Все неподтвержденные доходы — преступные?
На днях ГНС опубликовала новость о разоблачении в Харьковской области гражданина, который «легализовал доходы незаконного происхождения».
Из текста следует, что гражданин «сделал расходы без наличия доходов с подтвержденным источником происхождения»: приобрел ряд автомобилей и земельных участков на общую сумму более 20 млн грн.
«При этом расходы в несколько раз превышали официальные доходы указанного лица. Операции имеют признаки легализации доходов, полученных преступным путем», — указано в информационном сообщении.
В единый реестр досудебных расследований внесены сведения о совершении уголовного преступления по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 209 Уголовного кодекса: легализация (отмывание) имущества, полученного преступным путем, совершенная в особо крупных размерах.
Гражданину грозит лишение свободы на пять-восемь лет с конфискацией имущества.
Следователи также инициировали арест средств гражданина — более 26 млн грн. Очевидно, в дополнение к тем, которые он потратил на покупку земли и машин.
Читайте также: Налоговая амнистия: кого фискалы ждут с декларациями
Что не так с этой историей
Первое — это статья «за легализацию». Если упрощать предписания ст. 209, то факту легализации (в данном случае покупки имущества) должно предшествовать установление его преступного происхождения. Это не неуплата налогов, а, например, мошеннические действия, кража, махинации на фондовой бирже.
В тексте сообщения ГНС о таком преступлении не указано, хотя правоохранительные органы обычно описывают преступные деяния. Можно сделать вывод: в этом случае преступлением считается отсутствие документов о происхождении доходов.
В украинском законодательстве норма, обязывающая доказывать законность своих доходов, существует только для чиновников. Она известна как норма о незаконном обогащении. Согласно ей, преступлением является приобретение активов, которые на определенную сумму превышают официальные доходы. Это антикоррупционная норма, призванная сделать прозрачными доходы и расходы госслужащих, которые живут на наши налоги.
Нормы, которая бы обязывала гражданина объяснять происхождение своих доходов, не существует. Возможно, ее только планируют ввести. Ранее говорили, что «чиновничью» норму скопируют для обычных граждан, положив на последних бремя доказывания невиновности.
Консенсуса по этому поводу нету. Так же нет официальных косвенных методов контроля (налоговая не сможет сравнить с официальными доходами все ваши расходы). В налоговой службы нет прямого доступа к банковской тайне.
Сейчас выявить «лишние» доходы можно только в момент, когда человек совершает крупную сделку в банке. То есть когда банк в процессе финансового мониторинга просит подтвердить происхождение денег, а гражданин не может это сделать.
Также, при попытке провести крупный платеж без соответствующих документов, банк может заблокировать средства на счету. В этих случаях банки обязаны сообщать о попытках таких операций Госфинмониторинг, а это ведомство — информировать правоохранителей. Обязанность последних — доказать незаконность происхождения средств. Сам человек доказывать ничего не обязан.
Читайте также: Налоговая амнистия: сколько заработает бюджет на тех, кто не платил налоги
Новый механизм принуждения
Все это неудобно, но не настолько, как уголовное производство, которое может закончиться восемью годами заключения. Появление такого прецедента гласит, что налоговые органы отрабатывают новый механизм принуждения граждан к участию в налоговой амнистии, которая пока дает скромные результаты.
Сигнал подан четкий: не можете объяснить происхождение активов — рискуете оказаться за решеткой. Или декларируйте, платите 5% и о происхождении никто не спросит. На самом деле это злоупотребление полномочиями и подмена понятий.
Обжаловать такие действия налоговиков будет непросто: следственные судьи обычно не берут на себя ответственность и не вмешиваются в ход досудебного следствия.
Дело может оставаться «фактовым», то есть без формального подозреваемого, но следственные действия (обыски, допросы) и арест имущества могут длиться месяцами. В это время следователям можно «работать» с фигурантом, торгуясь об условиях закрытия уголовного производства или невручения ему подозрения.
Привлечение внимания к этому прецеденту должно стать точкой отсчета не только для дискуссии о методах агитации за налоговую амнистию, но и вообще о практике манипуляций и давления налоговых органов на граждан с игнорированием предписаний уголовного и процессуального законодательства, имеющего признаки произвола.
Читайте также: Налоговая амнистия: сдаваться или нет