«Черные» брокеры снова выходят на тропу войны. Теперь их жертвами становятся не психбольные или спившиеся люди, которыми легко манипулировать, а благополучные, даже обеспеченные собственники квартир. Страшно представить, но в один прекрасный день человек, который ничего не подписывал, никому не отдавал и даже не показывал документы, может узнать, что его жилье принадлежит чужому. А решение об этом принял суд маленького городка в другой области. Как это произошло с семьей киевлян Никольских. 

«Мировое» соглашение 

— Более десяти лет назад наша семья на имя сестры купила большую квартиру в доме на улице Богдана Хмельницкого в Киеве, — рассказывает Валерий Никольский (пока длится следствие, все имена изменены. — Ред.). — Сделку зарегистрировали у государственного нотариуса, жилье — в БТИ. Квартиру покупали впрок — чтобы на старости лет съехаться, поэтому жить и регистрироваться там никто не спешил. Потихоньку начали делать ремонт. А летом 2012 года в почтовом ящике оказалась платежка за комуслуги, где собственником нашей квартиры значился… Брюсов. Когда бросились в ЖЭК, узнали, что на этого человека зарегистрирован лицевой счет и наша квартира досталась ему по договору купли-продажи. Больше ничего объяснять не захотели.   

В районном УЖХ вопросы Никольских тоже оставили без внимания. Разве что предложили сделать официальный запрос, к которому приложить в обязательном (!) порядке оригиналы документов на квартиру. Хотя любому мало-мальски грамотному человеку известно, что этого делать нельзя и что нотариально заверенные копии имеют для чиновников такую же силу.   

— В БТИ мы узнали ошеломляющую новость: наша квартира перерегистрирована на другого человека. А основанием послужило решения Гребенковского районного суда Полтавской области, — говорит Валерий.   

При дальнейшем изучении картина выглядела просто нелепо, если не сказать дико. В 2008 году Наталья Никольских в Гребенковском суде заключила с гражданином Решето мировое соглашение: в качестве уплаты долга отдала ему свою квартиру в центре Киева, ей же отошел домик в селе на Полтавщине. Как уже догадался читатель, ни к Гребенке, ни к долгу, ни к вышеупомянутому гражданину Решето Никольские никогда не имели отношения. Как и к селу, где у них не было даже собачьей будки, что подтверждено документами из сельсовета. Решето в этом селе тоже никогда не бывал.   

Между тем судебное решение имеет реальное бумажное воплощение, скреплено двумя печатями и подписью судьи. И на основании этого листочка летом 2012-го квартиру Никольских БТИ переоформило на Решето. А тот через месяц продал ее Брюсову — гражданину Казахстана, который ногой не ступал на украинскую землю. Интересы этого загадочного человека представляла харьковская фирма, которая отправила на сделку свою киевскую сотрудницу Галопенко. Ну, лихо закручено?  

— Мы все время присматривали за квартирой, общались с соседями и даже догадаться не могли, что за нашими спинами происходят такие немыслимые вещи, — заключает Валерий.   

В сделках подставные лица

По такой же схеме была «прихвачена» квартира в доме на улице Владимировской в Киеве. Жилье находится в коммунальной собственности, но там проживает реальная семья, едва не оказавшаяся на улице. Однажды вернувшись с работы, Ольга Куленко увидела, как в двери меняют замки — по велению нового хозяина. При этом на руках у рабочих оказались решение Гребенковского суда и выписка из БТИ. Различие с историей Никольских состояло только в том, что в судебном решении от 30 ноября 2007 года речь идет о мировом соглашении по бракоразводному процессу: мифическому супругу отходила квартира в центре столицы, мифической жене — сельхозтехника. В БТИ квартира была зарегистрирована в конце 2012 года и тут же продана. Как стало известно «КП», мнимый супруг — ранее судимый за мошенничество с визами Тарасков говорит, что не знал, в какой схеме задействован. Один раз знакомый взял у него копию паспорта и кода, чтобы решить «вопросы по недвижимости», другой — попросил оформить у нотариуса доверенность на регистрацию квартиры в БТИ.   

