«Приват» — государство: за ход до мата

Юлия Самаева 9 декабря.

На уходящей неделе глава НБУ Валерия Гонтарева заявила, что до конца года — по завершении идущей сейчас верификации — регулятор примет решение, выполнил ли Приватбанк программу докапитализации или нет. И все, никаких дополнительных цифр, критериев, данных о текущем ходе выполнения программы. То есть несмотря на множество спекуляций и домыслов по поводу возможной национализации крупнейшего финучреждения страны, Нацбанк продолжает избегать каких-либо четких и внятных разъяснений по этому поводу, не исключая, но и не подтверждая такую возможность. Причем упомянутое заявление Гонтаревой вовсе не говорит о том, что и через месяц регулятор будет готов открыто обсуждать возможные варианты решения этой проблемы, даже если созреет ее признать. Что как минимум нечестно по отношению к налогоплательщикам, которым в итоге придется заплатить за весьма вероятные ошибки и просчеты. Оправдывать невнятность формулировок нежеланием посеять панику в секторе уже не получается. Именно нарастающая неопределенность и вызывает тревожные ожидания рынка, провоцируя сплетни и не давая трезво взглянуть на проблему. Промедление в решении которой только множит грядущие потери государства и риски развития неблагоприятного сценария. Масштаб проблемы Главная причина нерешительности чиновников очевидна — с проблемой подобного масштаба им не приходилось сталкиваться ранее. Причем носит эта проблема ярко выраженный социальный характер. По данным Фонда гарантирования вкладов физлиц, по состоянию на начало лета с.г. за Приватбанком числилось 20,5 млн вкладчиков, из которых 18,4 млн приходится на широкие и не очень слои населения (около 40%). По приводимым самим Приватбанком данным маркетинговых исследований в октябре с.г., его услугами охвачено более половины (51,4%) украинцев — физических лиц старше 16 лет. В корпоративном секторе с банком сотрудничают более 56% юрлиц, а по СПД-шникам этот показатель достигает 70%(!). Для сравнения, годом ранее, в четвертом квартале 2015-го, услугами Приватбанка пользовались 48,4% банковских клиентов, 42,6% — в корпоративном секторе. На долю этого учреждения приходится 578 млн карточных трансакций (или 64% этого рынка в целом по стране). А через его 12 тыс. платежных терминалов (58% от общего числа) ежегодно принимается наличных более чем на 70 млрд грн (91% официального рынка). Рыночные доли учреждения непрерывно растут практически по всем составляющим. Главным образом благодаря высоким депозитным ставкам и удобству электронных сервисов. Для иллюстрации, ставка, например, по стандартному 12-месячному валютному депозиту Приватбанка — 10%, а у «Ощада», ближайшего преследователя в гонке, — 5% годовых. По гривневым депозитам приватовская «премия» перед основными конкурентами тоже составляет минимум 2–4 процентных пункта. В результате если еще несколько лет назад его рыночная доля по розничным депозитам колебалась около 25%, то сейчас она уже составляет 36,5%. А значит, масштаб проблемы, как и непредсказуемость дальнейшего развития ситуации постоянно растут, из-за чего в заложниках у всего одного человека уже давно оказалась не только финансовая система, но и вся страна. Как уже писало ZN.UA, дальнейшее затягивание процесса выгодно, в первую очередь, главному акционеру Приватбанка — Игорю Коломойскому. Так как позволяет не только сохранять политическое и бизнес-влияние, но и спокойно финансировать за счет собираемых вкладов как собственный бизнес, так и операции, которые должны вызывать крайне пристальное внимание правоохранительных и контролирующих органов. Ведь львиная доля собранных банком вкладов была в итоге выведена из страны (в том числе и через валютные спекуляции). Так что отвечать по его обязательствам, весьма вероятно, придется в итоге государству, а расплачиваться — налогоплательщикам. Но и нынешний глава украинского государства Петр Порошенко, видимо, тоже был бы не прочь отложить решение этого «гиблого» вопроса на второй президентский срок. Который он, конечно же, рассчитывает заполучить, и поддержка «плюсов» для этого оказалась бы весьма кстати. Однако как бы обоим ключевым фигурантам процесса не хотелось растянуть «удовольствие» до 2019 г, этого времени (по крайней мере, у страны) уже просто нет. В том числе и потому, что предусмотренный программой рекапитализации и согласованный с МВФ «мирный» (и надо сказать — оптимальный) сценарий решения проблемы — постепенный выход банка на выполнение всех нормативных требований — под серьезнейшей угрозой срыва. ZN.UA уже писало о том, что главная его проблема не столько в объемах кредитов или резервов, сколько в залогах (а точнее, в их фактическом отсутствии). Это признает и руководство банка, отмечая, что основной способ улучшения капитализации финучреждения — работа с залогами. Но признание проблемы и ее решение — вещи разные. По информации ZN.UA, по определенному регулятором сценарию трехлетней докапитализации банк продвигается с огромным скрипом — корпоративный кредитный портфель не сокращается, дебиторская задолженность от юрлиц растет, резервы под обесценивание кредитов на стабильно низком уровне. Из первоначально выставленного его собственникам требования привести в соответствие «нестыковки» в балансе на 138–141 млрд грн пока были предоставлены залоги на 31 млрд, из которых аудиторы верифицировали 26 млрд. В результате чего для приведения нормативов в норму необходимо «закрыть» еще около 105–110 млрд грн «хвостов». А был ли мальчик? Откуда все это? Банальные спекуляции? Ведь если бегло взглянуть на отчетность Приватбанка, то никаких вопросов к нему вроде бы возникать не должно. Отчетность публичная, с аудиторским заключением компании из «большой четверки» (PwC), прибыль и капитал растут, финучреждение работает стабильно, даже досрочно гасит задолженность перед НБУ по рефинансированию. Более того, показатели улучшаются, например, в отчетности декларируется, что объем кредитов, предоставленных связанным лицам, за три квартала снизился с 15,4 млрд грн до 7,2 млрд. Но если так, тогда с какой же целью в тексте все еще действующей программы МВФ так детально — на целых двух страницах — описана процедура национализации такого стабильного финучреждения (ведь очевидно, что Приватбанк является единственным негосударственным системным банком)? И для кого/чего предусмотрена возможность выпуска правительством гособлигаций для докапитализации банков и поддержки Фонда гарантирования вкладов физлиц на целых 166 млрд грн, причем на уже уходящий 2016-й? Ведь все понимают, что в документах такого уровня случайных цифр не бывает (тем более что 13-й его пункт, о котором, собственно, идет речь, готовился не украинской стороной, а экспертами МВФ). Конечно, из вышеуказанной суммы необходимо вычесть объемы выпуска гособлигаций для докапитализации государственных Ощадбанка и Укрэксимбанка в целом на 14,3 млрд грн. Еще 16 млрд госбюджет этого года предусматривал для поддержки ФГВФЛ. Оставшиеся 135,7 млрд грн, получается, «зарезервированы» для единственного оставшегося системного учреждения, которое, случись чего, обязано поддерживать государство (иначе развалится весь финсектор), то есть для Приватбанка. Выходит, у составителей меморандума сложился альтернативный взгляд на его текущую деятельность и совсем иная оценка масштаба проблемы. В конце ноября Fitch Ratings подтвердило долгосрочный кредитный рейтинг Приватбанка в иностранной валюте на уровне «ССС», который характеризуется «очень высокими кредитными рисками». В сопутствующем обзоре отмечается, что на конец первой половины 2016-го кредитование связанных сторон (согласно МСФО) находилось на высоком уровне в 19% кредитов (или 109% основного капитала по методологии Fitch). Но эта оценка сопровождается оговоркой, что эти цифры могут не полностью отражать все риски по аффилированным структурам «с учетом ограничений в раскрытии бенефициарных прав собственности в Украине». Невозможностью (или нежеланием) доказать наличие «родственных связей» в хитросплетении неформально приватовской ФПГ, видимо, и объясняются столь большие разночтения в оценках объемов инсайдерского кредитования в банке. От официально публикуемых 20–25% до популярной на рынке оценки, что на связанные структуры приходится 80% приватовского кредитного портфеля, еще 15–16% — на розницу и только 4–5% розданы «в рынок». Но достоверно разобраться в этом вопросе если кто и способен, то только аудиторы (вопрос к PwC) и регулятор. Если захотят, конечно. Сам же банк убрал из отчетности за третий квартал отраслевую структуру кредитного портфеля. Видимо, чтобы не портить красивый отчет таблицей с весьма однозначной трактовкой — он продолжает кредитовать отрасли, в которых сосредоточены интересы его собственников. То есть кредитует либо их бизнесы, либо конкурентов (последнее предположение противоречит не только предпринимательской логике). приват Что (не)получается? Исходя из всего вышесказанного, вероятность невыполнения «мирного» сценария — без перехода прав собственности — более чем высока. Поэтому на повестке дня — менее благоприятные варианты. Государству необходимо занять более ответственную позицию, иначе его граждане очень сильно рискуют оказаться в очередной раз ограбленными, причем в доселе невиданном массовом порядке. И сделать это поскорее, пока оно (государство) еще пользуется хоть какой-то поддержкой МВФ (без займов которого покрыть эмиссию свыше 100 млрд грн без катастрофических последствий для госфинансов, курса гривни и ценовой стабильности точно не удастся). На сегодняшний день любая стратегия частичной или полной национализации Приватбанка воспринимается как win—lose, и проигрывает всегда государство. Но это не единственный возможный вариант. Самый плохой из них (lose—lose) — это ликвидация банка. История «Дельты», в ликвидацию которой тоже никто не верил, показывает, что и такой вариант развития событий исключать нельзя. Этот сценарий — ощутимый удар по всему финсектору. Естественно, не все депозиты подпадают под госгарантии. Выплатам из ФГВФЛ подлежит около 13,5 млн депозитов Приватбанка на общую сумму почти 68 млрд грн. Это беспрецедентные потери, и, к сожалению, только ими этот сценарий не ограничится. Средства физ- и юрлиц на текущих счетах в сумме свыше 60 млрд грн будут потеряны. Но самое опасное — продолжительное время будет парализована экономика. Кстати, регулятор проводил в банке технический аудит и мог бы озвучить его результаты. Во сколько стране могут обойтись вероятные сбои в работе приватовских платежных систем? А главное, что регулятор сделал для того, чтобы снизить катастрофическую зависимость экономики страны от сервисов, находящихся в частных руках? Систему «ПРОСТІР»? Win—lose сценарий — это, собственно, национализация по стратегии МВФ. Она всем хороша, кроме одного: государство, как бы ни старалось, проигрывает. Во-первых, у нас нет успешных примеров национализации банков, а возникновение в государстве еще одного госбанка, да еще и таких масштабов, на порядок увеличит государственные затраты и коррупционные риски, но не выгоды. Во-вторых, в случае национализации достаточно призрачны шансы вернуть вышеупомянутые инсайдерские кредиты, как и «обналичить» по приемлемой цене неликвидные залоги. Меморандум предусматривает громоздкий и многоступенчатый механизм взыскания: в составе банка создается специальное подразделение, управляемое международной компанией по управлению активами (КУА), которая назначается наблюдательным советом в течение 60 дней. Департамент финансовой политики Минфина должен проследить, чтобы назначенная КУА не позднее чем через 45 дней подготовила стратегию взимания кредитов, а еще план действий на следующий год с детализированными целевыми показателями взысканий, и только потом… В украинской действительности для реализации всего вышеописанного нужно лет пять и «политическая воля» в придачу. В-третьих, «Приват» — это фактически несколько банков: корпоративный сектор, розница и собственно онлайн-банкинг. Возможность разделить его на составляющие — обширнейшее поле для манипуляций и торга. Причем, как подсказывает не только опыт, государство наверняка останется у разбитого корпоративного «корыта». Над этим денно и нощно работают 40 «приватовских» юристов, «в чешуе как жар горя». Кроме прочего, по информации ZN.UA, сопротивляется такому сценарию и правительство. Шутка ли, им нужно выпустить ОВГЗ то ли на 15 млрд, то ли на 100 млрд грн. Потом в течение 90 дней под жесточайшим медиа-давлением и в сопровождении весьма вероятных акций протеста написать «Меморандум о взаимопонимании» и, наконец, проделать все вышеописанные манипуляции с КУА, чтобы ждать возвращения кредитов, в которое никто не верит. А кроме прочего, украинское правительство, а точнее Минфин, точно не хочет проводить переговоры о реструктуризации еврооблигаций «Привата» с их держателями. Что тоже предусмотрено планом. Мы помним, как тяжело проходили предыдущие переговоры нашего правительства с клубом кредиторов, и никто до сих пор не возьмется сказать, выиграли мы в результате или проиграли. К слову, недавно евробонды банка резко просели в цене. Да, она была завышена, и спроса на них никогда не было, но вдруг «покупка» откатилась