Из жизни высоких технологий

Продолжая разговор о структурной перестройке экономики Украины, стоило бы разобраться, что такое высокие технологии, и какое отношение Украина имеет к этим технологиям, или может иметь к ним. Ибо очень часто приходится слышать: «Украина должна», «Украина может», «Украине необходимо». Но, явно все эти разговоры «о», скорее похожи на лозунги, чем на реалии жизни.

Дом начинается с фундамента, а наука с фундаментальных исследований.

Знаете, как происходят крупные фундаментальные открытия?  Да, да именно так. Сначала ученый ходит и ходит, не спит ночами, все думает, много курит и пьет кофе или коньяк. И вдруг, его озаряет или осеняет. Короче, он быстро начинает что-то писать, а потом все это записывать на диктофон или на другой носитель информации. Потом появляется  блондинка и бандиты. Он с этой блондинкой убегает от бандитов. Потом блондинка этих бандитов убивает. И потом, о счастье, — величайшее открытие человечества не попадает в руки бандитов и служит всем человечеству. Все это киношная выдумка, и она мало чего общего имеет с реальными научными изысканиями. Но иной раз, слушая больших людей о развитии украинской науки, складывается мнение, что они только и знают, что думают о научных исследованиях именно, именно так, как они это видели в кино.

Реальные фундаментальные исследования очень рутинная и тривиальная работа. Вначале утверждается план научных изысканий. Под этот план выделяются деньги и ученые в группах, или в рамках целого НИИ, ходят на работу, чтобы оправдать получаемую заработную плату. По результатам научных исследований делается отчет. На основании этого отчета истраченные на научные изыскания деньги считаются использованными не зря. А сами научные изыскания публикуются в специализированных научных журналах, чтобы другие ученые могли эти открытия покритиковать или похвалить. Да, вы всё правильно поняли. Фундаментальные исследования не являются секретными, и никто их не прячет, а тем более никто за ними не охотится. Ибо сами подумайте, что может быть секретного в законе Архимеда, или теореме Ферма. Это и есть фундаментальные исследования.  Сами по себе фундаментальные исследования не  приносят прибыли, их нельзя продать, так как на них нет покупателя.

Но зато фундаментальные исследования имеют очень хорошее свойство «отрицательный результат тоже результат». И это очень хорошо знают наши ученые, особенно те, которые и занимаются разработкой плана научных исследований и дележом денег под эти исследования. Поэтому они очень часто включают в план этих исследований очень важные научные задачи типа «Догонит ли леопард страуса, или нет». Под эти исследования получают хорошие деньги, неплохо за счет этих денег «работают не покладая рук». По результатам делают открытие «нет, леопард страуса не догонит». Гипотеза оказалась ошибочной. А деньги на исследования освоены. И все довольны.

Многие страны мира не финансируют фундаментальные исследования. В США, где больше всего Нобелевских лауреатов, государство финансирует только отдельные направление фундаментальных исследований, но это небольшая толика денег, большую часть денег на фундаментальные исследования выделяют учебные заведения. В отличие от нас, в США ВУЗ и НИИ, это совместная структура. С одной стороны, студенты реально, а не на словах привлекаются к научным исследованиям. С другой стороны, удачные фундаментальные исследования невозможно продать, но они повышают имидж ВУЗа, а значит, растет количество желающих учиться в этом ВУЗе, и растет стоимость обучения, не говоря уже о спонсорских взносах.  Спорить не буду, и в американских ВУЗах время от времени финансируются исследования типа «о страусе и леопарде». Но это не носит столь массовый характер, как в наших НИИ, которые работают очень закрыто и автономно, и очень сложно понять, а тем более проверить, что они реально занимаются фундаментальными исследованиями.

Записки на манжетах: Самым дотошным и любознательным, советую почитать авторефераты докторов наук, в тех  областях фундаментальных  исследований, в которых Вы можете разобраться.  Это  открытая информация, которая базируется на последних научных открытиях. Только не ругайтесь и скандальте. Это наука.

