрочкой. Если что-то из этого даст сбой, то «полетит на юг» вся бизнес-модель. Это будет отдельный проект, над которым мы работаем и который мы обязательно реализуем. Планируем во втором полугодии пилот.
Пока мы сосредоточены на МСБ. Это тоже специфический сегмент со своими особенностями: «серость» работы, недостаток информации по управленческой отчетности. Но это наш сегмент, который мы хорошо чувствуем и понимаем. Мы видим, что бизнес работает и ему нужны ресурсы и документарные услуги. Он понемногу адаптировался после потрясений, которые страна пережила после потери Крыма и начала операции на Донбассе. У компаний вновь появились потребности в кредитных средствах не для рефинансирования старых долгов, а в рамках работы business as usual .
Мы кредитуем те компании, которым трудно пробиться в банки из первой десятки. В силу разных причин. Например, из-за зарегулированности процессов в них. Предпринимателям непросто достучаться до крупных банкиров, чтоб те рассмотрели их заем в пару миллионов гривен. Им проще прийти к нам, где их услышат, поймут и где умеют с ними работать, минуя сложную бюрократию.
А хватает таких клиентов? Есть мнение, что качественных заемщиков на рынке не так много и банкам приходится за них «драться».
Раньше банки ревностно относились к клиентам, старались не отпускать к конкурентам. Но в случае каких-то потрясений, к примеру, ухудшения ситуации в отрасли, они тянули за собой и банк. Поэтому лучше мы будем одним из пяти обслуживающих банков, зато будем знать, что кроме нас, за клиентом «присматривают» еще четыре конкурента. Это хорошо с точки зрения риск-менеджмента, денежных потоков, финансового мониторинга. И клиент спит спокойнее, зная, что его работа не остановится в случае падения одного банка.
Сегодня это все понимают, и никто не пытается удержать клиента любой ценой, перебивая ставки или работая с ним на уровне минимальной доходности. Это хорошо. Лично я не хочу брать все риски клиента на себя. Также как и клиент не хочет брать на себя риски одного банка. После событий, происходивших на рынке последние несколько лет, многие с опаской относятся к банкам. Приходит клиент и говорит, что у меня есть счета там и там, но сейчас за деньгами я пришел к вам. Они мне нужны для того-то. Чаще всего мы смотрим на это позитивно, разделяя риски с другими банками.
Банкопад уже прошел или чистка системы еще не окончена?
По моим ощущениям еще придется услышать об уходе отдельных коллег с рынка. Но это уже не банкопад в том виде, в котором он был, а, скорее, нежизнеспособность их бизнес-моделей, их несоответствие реалиям рынка. Еще остались банки, нацеленные на конкретную отрасль или конкретный продукт. Это делает их уязвимыми. То есть возможны уходы исключительно по бизнес-причинам, а не из-за того, что кто-то «моет» деньги, занимается обналичиванием или пылесосит деньги для бизнеса акционера. Такие истории уже в прошлом.
То есть кризис в отрасли миновал?
Я вижу две проблемы. Первая в том, что наша банковская система превратилась в подобие госбанка СССР. То, что она почти на 60% состоит из госсектора, это плохо. Как от этого уйти пока непонятно. Иностранные инвесторы не хотят идти в этот рынок. Они говорят, вы сначала сами начните инвестировать туда, а потом, может, и мы подтянемся.
Вторая проблема – просрочка, которая образовалась из-за потери Крыма, событий на Донбассе и переформатированием внешнеэкономической деятельности в масштабах всей страны. Это длинная проблема, и быстрого ее решения быть не может. Банки тяжело и долго абсорбируют свои битые кредитные портфели, переваривают их через резервы и капитал. Это процесс все еще идет и будет идти не один год. Госбанки могут решить вопрос вливанием ОВГЗ, иностранные, которых у нас треть отрасли, тоже с этим справляются и справятся. Тяжелее всего банкам с украинским капиталом. Акционерам трудно искать деньги для покрытия этих расходов. Тут важно, чтобы регулятор с пониманием относился к этой проблеме, помогая украинским акционерам.
Это в основном «мертвые» кредиты или есть шанс что-то вернуть?
Что-то вернуть может быть и получится. Но жизнь показывает, что чем старше проблемная задолженность, тем меньше шансов ее вернуть с адекватным наполнением. Сегодня по проблемке «имени 2014 года» дисконты составляют 50-90%. Поэтому, по мере капитализации многое придется «забыть и простить». Можно, конечно, до последнего воевать в судах с заемщиками, но это будет стоить немало времени и упущенных возможностей. Думаю, сейчас нужно не фокусировать все усилия на старых должниках, а наоборот формировать новый, работающий кредитный портфель. Мне приходится много общаться с менеджерами разных украинских предприятий, от частных предпринимателей до крупных холдингов. Некоторые открыто говорят: да, у нас есть проблемы в таком-то банке и мы пока не знаем, как будем их решать, и решим ли вообще. Но мы готовы брать у вас новый рабочий капитал. У людей есть новые рынки, новые контракты, под которые им нужны деньги. Они искрение, открыты, готовы к аудитам и текущему операционному контролю с нашей стороны. Вплоть до физического контроля за возможностью осуществления движений по текущим счетам. То есть даже среди компаний с не самой лучшей кредитной историей сегодня есть те, кто готов пересмотреть свою философию взаимоотношений с банками. У них есть «комплекс вины», но они хотят сотрудничать. Это подтверждают и коллеги по рынку.
