Единственный положительный момент в продолжающейся серии плохих экономических новостей заключается в том, что все могло бы быть еще хуже: например, если бы рейтинг США понизили все три рейтинговых агентства, обвал на фондовых рынках был бы еще глубже, или же американское правительство допустило бы дефолт. Общая точка зрения такова, что в этом, очередном раунде Великой рецессии, есть риск дальнейшего ухудшения ситуации при отсутствии у правительства эффективных инструментов борьбы. В первой части все верно, а во второй не вполне, пишет нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц в своей статье в The Financial Times.

Во время кризиса и до него экономисты-кейнсианцы давали вполне связную трактовку событий. До спада американскую и мировую экономику в большой степени поддерживал на подъеме рыночный пузырь. После его схлопывания остался избыточный объем долга и недвижимости. Потребление снизилось, и государство не компенсирует эту потерю, поскольку по обе стороны Атлантики проводятся меры экономии. В таких условиях неудивительно, что компании не хотят инвестировать — даже те, у которых есть доступ к капиталу.

Разумеется, опасения по поводу отсутствия политических инструментов отчасти правомерны. Неграмотная монетарная политика довела нас до этого кризиса, но она не поможет из него выбраться. Даже если удастся победить антиинфляционные доводы «ястребов» в ФРС, третий раунд количественного смягчения (QE3) будет еще менее эффективным, чем второй. Даже тот, наверное, скорее способствовал росту пузырей на развивающихся рынках и не принес роста кредитования и инвестиций внутри страны.

То, что ФРС объявила о намерении сохранять почти нулевую базовую ставку (Federal Funds Rate) в течение двух лет, вполне передает степень отчаяния Центробанка по поводу состояния экономики. Но даже если таким образом удастся хотя бы на время остановить падение цен на акции, это не создаст основы для восстановления экономики, которая страдает не из-за высоких процентных ставок. У корпораций денег в избытке, однако малому и среднему бизнесу, который в любой экономической системе является главным источником рабочих мест, банки кредиты не выдают.

ФРС и Минфин потерпели поражение, пытаясь восстановить этот сегмент кредитования, что принесло бы больше пользы для стимулирования экономического роста, чем поддержание низких процентных ставок до 2015 года!

Но реальный ответ прост (по крайней мере, для таких стран, как США, которые могут заимствовать по низким ставкам) — вкладывать деньги в высокодоходные инвестиции. Это позволит стимулировать рост и генерировать налоговые доходы, понижая при этом уровень долга к ВВП в среднесрочном периоде и делая его более устойчивым.

Даже при той же бюджетной ситуации долговое бремя можно сделать более устойчивым с помощью реструктуризации расходов и налогов в пользу ускорения подъема — то есть за счет снижения налогов на фонды оплаты труда и инвестирующие корпорации, и увеличения их для состоятельных граждан и компаний, которые не наращивают капиталовложения.

Но политики думают не об этом. Для рынков ясно: сочетание низких налогов и слепого увлечения проблемой долга по обе стороны Атлантики означает, что никаких инструментов на данный момент нет — монетарная политика не принесет результата, бюджетная политика ограничена, рост будет замедляться, а сокращение дефицита в результате мер экономии не будет оправдывать ожидания.

Шанса дефолта нет, если не считать политических шарад

Но рынки интересует и политика, что явно продемонстрировало понижение рейтинга S&P. Никто из экономистов не будет смотреть только на долговую часть баланса, тем не менее, именно на ней концентрируется S&P. Еще более красноречив тот факт, что правительство США платит по долгам в долларах и в его же власти печатные станки. Таким образом, шанса дефолта нет, если не считать политических шарад вроде той, которую мы видели на прошлой неделе.

Рынки часто ошибаются, но результаты работы рейтинговых агентств по прошлому опыту и вовсе не внушают доверия и определенно не дают оснований для того, чтобы вместо мнения миллионов ориентироваться на оценки нескольких кабинетных специалистов, работающих в какой-то компании. Европейские лидеры были правы в том, что нужно меньше полагаться на эти рейтинги.

«Что хуже: американский тупик или сломанная политическая структура Европы»

Европе и США теперь предстоит решать крайне сложные политические вопросы. Трудно сказать, что хуже: американский тупик или сломанная политическая структура Европы. Европейские лидеры предпринимают решительные действия, но события в экономике происходят быстрее, чем ратификация и реализация (политических инициатив). В Европе соотношение долга к ВВП ниже, чем в США, и при наличии адекватной бюджетной системы Европа находилась бы в лучшем положении.

Другая проблема Европы в том, что слишком многие считают верным решением на данный момент строгую бюджетную дисциплину. Однако, например, в Ирландии и Испании до кризиса с этим было все в порядке — профицитный бюджет и низкий уровень долга к ВВП. Усиление экономии может гарантировать только замедление роста и усугубление бюджетных проблем. Только недавно лидеры континента, наконец, осознали, что Греции и другим охваченным кризисом странам необходим рост, и его не обеспечить ужесточением бюджета.

Все это повышает вероятность того, что по обе стороны Атлантики будет вторая волна рецессии (double dip), и дело даже не в цифре ноль. Критическим является такой темп роста, при котором прекращается разрастание дефицита рабочих мест. И сегодняшние американские и европейские показатели примерно в 1% явно меньше того, что необходимо для соблюдения этого требования.

Когда началась рецессия, много говорилось умных слов об усвоенных уроках Великой депрессии и японской затяжной стагнации. Теперь мы видим, что на самом деле ничего не усвоили. Стимулирование были слишком слабым, краткосрочным и плохо спланированным. Не удалось добиться того, чтобы банки возобновили кредитование. Власти попытались замаскировать проблемы экономики — возможно, из страха, что если честно их признать, рухнет и без того хрупкое доверие. Но эта ставка не сыграла. Теперь масштаб проблем очевиден, и появилась новая уверенность — в том, что ситуация будет ухудшаться, какие бы действия мы ни предпринимали. Продолжительное экономическое недомогание теперь представляется оптимистическим сценарием.