Что происходит с госбанками и почему их вряд ли смогут продать

3 ноября впервые за шесть лет в одном из крупнейших банков страны – Ощадбанке – сменился руководитель. Вместо Андрея Пышного, который работал в Ощаде с 2014-го, банк возглавил Сергей Наумов, экс-предправления греческого Пиреус Банка. А на следующий день, 4 ноября, Кабинет министров по просьбе президента ввел бывшего главу ГК «Укроборонпром» Айвараса Абромавичуса в состав набсовета АО «Ощадбанк».

Кадровые изменения в этом году коснулись и других госбанков: в феврале в Укрэксимбанк пришла команда выходца из Укргазбанка Евгения Мецгера. Другая важная новость – сделка о частичной приватизации Укргазбанка «дочкой» World Bank IFC снова откладывается.

Читайте также: Укргазбанк получил нового главу

И если положение дел в Укргазе выглядит во всяком случае стабильным, по Ощаду и Эксиму есть серьезные сомнения. Способны ли они стать эффективными рыночными финучреждениями, а их новый менеджмент – сделать так, чтобы государству больше не пришлось постоянно давать им дополнительные деньги?
Этот вопрос, как и прежде, остается открытым. Ответ, как это часто бывает в Украине, не совсем зависит от экономики.

Что «съедает» капитал госбанков

В конце сентября Кабмин решил докапитализировать Укрэксимбанк на 6,8 млрд грн. За последние 6 лет государство влило в банк более $1 млрд или около 30 млрд грн. Ощадбанку за этот период дали 25,5 млрд грн, Укргазбанку – 3,8 млрд грн. Национализация Приватбанка в декабре 2016 – хоть это и отдельная история, – стоила 155 млрд грн.

Вероятно, это не конец. В начале 2021 года все госбанки должны пройти стресс-тест НБУ, который покажет, все ли у них в порядке с капиталом. Проблемы снова могут возникнуть у Эксима: как заявлял глава банка Евгений Мецгер, общая потребность в финансировании составляет 10 млрд грн. Докапитализировать остальных, скорее всего, не придется: Приват и Укргаз чувствуют себя нормально, Ощад – гораздо хуже, но запас капитала, в отличие от Эксима, у него был.

Тем не менее, нет никаких гарантий, что деньги не понадобятся кому-то из «четверки» в будущем. Их главная головная боль – проблемные кредиты (NPL, non-performing loans). Именно эти портфели формируют постоянные убытки госбанков, которые в конечном итоге сжигают их капитал.

Суммарно порядка двух третей кредитных портфелей государственных банков не обслуживаются, речь о 416 млрд грн безнадежного долга. Хуже всего дела обстоят в Привате, где в разряд NPL по состоянию на 1 сентября входило около 80% кредитов. Те самые долги связанных компаний Игоря Коломойского на сумму около 250 млрд грн. Наилучшая ситуация в Укргазе, где NPL занимают чуть больше 17% (8,6 млрд грн). У Эксима не обслуживается 56,6% портфеля, у Ощада – 49% (75,8 и 62,1 млрд грн соответственно).

Проблемные кредиты продолжают отбирать капитал у банков. Если сначала допвливания нужны были, чтобы сформировать резервы под проблемные долги (НБУ требует, чтобы владельцы банков за свой счет, а не через депозиты населения, покрывали риски невозврата каждого кредита), то теперь важную роль играет время.

Нацбанк изменил подход к оценке кредитного риска – с 2021 года в силу вступает принцип быстрой продажи залоговых активов, которые банк взыскал в счет просроченных кредитов. Если финучреждение не продает их в течение года, залог и его стоимость аннулируется, кредит нужно дополнительно резервировать.

Из-за этого уже пострадал Эксим: менеджмент понял, что в ближайшее время ему точно понадобится докапитализация. В НБУ с этим согласились. Но главное – проблема никуда не денется и может даже усугубиться. Учитывая, что госбанки годами выступали в роли «карманных кошельков» политиков, их NPL-портфели, вероятно, навсегда останутся безнадежными.

Тот же Укрэксимбанк успел в свое время прокредитовать бизнес братьев Клюевых и покупку Сергеем Курченко медиахолдинга UMH, реструктуризировать на сверхвыгодных условиях долг корпорации Богдан Моторз Петра Порошенко.

Читайте также: Укрэксимбанк назвал своих крупнейших проблемных должников (инфографика)

Сейчас у всех госбанков есть независимые набсоветы, одна из главных функций которых – оградить финучреждения от влияния политиков. Справляются ли они с ней – пока неизвестно. Но, например, президенту Владимиру Зеленскому наличие независимого набсовета Укрэксима не помешало в прямом эфире позвонить на мобильный главе банка Евгению Мецгеру и потребовать активнее реструктуризировать кредиты бизнесу.