НБУ вводит новый норматив ликвидности LCR. Насколько сложным для банков будет процесс входа в него?
Нам не трудно будет в него войти. Мы в нем были всегда. В высоколиквидных активах мы держим около 30% валюты баланса. Это позиция и правления банка и акционера – быть максимально ликвидными. Мы привлекаем с рынка пассивы, а наше казначейство берет этот ресурс себе на отработку и его доходность достаточно высока. Мы оперируем этими деньгами на межбанке, кладем в НБУ овернайт всю свободную наличность, где сейчас хорошая ставка по инвестиционным сертификатам, размещаем в короткие овердрафты. Мы не выдаем их в многолетние кредиты, пока не вкладываем на несколько лет в ОВГЗ. Большая их часть постоянно в обороте. Так что для нас LCR абсолютно комфортный норматив.
Не спровоцирует ли LCR рост спроса на ОВГЗ и меньшее желание кредитовать реальный сектор?
Все зависит от ставки по ОВГЗ. Сегодня она очень хороша – 16%-17% годовых. Работая в крупном банке, я бы наверняка какой-то ресурс положил в эти бумаги. Это нулевой риск и 100% ликвидности. Плюс этот рынок подогревают иностранцы. Войти в эту бумагу и выйти из нее можно в любой момент. А при стабильной гривне это, по сути, будет валютной доходностью. На их рынках можно только мечтать зарабатывать 17%.
Но повторюсь: нам, как небольшому банку, это сейчас не нужно. У нас больше идут короткие кредиты на пополнение рабочего капитала бизнесу и казначейские операции.
У банка меняется структура собственности. Отразиться ли это как-то на его работе: бизнес-модели, отраслевой ориентации…?
С правлением банка пока такого разговора не было. Если в нем будет нужда, он обязательно состоится. Сейчас мы работаем по нашей существующей бизнес-модели и стратегии развития.
За последний год депозиты в банках подешевели, при этом ставки по кредитам остаются достаточно высокими. Если шанс на то, что разрыв между ними сократиться?
Кредиты тоже дешевеют. Не так ярко, как депозиты, конечно, но тенденция есть. В гривне годовая ставка вкладов сегодня 13%-15%, в долларах – до 6%. Это более-менее адекватная стоимость денег, учитывая риски и отчисления в фонд гарантирования вкладов, если мы говорим про физических лиц.
Банки сокращают сети своих отделений и делают ставку на дистанционное обслуживание. Какова политика вашего банка в этом вопросе? Продвигаете удаленные сервисы?
У нас сейчас 15 точек по стране. Пока мы не горим большим желанием разворачивать большую сеть отделений. Клиент сегодня может оперировать счетами из офиса или дома, находясь в любом городе. Если наши расчеты показывают, что это оправдано, мы открываем новые отделения в конкретном городе или районе. До конца года, думаю, откроем еще 8-10 точек. Но создавать сеть национального масштаба из сотен отделений не планируем. В этом сегодня уже нет нужды.
Используем современные каналы коммуникаций. Работаем над интернет-банком для розницы. Это очень недешевая вещь, если сделать ее правильно: удобной и безопасной для физических лиц.
Уже заработал первый банк без отделений. Может вскоре они вообще не понадобятся?
А вот OTP Group заявила о сворачивании аналогичного проекта отдельного цифрового банка Touch Bank и продолжит деятельность в классическом формате. Digital Bank — это, безусловно, интересно. Но среди клиентов всегда будут люди, которым важно куда-то прийти и обсудить свой вопрос с конкретным человеком в реальном банке. Человеческий фактор. Кроме этого, существуют банальные нормативные требования по идентификации и верификации клиентов. Требования комплайенс к KYC (знай своего клиента) ужесточаются по всему миру, учитывая рост использования криптовалют, BEPS (борьба с размыванием налоговой базы) и тд.
Безусловно, наш регулятор сейчас реализует достаточно продвинутые проекты, которые облегчат жизнь банкам и их сетям – BankID и возможность идентификации клиентов на аутсорсинге. Поэтому сокращать отделения будут, если не «идет экономика» в конкретной точке продаж — это делать правильно, но окончательно они точно не вымрут никогда.