— Оба эпизода зарегистрированы в Едином реестре досудебных расследований, ведется следствие, за которым прокуратура осуществляет строгий надзор, — рассказал «КП» заместитель прокурора Шевченковского района Киева Андрей Милевский. — Нам предстоит выяснить, кто за всем этим стоит. В сделках, по первоначальной версии, фигурируют подставные лица. Что касается решений судов, то они, вероятнее всего, фальшивые, но это тоже еще предстоит проверить путем экспертиз.  

На все запросы, которые прислали в Гребенковский суд, был один ответ: вопрос не рассматривался, дело не поступало, решение не выносилось. На этом основании прокуратура Полтавской области отказала в возбуждении уголовного дела. То же самое подтвердил в беседе с «КП» и. о. председателя суда Алексей Радзивон, чья подпись стоит под «мировыми».  

— Мы пересмотрели весь свой архив, не было у нас таких дел! — говорит Алексей Иванович. — За 37 лет работы в прокуратуре и в суде мне приходилось несколько раз встречаться со случаями, где всплывали фальсифицированные решения судов. Почему сейчас использовали наш суд, я и представить не могу. Мою подпись легко подделать, поэтому я ее меняю раз в несколько лет. А любую печать сегодня можно заказать даже через Интернет. 

Фальшивка? А не доказано!  

А теперь вернемся к истории Никольских, потому что трагикомедия становится драмой. Параллельно с расследованием уголовного дела пострадавшая семья подала гражданский иск в районный суд с требованием расторгнуть незаконную сделку. Процесс шел сложно. Решето, оказавшийся человеком без определенного места жительства, просто пропал. Галопенко один раз появилась на слушаниях и заявила, что не знала, подписывая документы от имени Брюсова, что покупает квартиру. Деньги она за жилье не передавала и не возражает против расторжения договора. Но вдруг у Брюсова объявился адвокат, который поставил под сомнение, что решение Гребенковского суда было сфабриковано. Никольским в иске отказали.   

— Истец предоставил документ из Гребенковского суда о том, что определение, на основании которого отчуждена квартира, не настоящее. Шевченковскому суду показалось этого мало, и он по собственной инициативе обратился в Гребенку с судебным запросом. Ответ получили точно такой же, как и предыдущий — такое гражданское дело никогда не рассматривалось, — говорит адвокат Валентина Теличенко. — Дополнительных уточнений суд не запросил. Но в своем решении почему-то вдруг счел ответ Гребенковского суда на свой же запрос ненадлежащим доказательством. Именно это и стало основанием для отказа вернуть квартиру.   

Согласитесь, логично: если суд официально отказывается от своего решения, значит, имел место подлог. Но Шевченковский суд решил, что только приговор по уголовному делу может установить, фальшивый документ или нет.   

— Но уголовное производство, которое сейчас ведется, может так никогда и не попасть в суд, — говорит адвокат. — Ведь найти бомжа Решето, а тем более его сообщников почти нереально. Даже если найдут, Решето скажет, что ничего не помнит, что паспорт у него украли и так далее. Сейчас мы подали апелляцию на решение Шевченковского суда.   

Юристы говорят, что практика, когда люди лишаются квартир по поддельным судебным решениям, не так уж нова и действует по всей Украине. Но сейчас она может приобрести более широкий и дерзкий масштаб. БТИ отжило свое, однако регистрировать имущество в Едином реестре получили право нотариусы. А некоторые представители этой профессии в вопросах недвижимости крайне нечистоплотны. И самое главное: метод защиты от судебных захватов жилья еще не придуман. О том, что твоя квартира — уже не твоя, человек узнает не раньше чем в платежке появляется имя нового владельца. А квартиру до этого можно перепродать несколько раз, не регистрируя себя в ЖЭКе.