Конфликт с Россией и планы Киева по евроинтеграции стимулируют экспорт в ЕС. Тем не менее, Украина остается сырьевой экономикой, а валюта сырьевых рынков, как известно — доллар. Чем может обернуться для нас преждевременная «евроизация» в своем блоге написал член исполкома Украинского общества финансовых аналитиков Виталий Шапран. «Минфин» сократил. 

Внутренняя статистика

Статистика показывает, что роль доллара даже в объеме торговли на межбанковском рынке в Украине постоянно ослабевала. Если в 2013 году на доллары приходилось 75,83% объема торговли, то за 2016 год — 69,73%. Но уже по итогам первых пяти месяцев 2017 года доля доллара США в обороте межбанка выросла до 80,88%. Скорее всего, по итогам 2017 года этот показатель будет ниже. Высоким по итогам 5 месяцев он был из-за рекордно низкого курса евро к доллару США в первом квартале 2017 года.

Пока же можно сказать, что в среднем за 4 года и пять месяцев доля доллара США в обороте на межбанковском рынке составляла 74,02%, или почти три четверти от всего оборота. 

Тезис о долларизации украинской экономики подтверждают и данные о географической структуре украинского экспорта. Более того, если сравнивать географическую структуру экспорта и импорта по данным за первые кварталы 2017 и 2016 года, то уровень «зависимости» от ЕС ослаб. Так, если в первом квартале 2016 года в торговле товарами 50,28% украинского импорта приходилось на страны ЕС, то в 2017 году — уже 46,6%, а по экспорту доля ЕС снизилась с 41,40% до 38,4%.

 Думаю, секрет в том, что в странах ЕС, которые не перешли на евро, внешнеэкономические контракты с Украиной предпочитают заключать в долларах США. Также нужно учитывать, что в структуре украинского импорта из ЕС большую долю занимает газ, цена на который формируется в долларах США, т.е. долларизация официального межбанка в Украине полностью оправдана.

А как в Польше?

Если смотреть на ситуацию в соседних с нами странах ЕС, то нужно понимать, что привязка их валют к евро, как правило, имеет объективный экономический смысл. 

Народный банк Польши (НБП), например, уже давно строит свою валютную политику вокруг евро. В принципе, это видно даже из динамики курса злотого. Если в 2013-2017 гг. курс евро колебался в диапазоне 3,98-4,50 злотых за 1 евро, то курс доллара США двигался в куда более широком диапазоне — 3,0-4,24 злотых за 1 доллар.

Статистика от НБП показывает, что где-то с 2013 года 70-80% валютного спот-рынка Польши приходилось именно на рынок злотый -евро. Т.е. примерно та же доля, что мы наблюдаем в Украине, но по доллару США. Кроме того, в Польше рынок «текущих сделок» (спот) занимает 40-50% оборота, остальное приходится на деривативы, причем не только на валютные свопы, но и на процентные деривативы и классические внебиржевые форвардные контракты. Другими словами, у НБП под рукой есть костыль, на который могут опереться участники рынка, удовлетворяя свою потребность в хеджировании рисков.

Похожая на польский валютный рынок картина сложилась и в Венгрии, и в других странах, которые не отказались от своих валют. Если структура рынка такова, что более 3/4 оборота приходится на евро, — тут хочешь не хочешь, но центральному банку страны нужно ставить якорь национальной валюты под евро. Разумеется, речь не идет о фиксации курса, а только о выборе основной валюты, вокруг которой строит свою валютную политику центральный банк.

 Состояние дел в экономике стран еврозоны может оказывать прямое влияние на динамику деловой активности в Польше, Венгрии, Болгарии и т.д. Поэтому и курсы валют этих стран кажутся более стабильными к евро, чем к доллару. Украина по своим макроэкономическим параметрам еще не подошла к такому состоянию, как наши соседи, и остается долларизированной страной.

Предостережение

Если насильно выбивать долларизацию в пользу евро, мы будем только подставлять участников нашего рынка под все новые и новые валютные риски. А в условиях, когда в стране почти нет рынка деривативов, насильная евроизация украинской экономики просто приведет к потерям экспортеров и, в конце концов, к потере части ВВП.

Пока мы остаемся сырьевым рынком с преобладанием агробизнеса, в нашей стране будут работать простые модели, которые предусматривают валютную ориентацию на сырье, а, как известно, валютой для сырьевых рынков остается доллар США. Вряд ли потребители в Африке, Азии или странах Латинской Америки захотят покупать украинское зерно, масло или руду в евро. Именно политики должны не будоражить общество «туповатыми идеями», а добиваться расширения экономической части Ассоциации и роста рынков сбыта для украинских компаний в ЕС. Думаю, что к вопросам евроизации можно будет вернуться лишь после того, как евро займет 60-70% в обороте официального межбанка, но будет это очень нескоро.