Прикладные исследования это, как приклад, сколько не изобретай, все равно получается автомат Калашникова

Фундаментальные исследования на масло не намажешь, другое дело прикладные исследования. Это уже серьезно, в любом случае должно быть серьезно.  Для того, чтобы понять, как это делаем мы, стоит вначале рассказать, как это делают там.

Научные прикладные исследования начинаются с  ТЗ (технического задания), где указывается, что нужно создать или исследовать, и какими качествами оно должно обладать, или какие конкретно качества исследовать. Ученые для этого проводят разного рода эксперименты, создают экспериментальные модели, испытывают их, и вообще долго и усердно ищут пути решения этой проблемы.  Если надо, строят целые лаборатории и испытательные стенды.  Когда говорят «мировая интеграция и глобализация», то это как раз и есть классический пример прикладных исследований, когда в разных странах ученые работают над одной проблемой, но каждый делает часть работы. Если, кто писал ПО (программное обеспечение), то знает, что ПО пишут по кусочкам большое количество продвинутых хакеров или фанатиков, а уже потом из этих кусочков и создается новое ПО. Так и с прикладными научными разработками, работают разные ученые, а конечный результат получает один – тот, кто заплатил деньги за эти исследования.  Он же оформляет патент или лицензию на эти разработки и теперь уже эти разработки имеют цену, и цену очень большую, если разработки удачные.

Как, кто заплатил? Ясное дело крупные транснациональные корпорации, те же Мерседесы и Фольцвагены, те же Шеллы и Гублы. Часть разработок  заказывает и правительство, точнее не правительство, а отдельные государственные структуры, такие как Минобороны, НАСА и т.д.

Но, это там, у нас же все, как в старые времена СССР. Единственным заказчиком выступает государство. Причем не в лице заинтересованных лиц от производства, а в лице тех же ученных, которые трудятся в Академии наук и Госкомитете по науке и технике. А уж ученый ученого поймет издалека. Как несложно догадаться, размер финансирования прикладных исследований зависит от правильно составленного ТЗ, которое согласовывает чиновник от науки и ученый, который это ТЗ будет реализовывать. Но, ученые тоже люди и люди обыкновенные, поэтому очень часто в ТЗ записывают не то, что нужно, а то что можно сделать. Отдельные умельцы умеют десятилетиями заниматься одними и теми же научными разработками, и из раза в раз получать финансирование под новое ТЗ. Причем это не какое-то ТЗ, связанное с разработкой новой модели космической ракеты. Нет, все проще, это может быть ТЗ типа «разработка левой ручки для бака емкостью десять литров, который будет стоять вертикально на поверхности с наклоном не более десяти процентов».  По молодости лет, я, будучи еще очень активным молодым человеком, заметил это безобразие и открыто показал, это очень уважаемому замдиректора по науке ОКТБ НИИ  ПМ АН УССР.  Он только посмотрел на меня и сказал «Синку, хто тебе обідив?»И я все понял, — не стоит беспокоить старших товарищей по этим пустякам.  И я не беспокоил. И вообще, сколько там этих денег было потрачено. Ну, миллион, ну миллиард. Кто их считал. И вообще, как можно считать деньги, когда речь идет об имидже державы, великих научных исследованиях.

Записки на манжетах: Сама логика напрашивается, что надо строго-настрого запретить госфинансирование прикладных научных исследований в Украине. Если действительно, есть потребность в отдельных научных исследованиях, то путь их финансируют наши крупные корпорации, или пусть работают на  зарубежные НИИ, которые финансируют  зарубежные корпорации.  Хотя, постойте, а как же имидж государства? А как же миллиарды, потраченные впустую?

От конструкторов нет спасения. Они все могут сконструировать, дайте им только время.

Какие бы не были гениальные научные разработки, но они не принесут Вам дохода, пока не начнется производство этих научных новинок. Существует вечное правило бизнеса, кто первый выбросил в продажу новую  высокотехнологическую игрушку, тот больше всех и заработал. Помните, сколько стоили первые компьютеры. Правильно, цена компьютера в конце 80-х была эквивалентна цене нового Жигуля.

