Франк Швейцарии и доллар Австралии не боятся устного вмешательства

Франк Швейцарии и австралийский доллар – классические валюты-«убежища», но даже они не смогут устоять перед иной устной интервенцией — слухами и трёпом представителей местных властей.

На это, видимо, рассчитывали многие руководители в зоне евро, в которую де факто метит франк в случае привязки к единой валюте Европы, а также лидеры Британского Содружества, к которому относится Австралия, но не тут-то было, ведь форекс – свободный рынок. Франк Швейцарии и доллар Австралии не боятся устного вмешательства, чего, впрочем, не скажешь о евро.

Австралийская «Юля» премьер-министр Джулия Джиллард словами о том, что сильный австралийский доллар давит на экспорт, но «наш австралийский доллар был и продолжит быть высоким, и это оказывает давление на экспортно ориентированные отрасли, такие как обрабатывающая промышленность», туризм и образование, не раскачала лодку австралийской валюты.

Надо отдать должное Джиллард, ведь она изощрялась как могла и упомянула даже о некой «лоскутной мозаике факторов давления» и неизвестным доныне переходном периоде в экономике Австралии, но максимум, что РБА смог сделать, так это застопорить рост австралийского доллара.

Сталевары Австралии тоже попытались придавить на доллар Австралии для того, чтобы подмочить его репутацию как хорошей валюты для сбережений и не раздувать больше «мыльный пузырь» курса австралийца.

Член правления РБА и председатель совета директоров крупного австралийского сталелитейщика поведал рынку о том, что «был в обрабатывающей промышленности всю свою жизнь и видел многое, но ничего подобного тому, что мы имеем на данный момент» относительно негативного влияния валюты Австралии на её экономику.

Проговорившись о том, что РБА может только «сглаживать» экстремумы австралийского доллара, сталевар признался в том, что у РБА «просто нет финансовых ресурсов. Правительственный долг стабилен, но если китайцы хотят перевести часть своих резервов в австралийские доллары, а не в доллары США, у нас нет возможности это компенсировать». В силу этого австралийский доллар имеет все данные для того, чтобы продолжать оставаться хорошей валютой для сбережений, по крайней мере, до значительного ухудшения условий торговли.

Министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, вне всякого сомнения, совершает попытку устной интервенции, когда говорит, что «у Швейцарии большая проблема, и это показывает, что изолированное положение не совсем преимущество страны».

Но Шойбле явно кривит душой, ведь последние индикаторы Швейцарского совета по экономическим делам за 3-й квартал нисколько не ниже, чем уже были в ходе кризиса 2008 года, находятся чуть ниже нулевой отметки и ничем кроме нейтральности и пресности не отличаются.

Чуть ниже нуля – это нынешняя «температура» как условий для бизнеса, так и ожиданий в отношении динамики цен; как в розничной торговле, так и в обрабатывающей промышленности Швейцарии. Инвесторы это поняли, и франк не сдвинулся с места.

Отношение спекулятивных инвесторов к евро, тем временем, по-прежнему стремительно меняется, в зависимости от высказываний финансового руководства Европы.

Министерство финансов Германии отмечает «неожиданное очевидное замедление» роста экономики, но Шойбле пропиарил евро словами о том, что в Германии нет признаков рецессии, но есть некоторые признаки замедления экономики, при которых сохраняются то ли признаки, то ли призраки способности Германии достичь роста экономики на 3% в 2011 году.

О призраках министр, естественно, умолчал, и толпы спекулятивных инвесторов подхватили единую европейскую валюту и понесли её вверх. (В пользу роста евро, правда, свидетельствовало ещё и снижение доходности казначейских облигаций до мизера – для нынешних условий.)

Но как только поняли, что их в очередной раз надули, быстренько прикончили этот рост и столкнули евро в район ближайшей «круглой цифры» 1,44. По мере повышения вероятности смягчения денежно-кредитной политики ЕЦБ, у единой валюты Европы будет всё больше шансов на понижение.

Впрочем, тот факт, что устные интервенции не двигают валюты-«убежища», скорее всего, объясняется тем, что рынки замерли от нежелания рисковать перед выступлением главы ФРС США Бена Бернанке в Джексон-Холле.