Щербань, Евгений Александрович. 1

Щербань Евгений Александрович

Расстрелян 3 ноября 1996 года в аэропорту Донецка по прибытии из Москвы

• 1 Личное дело
• 2 Оперативное дело
  • 2.1 Ликвидации Щербаня желали многие
  • 2.2 Подготовка операции
  • 2.3 День убийства
  • 2.4 Киллер Болотских
  • 2.5 Материалы уголовного дела
  • 2.6 Кто заказал Лидера
  • 2.7 Версии о заказчиках убийства
    • 2.7.1 Невозврат кредита или месть за убийство Брагина
    • 2.7.2 Банда Кушнира
      • 2.7.2.1 Кушнир получил деньги «за Гетьмана» после… своей смерти
    • 2.7.3 Конфликт с Кучмой
    • 2.7.4 Версии Дмитрия Фирташа, Рената Кузьмина и Руслана Щербаня
    • 2.7.5 Лазаренко Павел
    • 2.7.6 Опровержение Лазаренко
    • 2.7.7 Евгения Щербаня наказали наследники КГБ
    • 2.7.8 Версия Юрия Кравченко
  • 2.8 Он должен был повести донецких к власти
  • 2.9 Место Шербаня занял Янукович
• 3 Источники

Личное дело

Евгений Щербань прожил 50 лет. С начала 90—х годов он был хорошо известен в политических и бизнес-кругах Украины. До 1988 года работал на шахте горным инженером. Затем, как и многие будущие бизнесмены, воспользовавшись возможностями, предоставленными перестройкой, организовал кооператив «Прогресс». Накануне независимости была создана корпорация «АТОН», которую сам Евгений Щербань называл транснациональной. С ним также связывали фирмы «АМЕСТ», «Финансист», СП «Гефест», владевшее сетью АЗС в Донецкой области и другие. Как и все бизнесмены первой волны, Евгений Щербань и его «АТОН» интересовались всем: промышленным производством, торговлей, финансами.

В то время, когда о Ринате Ахметове слышали разве что содержатели ларьков в Донецке, а криминальный авторитет «Алик Грек» (Ахать Брагин), взорванный на стадионе «Шахтер», у которого нынешний владелец половины Украины унаследовал все (причем не только в качестве владельца футбольного клуба), был еще жив, связка однофамильцев-Щербаней — губернатора Донецкой области Владимира и бизнесмена–депутата Евгения — считалась основой могущества донецкого финансово-промышленного клана. Рассматривая область как свою вотчину, Щербани досаждали не только криминалитету, который и сам был не прочь подкормиться от крышуемого губернатором и депутатом ВР мелкого и среднего бизнеса, но и директорам крупнейших предприятий области.

Господа Щербани уже тогда (в 1994-1995 годах) пытались дисциплинировать мощный донецкий клан и, добившись слаженной работы всего местного бизнеса и администрации, повести борьбу за власть с «днепропетровцами» и «киевлянами» в масштабах всей Украины. Убийство Евгения Щербаня привело к тому, что реализацию донецких амбиций пришлось отложить на десять лет.

Объективно эта смерть сыграла на руку многим политикам, бизнесменам и криминальным авторитетам. Поэтому и диапазон версий колебался от «заказа» Щербаня Павлом Лазаренко, на чем настаивает Генпрокуратура Украины, до некоего авторитета Германа, которому Щербань якобы помешал выкачивать деньги из «Донбасстрансгаза».

Некоторое время отрабатывалась даже версия «эстонского следа». Щербань имел несколько фирм в Эстонии и якобы намеревался поставить экономику этой маленькой балтийской страны, известной склонным к аферам банками, под свой полный контроль.

Кроме того, созданное под знаменами «Атона» Евгения Щербаня объединение «АгроДон» «позволило осуществить замысел, о котором говорил Щербань на встрече с фермерами: в села пошла первоклассная техника, горючее, удобрения, гербициды, семена. А в конце 95-го был подписан контракт с фирмой „Фата Груп“ — 160 миллионов долларов на развитие агропромышленного комплекса. И это тоже вызывало неудовольствие некоторых „больших людей“.[1]

Оперативное дело

Ликвидации Щербаня желали многие

Ликвидации Евгения Александровича Щербаня могли желать многие. Те, кому он составлял конкуренцию в экономической и политической сферах, кто считал себя обойденным и обделенным из-за деловой активности и успехов в бизнесе влиятельного и преуспевающего депутата.

Фигурирует в деле даже Михаил Поживанов. За несколько месяцев до ЧП в аэропорту персона Щербаня стала объектом крупного политического скандала, который осветили десятки региональных и всеукраинских газет. В одном из интервью тогдашний мэр Мариуполя Михаил Поживанов обвинил Евгения Щербаня в том, что тот якобы угрожал ему убийством и облагал Мариуполь ежемесячной „данью“ в 20 миллионов долларов США. Щербань, разумеется, отрицал обвинения Поживанова.

