Где вас только разводят, болезные?

Раньше я сильно возмущался и никак не мог понять, как в головах у людей, которых я знал, с которыми я разговаривал лично и твердо знаю, что они не дураки и не лишены умения мыслить абстрактно, может образоваться такая каша.

Теперь уже не удивляюсь.

Когда-то давно, в последние годы жизни СССР, было заявлено, что в Союзе образовалась новая нация — советский человек. Точно формулировку не помню, но что-то типа «новой общности», homo soveticus.

Тогда я смеялся над этим, а нынче понимаю, что таки вывели большевики-мичуринцы какой-то чокнутый гибрид. Получилась странная жизненная субстанция, которой для нормального существования нужно не самой жить хорошо, а делать так, чтобы никто вокруг не жил лучше, чем она, то есть, чтобы все жили хе*ово.

Недавно с сыном обсуждали фильм «Патриот» — достаточно пафосная американская лента о войне американцев с англичанами, о войне за независимость. Обратили внимание, что нынче эта лента смотрится совершенно иначе — восприятие изменилось и сделала это война.

В фильме воюют даже не братские народы, не родственные этнические группы. Воюет между собой один и тот же народ. Англичане, считающие своей Родиной Америку воюют с англичанами, которые из Англии. Один язык. Общая история. Общие предки. Кровавая, страшная, жестокая война, со зверствами с обеих сторон. Америка завоевала свою независимость. Если мне не изменяет память, то именно тогда прозвучала фраза Джефферсона: «Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов, это для него естественное удобрение».

Наша независимость была завоевана тремя шариковыми ручками. А так не бывает. Нам бы напрячься, нам бы понять, что империя никогда не отпускает колонии просто так. Нам бы вспомнить, что империи всегда стараются достать бывших сателлитов самыми разными путями. И тогда мы бы понимали, что рано или поздно нам придется заплатить свою цену — а она всегда платится кровью. С 1991 года нас ждал отложенный платеж и было наивно предполагать, что мы увернемся.

Мы для соседей — «вымышленные украинцы». Мы не страна, а «так — территория». 404. Что вы выпендриваетесь? Зачем вам ваша независимость? Давайте-ка обратно, домой, б*я! Не нагулялись? Тут у нас рынок на 200 миллионов человек! Газ! Нефть! Ништяки! Президент, хоть маленький, но чрезвычайно маскулинный! Не то, что ваш Пеця! Будете гордиться! Зачем вам пиндосы, хахлы? Обама-чмо! Буш — мудак! Асад — наш парень! Зачем вы вместе с пиндосами бомбили Белград и Ирак? Грызуны — козлы! Каклы — скакуны! Айда с нами! Чо? Не хотите! А Крымнаш тогда! И Донбасс — он русский!

Страна покусанная телевизором. Мы — фашисты на своей земле, а они — режущие уши пленным — гуманисты, интернационалисты и антифашисты. У нас отобрали часть страны, на другой части разожгли и раздули гражданский конфликт, а фашистами оказались мы. Неприкрытая агрессия, поставки оружия, убийство наших военнослужащих, вмешательство во внутренние дела, поддержка добровольческого движения (читай — бандитов) — это праведные деяния. А защита целостности Родины, противостояние агрессору и сепаратистам — это уже карательные функции.

Где вас только разводят, болезные? Откуда вы взялись на головы всего мира?

Люди, поставляющие оружие и солдат на территорию суверенной державы, поддерживающие сепаратистов начинают учить нравственности тех, кто суверенную страну защищает. Это даже не оксюморон. Это просто на голову не натянешь.

И ведь внутри нашей страны, страны, которая подверглась насилию и потеряла часть территории из-за аннексии, тоже полно того самого «нового людского сообщества», ваты советского производства. И это «новое людское сообщество» для Украины страшнее любого внешнего врага. И очень плохо то, что если сложить численность «совка» с численностью тех, кому наплевать на все, кроме пива, дивана и тапочек — патриоты останутся в меньшинстве.

Мой сын родился за два года до смерти Союза и не помнит его от слова «совсем». И слава Богу, что не помнит. Но думал ли я, что спустя 24 года после кончины, это раковое образование полезет из могилы, оседланное бледной тенью усатого тирана? Мог ли я предположить, что мой родной язык, язык, на котором я говорю с детства, станет еще и языком оккупанта? Языком убийц, которые отрезают уши нашим солдатам, говорящим на том же русском? Мог ли я вообразить, что Крым, на дорогах которого я знал каждый поворот, вдруг будет захвачен страной, в столице которой похоронен мой второй дед, мой дядя, мои родственники?

