Арест имущества должника не спасет кредитора

По мнению законодателей, это усилит защиту кредиторов и уменьшит возможности недобросовестных заемщиков избежать ответственности. Но, как часто это у нас бывает, «было гладко на бумаге, да забыли про овраги…». Попробуем разобраться, что же изменилось в отношениях банков и заемщиков?

Раньше было так

Когда в стране грянул кризис, заемщики один за другим потянулись в банк в поисках ответа на вечный вопрос: «Что делать?», и в попытках реструктуризировать долг. Другие, наоборот, прекратили всякое общение с банком, бросали трубки, меняли сим-карты в телефоне. А третьи стали действовать более изощренным способом — начали через суд признавать кредитные договоры недействительными.

Оснований для этого хватало. Например, можно было доказать, что директор ООО не имел полномочий подписывать кредитный договор свыше определенной суммы. Или не было согласия второго супруга на подписание договора ипотеки, или договор от имени заемщика якобы подписало неуполномоченное лицо и т. п. Этот список можно продолжать очень долго.

Сейчас, если кредитный договор признается недействительным, это автоматически влечет за собой и признание недействительным договора залога или ипотеки (ч. 2 ст. 548 ГК). После чего стороны возвращают друг другу все «нажитое» по сделке:  должник — сумму кредита, а банк — полученные им проценты.

Естественно, такая практика не могла не породить у финансового сообщества вопрос: «Доколе? Если договор действовал, должник исправно пользовался кредитом, платил проценты, то почему вдруг через пять лет он решил признать его недействительным?».

Самый одиозный случай — это признание кредитного договора недействительным на том основании, что отсутствует индивидуальная лицензия НБУ на осуществление валютных операций. К счастью, эта практика не получила продолжения, и высшая судебная инстанция быстро поставила точку в этом вопросе — кредитование физлиц и юрлиц в валюте до момента законодательного запрета было законным.

Новая волна

Как только судебная практика по делам о признании кредитных договоров недействительными стала складываться в пользу кредиторов,  появились более изощренные способы невозврата долгов. Отныне предприимчивые должники стали признавать недействительными договоры залога недвижимости. А теперь, как говорят знатоки, «внимание, вопрос»: «Какой смысл выполнять кредитный договор, если все равно взыскать по нему ничего нельзя?» Естественно, банки снова остались ни с чем.

Здесь хотелось бы отдельно подчеркнуть, что для признания договора залога ипотеки недействительным существует множество поводов. Особенно если в качестве объекта залога выступает целостный имущественный комплекс или «недострой».

Приведем простую схему, которая часто использовалась на практике. Допустим, в залоге у банка находится имущество, внесенное в уставный фонд учредителем. Чтобы не отдавать его банку, должник (учредитель) признает недействительной передачу в уставный фонд этого имущества. При этом банк никто даже не уведомляет об этом процессе, поскольку он не является стороной корпоративного спора. Подобных легальных схем на практике существует масса.

Понятно, что банки не сидели сложа руки, а искали выход из ситуации. Вот только механизм, описанный в новом законе, вряд ли стоит считать удачным решением. Согласно  документу, суд по заявлению банка-кредитора накладывает арест на имущество должника только в случае признания недействительным кредитного (!) договора. Это, по нашим подсчетам, от силы 10% случаев. А в остальных 90%, когда признается недействительным ипотечный договор, ситуация не меняется и закон никак не помогает банку. То есть вместо законодательной «соломинки» для банков финансисты имеют обычную пустышку.

Полевые работы

Кроме того, данный закон, на мой взгляд, в ряде моментов выходит за рамки правового поля. Нарушен, например, базовый принцип гражданского права — равенство сторон. Банки получили дополнительные гарантии в случае реституции при признании договора недействительным за счет имущества должника. А вот должник не получил дополнительных прав, хотя он имеет право требовать с банка  выплаченные по договору проценты.

Плюс у финучреждений возникли преимущества перед другими кредиторами по аналогичным договорам займа. Кредитор — небанковское учреждение — в случае признания договора займа недействительным не может наложить арест на имущество должника.

Еще один недостаток закона — это нарушение «священного» права на неприкосновенность частной собственности (ст. 41 Конституции Украины). Даже не приступив к процедуре взыскания «тела» кредита за счет имущества должника всеми законными способами, банк уже ограничил (арестом) должнику право распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Более того, арест может быть наложен также на имущество третьего лица-поручителя.

Признать такую практику ограничения права собственности законной нельзя. Тем более что в Украине уже был принят Закон о защите прав кредитора, есть решения судов, которыми существенно сужены возможности недобросовестных должников. В качестве примера могу привести недавнее постановление Окружного административного суда г. Киева по делу № 2а-6500/12/2670 от 20.07.2012. В нем суд установил, что исполнительная служба имеет право без разрешения опекунских советов изымать квартиры по просроченной ипотеке, даже если там проживают несовершеннолетние дети. Кроме того, исполнительная служба и Госавтоинспекция Киева согласовали порядок действий по временному задержанию машин должников банков.

В целом история с принятием этого закона оставила грустный осадок. Банки сделали первый шаг, но не добились того, чего хотели. Ключевая проблема — избыток лазеек для признания недействительными ипотечных договоров — осталась. А для ее решения необходима существенная коррекция семейного, хозяйственного, акционерного и гражданского права.

Ныне, пока документ не подписан, существует вероятность, что президент применит к нему вето. Возможно, при повторном рассмотрении в парламенте удастся привести его в соответствие с действующим законодательством, а еще лучше — существенно доработать.