Николай Присяжнюк: Если вы ждете ответа, что до нас все делали неправильно, а мы делаем все правильно — и вот у нас такие достижения, то я этого не скажу. На каждом этапе каждый исполнитель делал определенную работу. Быть может, каждый новый руководитель агентства земельных ресурсов или министерства пытался внести свои коррективы, но, по большому счету, работа шла правильно, пишет РБК-Украина.
Другое дело, что, может быть, ее не ускорили. Но сегодня тяжело судить — хорошо это или плохо. Если бы мы завершили земельную реформу в 1995 г., может быть, было бы то же самое, что и с промышленностью. Сегодня мы более здраво смыслим и понимаем, что это ценность, ресурс, который дает валовый продукт.
Сейчас государство максимально упростило разрешительную систему. Сроки выдачи актов, переоформления уменьшаются, вытесняются коррупционные посредники. Сегодня Кабмином принято решение, что оплата за все услуги, предоставляемые государством, идут в центральный бюджет.
Любое агентство, любая служба не заинтересованы давать дополнительные услуги, чтобы формировать спецфонды. Спецфондов нет, значит, количество услуг уменьшается — и нам удастся достичь быстрого оформления, быстрой выдачи актов, ликвидации очередей и минимизации злоупотребления. Формат закона подготовлен так, что мы на первом этапе минимизируем риски стихийного рынка.
И каков новый дедлайн завершения земельной реформы?
Николай Присяжнюк: До конца текущего года или к концу весны 2013 г. должны ее завершить.
И тогда же будет снят мораторий?
Николай Присяжнюк: Да, мораторий будет снят. В законе есть ограничения по покупателям, а в долгосрочную аренду могут брать все. Для нашей страны это самый оптимальный вариант.
В глазах практиков земельной реформы главная проблема земельной реформы — латифундисты и рейдерство. А ключевая причина рейдерства — шахматный раздел паев.
Николай Присяжнюк: Рейдерство, скорее, опасно не для собственника пая, а для арендатора. Когда крупная компания арендует поле и на этом поле в виде шахматки появляются два-три собственника, то они начинают шантажировать арендатора. А арендатор не может нарушать технологический цикл и вынужден поддаваться на давление
Поэтому закон предусматривает консолидацию сельскохозяйственных земель: если 75% на поле сданы в аренду, то и владельцы оставшихся 25% должны сдать в аренду свои паи или получить равноценные участки за пределами поля. Но это сложный механизм, который может пробудить множество противоречий. Мы пригласили Агентство США по международному развитию (USAID), оно предоставило нам проект, который мы будем пропагандировать
Отмечу, в Европе только 30% собственников земельных паев сами обрабатывают землю, остальная сдается в аренду. Так в Германии на базе общины создается кооператив, земельные паи объединяются и единым клином сдаются. Так устраняется возможность рейдерства, разбивки полей.
Плюс, когда земля сдается единым клином, есть возможность сдать ее по высокой цене. Мне эта система нравится, и мы будем ее пропагандировать. Она более эффективна, чем законодательные заградительные меры. Они могут вызывать определенные сложности и судебные процессы.
Минагропрод просчитывал, какой объем инвестиций в агросектор от внутренних и от внешних инвесторов может ожидаться после ввода цивилизованного рынка земли?
Николай Присяжнюк: Мое мнение, что рынок земли больше нужен не для инвестиций, а для собственников земельных паев.
А что позволит увеличить объем инвестиций? То, что арендатор будет иметь возможность долгосрочного контракта, например, на 30 лет. При наличии долгосрочного контракта банк с удовольствием рефинансирует под залог собственности.
Второе — это позволит арендатору привлечь средства и вкладывать их в плодородие земли. Это и есть инвестиции.
И, самое главное, это привлечет инвестиции для тех фермеров, которые имеют в собственности землю. Они смогут отдать ее в залог. Мы предусматриваем этим законом, что земля, переданная в залог, не может быть конфискована. То есть, мы выполняем задачу Президента — не обезземелить собственника.
На ближайшие 7-8 лет стоит задача удвоить производство сельскохозяйственной продукции. Понятно, что нужно увеличить производство зерновых, увеличить производство мясомолочной продукции и сформировать добавленную стоимость за счет переработки. Следовательно, нужно удвоить и инвестиции.