с 80 до 50% от номинала, а потом подросла до 60%. Ажиотажа не наблюдалось, но кто-то все-таки бумаги по низкой стоимости купил. Зачем? Верит в светлое будущее финучреждения или готовится к длительным прениям с Минфином о реструктуризации? Пожалуй, единственный возможный win—win сценарий — национализация по псевдокипрскому варианту. Речь идет о механизме, который использовался во время банковского кризиса на Кипре и предполагал возможность конвертации средств на счетах крупных вкладчиков банка в его акции. При определенных условиях он действительно мог бы стать относительно успешным. План спасения, описанный в меморандуме, кстати, предполагает схожий вариант — депозиты связанных лиц и другие необеспеченные обязательства банка могут быть обменены на участие в капитале. Вот только государство, согласно сценарию МВФ, обязано стать основным акционером. А оно как раз заинтересовано в минимизации своего участия и перекладывании основных затрат на тех вкладчиков, которые годами держали в банке свои кровные и в нем же брали кредиты под сомнительные залоги. Их и числом совсем не миллионы, и их вхождение в капитал банка не только снизит нагрузку на госбюджет в процессе национализации, но и выступит гарантией того, что кредиты все-таки будут как-то возвращаться, а банк продолжит работать. Интересен ли нынешним собственникам банка такой вариант? По информации ZN.UA, Игорь Коломойский уже достаточно давно декларирует готовность распрощаться с банком, для него это вопрос цены, не более (по крайней мере, на словах). А вот Геннадий Боголюбов и семья Дубилетов, по мнению наших источников, не готовы расставаться со своим детищем, то есть их интерес сохраняется. Вот только проблема заключается в том, что бизнес-модель банка (по крайней мере, в корпоративном сегменте), как и у других отечественных ФПГ, была рассчитана на рост экономики и, соответственно, бизнесов акционеров, что позволяет восполнять затраты на привлечение депозитов. В условиях же затяжного спада экономики такая модель не работает, что продемонстрировали уже состоявшиеся на рынке банкротства. Борьба за выживание как раз и является тем главным фактором, который мог подтолкнуть собственников и менеджмент «Привата» к выведению залогов и спекуляциям. Увлечение такой «игрой», кому-то напоминающей шахматный блиц, и привело к тому, что банк, как минимум в последние годы, начал превращаться в растущую пирамиду под практически постоянной угрозой потери ликвидности. Это же — неверие в восстановление эффективности бизнес-модели — и одна из главных проблем, создавшая патовую ситуацию в нынешней партии «Приват»—государство". Но государству деваться некуда: его финансам явно не по силам как ликвидация этого учреждения, так и полная его национализация (даже если очень силен соблазн профинансировать ее «из воздуха»). Как не по силам и еще один госбанк, особенно таких гигантских, как по украинским меркам, масштабов. Поэтому попытка все-таки привлечь к сотрудничеству нынешних основных бенефициаров «Привата» (в том числе и с точки зрения получаемых процентных выплат по депозитам), разделив с ними затраты на рекапитализацию банка по подобному «кипрскому» сценарию, в нынешних условиях выглядит оптимальным вариантом. Но главное условие реализации успешной win—win стратегии — это реальное сотрудничество. Причем не только сотрудничество украинских властей в лице президента, правительства и НБУ с собственниками банка, до сего момента омрачавшееся постоянным стремлением получить личную выгоду, решая вопрос огромной государственной важности. Важно и сотрудничество с МВФ, ведь согласно меморандуму, национализация должна проходить на фоне постоянных консультаций с Фондом (по информации ZN.UA, его чиновники обещали лично принимать участие в переговорах с собственниками банка). Участие арбитра такого уровня действительно могло бы помочь достижению и соблюдению договоренностей местными игроками. Вот только отношения Украины и МВФ опять охладели, и официальный Киев не слишком торопится выполнять требования кредиторов, пытаясь нивелировать известия об очередных отсрочках траншей. Неужели и нынешние украинские топ-чиновники, как и их не слишком далекие предшественники, надеются как-то «протянуть-пропетлять», так и не выучив уроки даже самой новейшей национальной истории?
Больше читайте здесь: http://gazeta.zn.ua/macrolevel/privat-gosudarstvo-za-hod-do-mata-_.html