Рынки отреагировали на Брексит удивительно сдержанно. Шок скорее локальный. Больше всего залихорадило британский и европейский рынки. Да и то всего на неделю. Зато даже возможное падение китайской экономики дважды за последний год привело к серьезной волатильности рынков. Почему так?
Великобритания — всего лишь 3% мирового ВВП. Китай это 15% мирового ВВП и более половины темпов роста глобальной экономики. К тому же, единство, которое показал Евросоюз после Брексита, успокоило тех, кто опасался развала ЕС или Еврозоны. Быстрая смена правительства в Британии укрепила надежды, что результатом переговоров о разводе с ЕС – какими-бы сложными они ни были – станет соглашение, которое сохранит большинство торговых связей, благодаря сочетанию значительных прав доступа к общему рынку с умеренными миграционными ограничениями. Но самое важное, рынки быстро пришли к выводу (и включили его в цену акций), что шок Брексита вызовет дальнейшее смягчение политики крупнейших центральных банков мира. И действительно, как и в двух предыдущих эпизодах, предоставленная центральными банками ликвидность поддержала рынки и экономику.
Возможно, риск волатильности в Европе и мире лишь временно отсрочен. Оставляя сейчас в стороне другие глобальные риски (например, замедление и так уже посредственного роста экономики в США; новые страхи по поводу жесткого приземления Китая; низкие цены на нефть и другое сырье; хрупкость ключевых развивающихся рынков), можно отметить массу причин для беспокойства по поводу Европы и еврозоны.
Во-первых, если процедура развода Британии и ЕС затянется и окажется очень болезненной, экономика и рынки пострадают. А неудачный развод может даже привести к выходу Шотландии и Северной Ирландии из состава Соединенного Королевства. В этом сценарии Каталония начнет добиваться независимости от Испании. А Дания и Швеция, которые не собираются вступать в еврозону, после ухода Британии могут испугаться, что станут в ЕС странами второго сорта, и это заставит их задуматься о собственном выходе из ЕС.
Во-вторых, предстоящие выборы обещают превратить политику в минное поле. В сентябре в Австрии пройдут повторные президентские выборы. В октябре Венгрия проводит (по инициативе премьер-министра Виктора Орбана) референдум по поводу отмены утвержденных ЕС квот на размещение мигрантов. А самое главное, Италия проведет референдум об изменении конституции. Если поправки будут отвергнуты, под угрозой в итоге окажется членство страны в еврозоне.
Италия — самое слабое звено еврозоны. Политические позиции правительства премьер-министра Маттео Ренци неустойчивы, рост экономики анемичен, банки нуждаются в капитале, а бюджетные нормативы ЕС будет трудно соблюсти, не спровоцировав новую рецессию. Если Ренци постигнет неудача, а это кажется все более вероятным, тогда «Движение пяти звезд», которые выступает против евро и которое получило поддержку на недавних муниципальных выборах, сможет прийти к власти уже буквально в следующем году.
Если это случится, страхи 2015 года по поводу возможного выхода Греции из еврозоны поблекнут в сравнении с новыми проблемами. Италия, третья по размерам экономики страна еврозоны, слишком велика чтобы упасть. Но ее долг в десять раз больше, чем у Греции, поэтому она слишком велика для спасения. Ни одна программа ЕС не позволит гарантировать выплату госдолга Италии. Это 2 трлн евро, или 135% ВВП страны.
Дополнительную неопределенность создают предстоящие в 2017 году выборы во Франции, Германии и Нидерландах. Слабый рост экономики и высокий уровень безработицы в большинстве стран Европы способствует увеличению поддержки антиевропейских, анти-иммигрантских, антимусульманских и антиглобалистских популистских партий как на правом (в ключевых странах еврозоны), так и на левом (в периферийных странах еврозоны) флангах.
В соседних с Европой странах ситуация плоха, и она только ухудшается. Ревизионистская Россия становится все более напористой не только в Украине, но и в Прибалтике и на Балканах. У продолжающегося хаоса на Ближнем Востоке есть, по меньшей мере, два последствия: новые теракты во Франции, Бельгии и Германии, которые со временем способны подорвать уверенность бизнеса и потребителей, и миграционный кризис, требующий более тесной кооперации с Турцией, которая сама стала нестабильным государством после неудачного военного переворота.
Пока не завершится предстоящий раунд выборов, ЕС вряд ли пойдет на решительные шаги для формирования своего недоделанного валютного союза. Расширение взаимной ответственности по рискам и ускорение структурных реформ маловероятны. На фоне нынешнего медленного хода реформ (и старения населения), потенциал роста в еврозоне остается низким. Большой размер долгов и дефицита бюджетов (наряду с правилами еврозоны) ограничивают применение фискальной политики для стимулирования экономического роста. Европейский центральный банк приближается к пределам возможностей монетарной политики – даже нетрадиционной – по поддержке восстановления экономики.
Внезапная дезинтеграция еврозоны и ЕС вряд ли возможна. Но результатом политики бюрократического выпутывания из трудных ситуаций стало неустойчивое равновесие, которое делает дезинтеграцию ЕС и еврозоны неизбежной. На фоне многочисленных угроз, нависших над Европой, сейчас требуется новое политическое видение.