Тремя шариковыми ручками независимость не завоевывается и второй Майдан стал нашим Бостонским чаепитием.

Пока задуматься над тем, что у нас не русский, который русский, а русский, который украинский. Официально выделить его в язык и развивать, как положено носителям языка — так сделали в Америке и Австралии с английским, постепенно отказавшись от British Variant в пользу собственных диалектов.

Нам надо привыкнуть к мысли, что происходящее на Востоке — это не АТО, не локальный конфликт, а война за независимость и проигрыш в ней снова загонит нас в вассальное состояние на десятки лет. Сепаратизм — это не болезнь. Сепаратизм — это симптом куда как более опасного заболевания. Это симптом того, что рядом с нами зараженная шовинизмом и победобесием империя, которая просто не понимает, как другие страны не считают ни честью, ни счастьем, ни обязанностью принуждение войти в ее состав.

Я думаю, что рано или поздно Украина назовет вещи своими именами — у нее просто нет другого выхода. Ведь на этой неделе, через год после расстрела российскими войсками наших колонн в Иловайске, мы сподобились поменять военную доктрину и наконец-то назвали РФ своим противником! Неужели!!?

В этом нет ничего нового, мы просто согласовали терминологию. Как называется человек, который отобрал у тебя часть дома, убивает твоих родственников, гадит в огороде и сжег амбар? Друг? Сосед? Брат? Не слышу! Давайте-ка хором! Правильно!

Враг.
А если он еще вчера делил с тобой стол, гостил у тебя в доме и спал на соседней кровати, так он не только враг, а еще и подлый.

И мне пора перестать удивляться что те, кого я считал нормальными, мыслящими и порядочными людьми, перестали различать свое и чужое, добро и зло, правду и ложь. Они — настоящие подданные империи, еще одна мутация homo soveticus, редкая, существующая в симбиозе с трупом СССР, гальванизированная, припомаженная, опасная и коварная.

Они искренне радовались, когда Путин закатывал под асфальт Грозный, их не волнуют КТО в Дагестане и пожары в бурятской тайге, зато «чотамухохлов» — это любимая тема. И они никогда не оставят нас в покое, потомы что — мы их земля. Они всегда здесь жили. Нас просто нет, а есть сумасшедшие они, которые называют себя украинцами.
Слышали: когда украинец умнеет, он становится русским? Это они так говорят о нас.

Так что, земляки, запоминайте: пока наше древо независимости не поднимется и не окрепнет настолько, что его ветви начнут разбивать окна в доме ватников, они будут отрицать сам факт существования нашей страны, языка, нашего права пользоваться русским украинским, как родным, нашего права выбирать себе друзей и партнеров, нашего права защищать свою страну от агрессора, кем бы он ни был и какими бы словами не прикрывался.

Поэтому надо определиться с тактическими и стратегическими целями. Тактическая цель — выжить и стать сильнее. Стратегия — нам не надо чужого, но своего не отдадим.

Задача максимум — это вернуть и Крым, и Донбасс, но только на наших условиях.

Задача минимум — устоять, чтобы окрепнуть и через время все-таки вернуть Крым и Донбасс на наших условиях.

В войнах поражения учат большему, чем победы. Победа — это триумф и ложное ощущение неуязвимости, а поражение — это всего лишь повод меняться к лучшему.

Если мы должны измениться, чтобы одержать победу, значит, мы должны измениться. Точка.

Пусть враг пока называет нас 404, Хохляндией и территориями. Пусть. Спорить бесполезно, они признают нас реальностью только тогда, когда мы расквасим им носы. До того — у советских собственная гордость. Они так гордятся своим мнимым величием, что даже туалет типа сортир и нарезанная на квадратики газета — это повод лишний раз заговорить о своей особенной роли в мировой цивилизации.

Кстати, эта роль действительно особенная — показывать остальному человечеству, как жить нельзя.

Быть спутником крупного объекта — это означает двигаться строго по орбите. Ни вправо, ни влево — исключительно по траектории. Гравитация, ничего не поделаешь.

И существует два варианта схода с орбиты. Один из них — это падение на поверхность объекта. Другой — это, сойдя с орбиты, самим стать небесным объектом.

Который из этих путей наш мы узнаем в самое ближайшее время.

(с) Ян Валетов