Подготовка операции

Банда приступила к подготовке операции. Тут же составили план и распределили роли. Местом ликвидации избрали аэропорт — главарям ОПГ было известно, что Щербань часто пользуется услугами чартерных рейсов. Решили, что лучше это сделать после приземления лайнера — больше времени и возможностей, отлет же бывает слишком скорым, а то и неожиданным. Около месяца велась подготовка: узнали, на какую стоянку выруливает обычно самолет, доставивший Щербаня, каковы процедура встречи, система охраны важного лица, сколько времени проходит от захода самолета на посадку до подачи трапа и т. п. Основные роли были отведены Вадиму Болотских, Геннадию Зангелиди и Валерию Пушнякову.

Москвич как самый умный, выдержанный и опытный стрелок был лидером среди исполнителей. На нем лежала подготовка плана ликвидации — действий непосредственно на летном поле, он лично должен был застрелить Щербаня, организовать подход к объекту, быстрый отход с места преступления.

Зангелиди — боевик решительный, сильный и дерзкий — должен был прикрыть основного стрелка, отсечь все помехи для исполнения важной ликвидации, нагнать страху и предотвратить возможную погоню. Пух был прекрасным водителем, отлично разбирался в автомобилях (неслучайно его основной криминальной специальностью до вступления в банду были кражи автомобилей и их продажа). На нем лежало автотехническое обеспечение операции — заезд на летное поле с оружием, подбор стрелков и мгновенная доставка их к автомобилям отхода.

Всего в операции „Ликвидация в аэропорту“ было задействовано свыше 15 бандитов: кроме трех исполнителей на летном поле, несколько наблюдателей, водителей на автомобилях, „сторожей—экипировщиков“ (передали основным действующим лицам заранее приготовленные форменные костюмы авиатехников, подогнали в нужное время к нужному месту велосипеды, на которых стрелки пересекли летное поле, загрузили в автомобиль Пушнякова заранее подготовленное и проверенное огнестрельное оружие и т. п.).

Болотских со товарищи трижды выезжали в аэропорт, где изучили схему и особенности охраны летного поля и других объектов, пути проникновения и отхода с территории аэропорта. Уходить решили через ворота — дальние от здания аэровокзала и близкие к спецподразделению милиции.

Москвич точно рассчитал, что спецподразделение просто не успеют оповестить и поднять по тревоге на преследование и поиск нападавших — пока это произойдет, они будут уже далеко. В итоге Вадим составил схему аэропорта, обозначил на ней расстановку участников нападения, способы, места и пути их проникновения на объект и отхода с места преступления, рассчитал время операции.

Потом началась отработка намеченного, своеобразные репетиции. Они длились около месяца. Пушняков в форме капитана милиции дважды заезжал на белом 99—м „жигуленке“ на территорию аэропорта через ворота грузового терминала, Болотских и Зангелиди отработали проникновение на летное поле в костюмах авиатехников и на велосипедах. Запаслись, естественно, необходимым огнестрельным оружием, автомобилями, портативными рациями, мобильными телефонами, другим оснащением. Об этом позаботились Кушнир и Рябин. Особое внимание уделили средствам связи — они, как и оружие, не должны были подвести. „У нас были скрытые микрофоны и наушники, импортные миниатюрные рации, у других участников — мобильные телефоны, — давал показания Болотских. — О любом изменении обстановки и корректировки плана мы тут же сообщали друг другу“.

Автомобиль, на котором разъезжал Пушняков, был похищен еще в июле 1995—го и больше года находился в отстое. Госномера, установленные на нем, Пушняков снял с другого автомобиля в Мариуполе, незадолго до акции в аэропорту.

Словом, продумано и подготовлено все было заранее и всесторонне. Слишком велики были ставки, интересы слишком высокопоставленных лиц и преступных авторитетов были поставлены на карту. Но это вовсе не значит, что сама акция прошла без сучка и задоринки. Очень уж сложной и рискованной была схема ликвидации, слишком много людей и обстоятельств были включены в нее. А сложная конструкция, детали которой не устойчивы и не надежны, понятное дело, может не сложиться, разрушиться.

Начнем с того, что покушение на Е. Щербаня З ноября было третьей попыткой ликвидации неугодного человека. Первые две попросту сорвались. Однажды, по словам В. Болотских, боевики опоздали в аэропорт, второй раз Щербаня в прибывшем самолете не оказалось. Так что две неудачные попытки тоже стали для участников операции „Ликвидация“ своего рода репетициями, вводными для проверки боевой готовности.[1]

Евгения Щербаня называли самым влиятельным человеком и самым успешным бизнесменом донецкого региона. Он должен был повести донецких к власти. Однако влиятельный политик и бизнесмен ощущал – такой поход может стать последним в его жизни. Евгений Щербань был расстрелян 3 ноября 1996 года в аэропорту Донецка по прибытии из Москвы. Преступники скрылись с места происшествия на автомобиле. Щербань, его жена и механик скончались в результате полученных ранений. Бортинженер самолета скончался в больнице от огнестрельного ранения в шею.

Продолжение следует.