Что делать с проблемными кредитами

Политическая составляющая – одна из главных проблем, которая создает неопределенность в будущем госбанков. Среднесрочный план – сократить общий портфель NPL почти в четыре раза за три года: с 416 до 109 млрд грн. Но, по словам финансового аналитика группы ICU Михаила Демкива, банки вряд ли смогут заработать на этих операциях: львиную долю кредитов придется просто списывать.

«С точки зрения налогоплательщиков, на чьи плечи легли расходы по спасению банков, такие списания не есть чем-то хорошим – банки признают, что не смогли больше ничего добиться от заемщиков», – говорит Демкив.

Согласна с этим и заместительница исполнительного директора Центра экономической стратегии Мария Репко. Она отмечает, что украинский рынок не готов покупать проблемные активы госбанков именно по причине их «политического» происхождения.

«Если они начнут просто списывать проблемные кредиты, портфель можно уменьшить и до нуля. Но если стоит задача взыскания или продажи с приемлемым коэффициентом возврата, все будет сложнее. Фонд гарантирования в последнее время возвращает себе меньше 5 копеек (а зачастую и 2 копейки) на гривну. Портфели в основном старые, а заемщики – матерые, поэтому прогнозировать высокий возврат не приходится», – считает Репко.

Демкив отмечает, что сокращение портфелей могло бы помочь госбанкам улучшить ключевые показатели. Особенно это касается часто операционно убыточных Ощадбанка и Укрэксимбанка. В том числе из-за большой доли NPL банки тратят на свое содержание порой даже больше, чем зарабатывают, не говоря уже о выплате дивидендов государству.

Читайте также: Приватбанк списал 3,2 миллиарда проблемных кредитов, связанных с экс-владельцами

Низкая операционная эффективность прямо отображается на прибыльности банков. И если тот же Приват за 9 месяцев 2020 года заработал 21 млрд грн, то показатели основных представителей госсектора гораздо скромнее: у Ощада — 4,4 млрд грн (за восемь месяцев, это – второй результат по системе, но банку помогла переоценка портфеля ОВГЗ за счет ослабления курса гривны), у Укргаза – 680 млн грн, у Эксима – 2,2 млрд грн убытков.

Когда госбанки начнут продавать

Стратегия развития госбанков предусматривает, что к 2025 году за государством останется доля в 25% активов банковской системы. Сейчас – около 55%.
Для этого нужно продавать банки. Первым на очереди уже несколько лет значится Укргазбанк, который близок к сделке с дочерней структурой Всемирного банка IFC.

Читайте также: Шевченко рассказал, какой госбанк ближе всего к приватизации

Она была готова приобрести до 20% акций банка уже в этом году, но, по словам первой замглавы НБУ Катерины Рожковой, из-за пандемии корнавируса сделка переносится, как минимум, на 2021 год.

С остальными госбанками ситуация еще более туманна. По плану правительства, Ощадбанк уже в октябре этого года должен был стать членом Фонда гарантирования вкладов. Это – ключевая предпосылка для приватизации. Однако этого не произошло.

Сложностей Ощаду добавляет неопределенность вокруг докапитализации. Руководитель аналитического департамента Concorde Capital Александр Паращий считает, что банк рискует также, как и Эксим, оказаться в ситуации с нехваткой капитала.

«Если Ощад ничего не сделает со своими неработающими кредитами, где-то весной им придется увеличить «кредитный риск». Это может потребовать докапитализации, хотя и в меньших размерах, чем у Укрэксима. Будем надеяться, что новые топы способны улучшить операционную эффективность Ощада – в него я верю больше, чем в Эксим», – говорит Паращий.

По плану Кабмина, Эксиму тоже будут искать миноритарного инвестора – это планируется сделать до 2025 года. По мнению Паращия, банк испытывает наибольшие сложности с повышением операционной эффективности. Одна из проблем – реальная независимость руководства. «Эксим мог бы стать независимым, но, пожалуй, не с этим составом набсовета», – считает Паращий.

Несмотря на большие проблемы других госбанков, именно Приватбанк можно считать самым неоднозначным банковским активом государства. Очень хорошие показатели (два года подряд прибыль в миллиард долларов) в нем соседствуют с очень рискованными судебными процессами вокруг правомерности национализации. По словам Михаила Демкива, без решения этого спора приватизация банка невозможна.

В этом – главная уязвимость планов правительства по продаже госбанков: далеко не все зависит от их коммерческой привлекательности. Как отмечает Мария Репко, власти должны не только проявить политическую волю, чтобы госбанки были реально независимыми, но и создавать позитивный имидж Украины среди иностранных инвесторов.

А здесь все очень зависит от состояния рынков. Коронавирус сделал их еще менее предсказуемым, чем прежде.