И насколько реальна госпрограмма «Зерно Украины» по выходу к 2017 г. на производство 80 млн тонн зерновых? Некоторые эксперты успешный урожай 2011 г. считают больше аномалией, чем закономерностью.
Николай Присяжнюк: Если мы посмотрим по динамике, последние 10 лет происходит прирост объема производства зерновых — на уровне 3-5 млн тонн в год. Вопрос, насколько возможно нарастить производство, больше к аграрной науке. Сейчас идет пересев — и очень важно пересеять правильными культурами, чтобы они дали хороший урожай, что, в свою очередь, приведет к сохранению вала и росту доходности. Отмечу, что в мире продовольственное и фуражное зерно практически выровнялись в цене.
Также мы наращиваем объем производства кукурузы, планируем увеличить ее посевы, в связи с пересевом, на 1 млн га. А урожайность кукурузы намного выше, чем у пшеницы, ячменя и ржи. При этом, цена кукурузы почти такая же, как и пшеницы. Потому, уверен, мы сможем сохранить нам вал производства зерновых.
Каков последний актуальный прогноз по валу зерновых в текущем году?
Николай Присяжнюк: Я всегда пытаюсь уйти от прогноза, могу только констатировать прогнозы, которые дают ученые и иностранные аналитики. Прогноз колеблется в пределах 43-50 млн тонн. И он может изменяться.
Доказано, что, из-за отсутствия нужного количества зерноуборочной техники, отсутствия технического переоснащения, в поле остается от 7 до 9 млн тонн. А 7 млн тонн зерновых — это 1,5-2 млрд долларов. Пусть кто-либо скажет, какая отрасль может сегодня обеспечить такой прирост? При этом, в 2010 г. экспорт дал 10 млрд долларов, в 2011 г. — 13,5 млрд долларов. Мы нарастили экспортный потенциал, несмотря на квоты и ограничения.
В стране по-прежнему существует колоссальная нехватка элеваторов и портовых мощностей, осталась проблема логистики. Даже если и будут собраны большие урожаи, что с ними дальше делать?
Николай Присяжнюк: Что касается логистики и элеваторов, тут, мне кажется, бизнес сам сработает. Агентству земельных ресурсов дано задание упростить систему и сроки выделения земли под строительство элеваторов. Мы рассматриваем возможность не изменять целевого назначения земель сельхозназначения под сельхозобъектами.
Необходимо сократить до минимума количество разрешений на строительство и сроки их получения. А сегодня инвесторы идут с удовольствием в строительство логистики.
Пока не хватает железнодорожных вагонов, не успеваем с элеваторами и сушками по кукурузе. В 2009 г. произвели 7 млн тонн кукурузы, в 2010 г. — 13 млн тонн, а в 2011 г. — уже 23 млн тонн. Понятно, что строительные мощности за этим не успевают.
Но по темпам и географии строительства элеваторов мы достаточно спокойны. Думаю, за 2-3 года нужное количество элеваторов будет.
А что касается портовых мощностей?
Николай Присяжнюк: Портовые мощности — это вопрос. Многие говорят, что зерно нужно перерабатывать внутри страны, создавать добавленную стоимость. Я согласен с этим, но мы должны понимать, что именно зерно от нас ждет мировой рынок.
Мы должны учитывать, что рынок конкурентный и не бесконтрольный. И если мы не будем давать рынку зерно, никто нас никуда не пустит. Мы уже имеем прецеденты по молоку, по сыру, по сахару. И мы не можем сегодня конкурентно выйти на глобальный рынок с говядиной или сахаром.
Но мировой рынок требует зерно, потому нам нужны портовые мощности. Мы работаем с Министерством инфраструктуры, есть сложности, но портовые элеваторы пока справляются. Их мощность — около 3 млн тонн по месяцу.
Главное узкое место текущего года — железнодорожный транспорт.
А то, что порты уходят в частные руки?
Николай Присяжнюк: Это вопрос не ко мне. Но я не думаю, что частная структура будет работать хуже государственной. Наша задача — обеспечить услугу и перевалку, чтобы постоянно шла отгрузка, объем суточной отгрузки на корабль отвечал требованиям мировых стандартов, а зернотрейдер не нес убытки из-за простоя кораблей.
Беседовала Диана Роженцова