Пару слов, как это работает там. Маркетологи, совместно с технологами и конструкторами проводят настоящие исследования и определяют, что может заинтересовать рынок из новых разработок и сколько нужно времени, чтобы эти разработки реализовать. И самое главное рассчитывают, сколько нужно потратить и сколько можно на этом заработать. Потому это все оформляют в контракт на конструкторскую разработку нового продукта и нанимают конструкторов. Существует несколько подходов. Можно начать из прикладных разработок, а потом уже дать задание конструкторам. Бывают случаи, когда прикладные и опытно-конструкторские работы ведутся параллельно. А можно сделать, как это делают японцы и южные корейцы, а в последнее время и китайцы. Они просто покупают уже готовые патенты и сразу запускают конструкторские разработки, не теряя времени на прикладные изыскания.

Надо сказать, что конструкторские разработки самые сложные по сравнению с фундаментальными и прикладными исследованиями. Одно дело сделать  в одном экземпляре в лаборатории один смартфон с кучей наворотов и примочек, а совсем другое запустить в производство выпуск этих смартфонов, когда их надо делать миллионами. Самая большая головная боль конструкторов, как научные изыски втиснуть в существующий технологический механизм. Не всегда можно для выпуска новой продукции построить новый завод. Очень часто приходится использовать уже действующие мощности. И тут перед очами конструкторов предстают «узкие места» (части технологической цепочки, где невозможно реализовать  новые научные разработки). Приходится эти «узкие места обходить». Но это требует и времени и новых капитальных вложений.

И вот, наконец-то сделан опытный образец, потом промышленный опытный образец, потом первая пробная партия, потом первая мелкосерийная партия. И тут оказывается, что надо переучивать рабочих, потому что они не имеют навыков для работы с новым изделием. Если удастся запустить новую продукцию за три года, это чудо, как правило, на конструкторскую разработку и запуск новой продукции в производство уходит пять-семь лет.

А у нас. А у нас, как во времена СССР. Уходят десятилетия, а новая продукция дальше промышленного образца не ушла. Один самолет еще в конструкторском бюро могут сделать, а вот запустить производство этого самолета в серию, никак не получается. То нет нужных технлогий,  то нет нужного оборудования, то нет специалистов.  Короче сплошное «узкое место». Что только не придумывали. Создавали НПО (научно-производственное объединения), где объединяли под одним руководством НИИ и завод. Не работает. Создавали МНТК (Межотраслевые научно-технологические комплексы), объединяли НИИ, в том числе и НИИ, которые занимали фундаментальными и прикладными исследованиями и группу предприятий. Тоже не получается. А почему? Да потому, что запрягали лошадь позади телеги. У нас сначала НИИ разрабатывали новую разработку, даже патентовали, а потом искали, кто эту разработку внедрит в производство. И сейчас можно встретить и отдельных ученых и НИИ, которые ищут бизнесменов, и предприятия, которые возьмут их разработки для внедрения в производство. Вот, только незадача, никто не хочет их брать. Даже если они и заслуживают внимание.  Потому что непонятно их экономическая перспектива, а еще очень часто эти разработки совершенно не подходят под действующие технологии,  кроме того они может и гениальные с точки зрения научной мысли, но как правило, совершенно экономически убыточные с точки зрения нашей экономики.

Записки на манжетах: Для того чтобы развивать в Украине высокие технологии надо просто перестать врать и заниматься маниловщиной, а посмотреть правде в глаза. Не имеет украинская экономика никакого научного задела, а тем более высокотехнологических производств. Те несколько заводиков, которые всегда показывают для публики, даже стыдно показать китайцам, о японцах лучше не вспоминать. Технологически наша экономика отстала на десятки  лет, и чтобы  догнать даже такие страны, как Бразилия или Индия нужны не просто миллиардные инвестиции, а радикальное изменение всей нашей науки и научных изысканий. Надо заниматься тем, что хорошо получается, а не фантазировать о нереальных высоких технологиях. К слову, кто-нибудь считал, насколько рентабельно самолетостроение в Украине? О рентабельности космических полетов лучше вспоминать не будем.